Жангада. Кораблекрушение «Джонатана». - Верн Жюль Габриэль (читать хорошую книгу полностью txt) 📗

Пунта-Аренас, порто-франко [44], освобожденный от всех таможенных придирок, открытый для кораблей обоих континентов, уже обеспечил себе блестящее будущее. Основав эту колонию, Республика Чили, по существу, закрепила свои законные права на Магеллановом проливе. Имело смысл добиться аналогичного результата и в южной части архипелага. Для этой цели чилийское правительство решило пожертвовать островом Осте (жертва чисто теоретическая, поскольку он был совершенно необитаем) и не только освободить остров от какой-либо контрибуции, но даже передать его в собственность колонии, предоставив полную автономию и выделив его из своих владений. Остров становился единственной частью Магеллановой Земли, сохранявшей независимость.

Теперь оставалось выяснить лишь одно: примут ли эмигранты это предложение, согласятся ли променять африканскую концессию на остров Осте.

Чилийское правительство предлагало разрешить вопрос безотлагательно. Вестовое судно, доставившее поручение, должно было увезти окончательный ответ. Командир судна имел все полномочия для заключения договора с представителями эмигрантов. Но ему приказали оставаться здесь не более пятнадцати суток. По истечении этого срока он должен был сняться с якоря, независимо от положительного или отрицательного ответа.

Если бы переселенцы согласились, новая республика незамедлительно получила бы права на владение территорией и смогла бы водрузить на острове свой флаг — такой, какой ей заблагорассудится.

В случае отказа правительство Чили обещало помочь репатриировать потерпевших кораблекрушение. Понятно, что вестовое судно водоизмещением в четыреста тонн не могло перевезти всех даже в Пунта-Аренас. Чилийское государство предполагало обратиться к американскому Обществу колонизации с просьбой выслать спасательное судно, для чего понадобится определенное время — ждать пришлось бы еще несколько недель.

Легко представить себе, какое впечатление произвело предложение Чили!

Переселенцы никак не ожидали чего-либо подобного! Не в силах сразу же прийти к определенному решению в таком важном деле, они сначала только недоуменно переглядывались; а затем все их помыслы обратились к единственному человеку, который, по их мнению, способен был защитить общие интересы. В едином порыве, подтверждавшем и их признательность, и осторожность, и слабость, они обернулись на запад, в сторону реки, где должна была находиться «Уэл-Киедж».

Но шлюпка исчезла. Насколько хватал взгляд, океан был пустынным.

На мгновение люди замерли от неожиданности. Потом толпа всколыхнулась, забурлила. Каждый старался отыскать того, на кого возлагалось столько надежд. Но — увы! — пришлось примириться с очевидностью. Кау-джер исчез вместе с Кароли и Хальгом.

Эмигранты были поражены. Несчастные уже привыкли во всем полагаться на этого человека, на его разум и самоотверженность. И вот в решающую минуту он бросил их на произвол судьбы. Его исчезновение произвело не меньшее впечатление, чем прибытие корабля.

Гарри Родс был тоже глубоко огорчен, но по другой причине. Он понимал, что Кау-джер покинет остров Осте в тот самый день, когда спасательное судно заберет с собой всех переселенцев. Но почему он не дождался их отъезда? Настоящие друзья так не поступают. Нельзя расстаться навсегда, не попрощавшись.

И что вызвало внезапный отъезд Кау-джера, так похожий на бегство? Неужели появление чилийского судна?

Все предположения казались вероятными, ибо непостижимая тайна окутывала жизнь этого человека, о котором ровно ничего не знали… не знали даже, какой он национальности.

Эмигранты, огорченные тем, что их постоянный советчик исчез именно тогда, когда он был так нужен, стали медленно расходиться, на ходу обмениваясь скупыми замечаниями по поводу удивительного предложения Чили. Никому не хотелось брать на себя ответственность за какое-либо решение.

