Божество реки - Смит Уилбур (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
НЕСМОТРЯ на бессонную ночь, голова у меня была ясная и свежая, когда я занял свое место в храме Осириса следующим утром. Сегодня, казалось, людей собралось больше, чем за день до этого. В Фивах не осталось ни одной живой души, которая не слышала бы о падении великого визиря и не хотела бы увидеть его последнее унижение. Даже те помощники, которые процветали под подлой властью, теперь обратились против него, как стая гиен, готовых сожрать своего вожака, когда он болен или ранен.
Князей сорокопутов вывели и поставили перед троном в лохмотьях и рабских оковах, но вельможа Интеф вошел в храм в белоснежных одеждах и серебряных сандалиях, волосы были только что завиты и лицо подкрашено, а цепи «Золота похвалы» по-прежнему висели на шее.
Князья стояли на коленях перед троном. Однако, когда один из охранников ткнул вельможу Интефа мечом, тот отказался встать на колени, и царь жестом остановил стражника.
— Пусть стоит! — приказал царь. — У него будет время полежать в гробнице. — Фараон поднялся над присутствующими, исполненный величественного гнева. Теперь он выглядел настоящим царем, как один из первых фараонов династии, могущественный и сильный властелин. Я — человек, очень близко узнавший его слабости, — ощутил вдруг благоговейный страх.
— Вельможа Интеф, тебя обвиняют в измене, убийствах, грабежах, пиратстве и сотнях других преступлений, которые заслуживают наказания. Я выслушал показания пятидесяти моих подданных из разных слоев и разных родов занятий — от вельмож и свободнорожденных до рабов, подтвержденные материальными свидетельствами. Я видел содержимое твоей тайной сокровищницы, где ты скрывал богатства, похищенные у царских сборщиков податей. Я видел твою личную печать на сундуках с сокровищами, и все это тысячу раз подтверждает твою вину. Я, Мамос Восьмой, фараон и правитель моей страны, Египта, здесь и сейчас объявляю тебя виновным во всех этих преступлениях и заявляю, что ты не заслуживаешь царской милости и не подлежишь помилованию.
— Да здравствует фараон! — закричал Тан, и это приветствие подхватили все присутствующие.
Народ Фив десять раз повторил его:
— Да живет он вечно!
Когда наступила тишина, фараон заговорил снова:
— Вельможа Интеф, я вижу на тебе «Золото похвалы». Меня оскорбляет то, что высокая награда находится на груди изменника. — Он поглядел на Тана. — Военачальник, сними золото с пленного.
Тан поднял цепи над головой вельможи Интефа и поднес их царю. Фараон взял «Золото похвалы», а когда Тан шагнул прочь, остановил его со словами:
— Имя вельможи Харраба было запятнано клеветой. Твоего отца затравили, и он умер смертью изменника. Ты доказал невиновность своего отца. Я отменяю все приговоры, вынесенные Пианки, вельможе Харрабу, и посмертно возвращаю ему все почести и титулы, которых он был лишен. Все эти почести и титулы переходят к тебе, его сыну.
— Бак-Хер! — закричали собравшиеся. — Да живет фараон вечно! Да здравствует Тан, вельможа Харраб!
— Кроме тех титулов, которые переходят к тебе по наследству, я даю тебе новую награду. Ты выполнил поручение, данное тебе. Ты погубил сорокопутов и доставил правосудию их главаря. В знак признания твоих заслуг перед фараоном я награждаю тебя «Золотом доблести». Преклони колено, вельможа Харраб, и получи награду фараона.
— Бак-Хер! — закричали все, когда фараон возложил на Тана звенящие золотые цепи, только что принадлежавшие вельможе Интефу, к которым он добавил подвеску в форме звезды — знак воинской доблести. — Да здравствует вельможа Харраб!
Когда Тан отошел, фараон снова повернулся к пленникам.
— Вельможа Интеф, ты лишаешься своего титула вельможи фиванского круга. Твое имя и звание будут стерты со всех памятников и с гробницы, приготовленной тобой для себя в Долине знати. Все твои имения и все твои богатства, включая незаконно собранные сокровища, переходят короне, кроме имений, когда-то принадлежавших Пианки, вельможе Харрабу, и которые обманным путем перешли к тебе. Теперь они целиком переходят к их наследнику, моему доброму Тану, вельможе Харрабу.