Целую неделю удивительное предложение Чили обсуждали на все лады. Оно казалось настолько странным, что некоторые не желали принять его всерьез. Гарри Родсу пришлось, по просьбе товарищей, обратиться к капитану за дополнительными разъяснениями, удостовериться в его полномочиях и лично убедиться в том, что Республика Чили действительно гарантирует независимость острова Осте.

Командир вестового судна употребил все свое влияние, чтобы убедить эмигрантов воспользоваться сделанным предложением. Он дал понять, какие причины побудили его правительство к такому шагу и какие выгоды сулит колонистам территория, передаваемая в их владение. Он не преминул привести в пример процветающий Пунта-Аренас и добавил, что Чили весьма выгодно оказать помощь новой колонии.

— Акт о передаче острова в вашу собственность уже заготовлен, — закончил капитан. — Нужны только подписи.

— Чьи подписи? — спросил Гарри Родс.

— Представителей, избранных общим собранием эмигрантов.

По-видимому, в настоящее время только так и можно было действовать. Позднее, когда колония уже сорганизуется, сами колонисты решат, нужна ли им какая-нибудь власть, и сами изберут тот или иной социальный строй. Чили ни во что не станет вмешиваться.

Чтобы читатель не удивлялся последствиям чилийского предложения, следует отдать себе полный отчет в сложившейся на острове Осте ситуации.

Кем были пассажиры, взятые на борт «Джонатана» для перевозки в бухту Лагоа? Несчастными людьми, которым поневоле пришлось эмигрировать. Не все ли равно, где им обосноваться, ежели кто-то будет печься об их будущем, а условия существования будут вполне благоприятными?

С момента их высадки на остров Осте прошла целая зима. Эмигранты убедились, что холода здесь не такие уж лютые, а теплая погода наступает даже раньше и сохраняется дольше, чем в некоторых краях, расположенных ближе к экватору.

В смысле безопасности сравнение оказывалось также не в пользу бухты Лагоа, граничащей с английской территорией, рекой Оранжевой и дикими кафрскими племенами. Конечно, эмигранты были осведомлены об этом грозном соседстве еще до отплытия, но теперь, когда им представилась возможность поселиться на необитаемом острове, полное отсутствие каких бы то ни было опасностей приобретало в их глазах особое значение.

Кроме того. Общество колонизации получило южноафриканскую концессию лишь на непродолжительный срок, и правительство Португалии не собиралось отказываться от своих прав в пользу будущих колонистов. Здесь же, на Магеллановой Земле, эмигранты, наоборот, обретали неограниченные права и свободу, и тем самым остров Осте, переходивший в их собственность, поднимался до ранга суверенного государства.

Имело значение и то обстоятельство, что если эмигранты останутся на острове Осте, им больше уж не придется пускаться в плавание. И, наконец, следовало учесть, что чилийское правительство было крайне заинтересовано в судьбе колонии. Будет установлено регулярное сообщение с Пунта-Аренасом. На побережье Магелланова пролива и на других островах архипелага возникнут фактории. Когда организуются рыбные промыслы, начнется торговля с Фолклендскими островами. Не исключено, что в ближайшем будущем и Аргентина займется своими владениями на Огненной Земле и создаст там поселения, соперничающие с Пунта-Аренасом, или же учредит свою колониальную столицу, подобно столице чилийских колоний на острове Брансвик [45].

Все эти доводы были настолько вескими, что в конце концов победили.

После долгих разговоров выяснилось, что большинство эмигрантов склонно принять предложение Чили.

Приходилось еще раз пожалеть, что Кау-джер так не вовремя покинул остров Осте. Ведь, кроме него, никто не мог дать разумный совет. Вполне вероятно, что он счел бы необходимым согласиться на предложение, которое восстанавливало независимость одного из одиннадцати больших островов архипелага Магальянес. У Гарри Родса, например, не было ни малейшего сомнения в том, что Кау-джер высказал бы именно такое мнение и что к его словам прислушалось бы большинство эмигрантов.