— Бак-Хер, фараон мудр! Да живет он вечно! — беспорядочно закричали люди вокруг. Госпожа моя, не стыдясь, рыдала рядом со мной, как и половина жен царя. Очень немногие могли устоять перед красавцем героем с золотистыми волосами, которые, казалось, затмевали даже блеск золота на его груди.
А потом царь застал меня врасплох. Он посмотрел прямо на меня, туда, где я сидел рядом с моей госпожой.
— Есть еще один верный человек, оказавший короне услугу и открывший местонахождение похищенных сокровищ. Пусть раб Таита выйдет сюда.
Я спустился вниз, встал перед троном, и царь заговорил мягким добрым голосом:
— Ты неизмеримо пострадал от рук изменника Интефа и его подручного Расфера. Они вынуждали тебя совершать низкие дела и преступления против государства, сотрудничать с разбойниками и грабителями и скрывать сокровища хозяина от царских сборщиков податей. Однако ты творил это не по своей воле. Как раб ты должен был выполнять приказы своего господина. Поэтому я освобождаю тебя от всех обвинений и ответственности за содеянное. Я заявляю, что ты невиновен ни в одном из преступлений твоего бывшего хозяина, и награждаю тебя за твою верную службу двумя тахами чистого золота, которые будут выплачены тебе из сокровищ, конфискованных у изменника Интефа.
Люди встретили это заявление царя удивленным шепотом. Я вскрикнул от неожиданности: сколько золота! Такое состояние может посоперничать с богатствами знатнейших вельмож страны, его хватит на приобретение огромных участков плодороднейшей земли у реки и обстановку для великолепных вилл на этих участках. На него можно купить три сотни рабов для работы на этой земле, можно снарядить целую флотилию торговых судов и отправить их во все концы земли, чтобы они привезли еще больше сокровищ. Такое богатство могло потрясти даже мое воображение, но царь еще не кончил.
— Поскольку ты раб, эти сокровища будут выданы не тебе, а твоей госпоже, младшей жене фараона. — Мне следовало бы сразу догадаться, что фараон оставит такое состояние в своей семье.
Я — человек, богатства которого несколько мгновений назад равнялись состоянию знатнейших семей Египта, — поклонился царю и вернулся на свое место рядом с госпожой. В утешение она пожала мне руку, но, по правде говоря, я не был несчастлив. Наши судьбы так крепко переплелись, что я стал ее частью. Теперь мы оба больше ни в чем не будем нуждаться. Я уже начал обдумывать, во что мы вложим состояние моей госпожи.
Наконец царь объявил приговор остальным пленникам, хотя, произнося его, он смотрел только на вельможу Интефа.
— Ваши преступления невиданны. Ни одно из привычных наказаний не подходит вам. Вот мой приговор. На рассвете дня, после окончания праздника Осириса, вас прогонят по улицам Фив связанными и обнаженными, прибьют живыми за ноги к главным воротам города головой вниз и оставят висеть до тех пор, пока вороны не вычистят ваши кости. Затем ваши кости снимут, перемелют в порошок и бросят в Нил.
Даже Интеф побледнел и зашатался, когда услышал такой приговор. Распорядившись с земными телами так, чтобы их невозможно было забальзамировать и сохранить, фараон обрекал пленников на небытие. Для египтянина никакое наказание не может быть более суровым. Им навеки было отказано в полях рая.
КОГДА ГОСПОЖА моя изъявила желание пойти на казнь и посмотреть, как отца приколотят за ноги к главным воротам города, я подумал, что она не поняла, какое страшное зрелище ожидает ее. Поэтому стал решительно возражать. Я никогда не замечал в ней садистских наклонностей. Большинство царских жен собиралось присутствовать на казни, что, по-моему, и повлияло на нее. Да и Тан будет руководить церемонией казни, а она не упускала возможности поглядеть на него, даже на расстоянии.
В конце концов мне удалось переубедить ее, только употребив самый сильный довод из своего арсенала.
