Вирус «Reamde» - Стивенсон Нил Таун (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Конечно, власти объявят, что взорвался бытовой газ: все всегда списывают на взрыв бытового газа, – однако Соколов не сомневался, что полиция уже установила истинную причину и начала расследование.
Он сорок минут ходил по дорожке и еще пятнадцать тягал железо. Посетители приходили и уходили. Каждого Соколов быстро оценивал взглядом: пол, национальность, рост, размер, возраст, в какую ячейку он кладет вещи.
Вошел мужчина азиатской внешности, видимо, японец или кореец. Спортивный, сухощавый. Положил бумажник и телефон в ячейку. Соколов, переходя от тренажера к тренажеру, оглядел его чуть внимательнее и решил, что они примерно одной комплекции. Размер обуви оценить на глаз было труднее. Посетитель выбрал эллиптический тренажер, поставил его на получасовую программу и уткнулся в журнал.
Соколов двинулся к выходу, по пути оставив на стойке недопитую бутылочку с водой, взял из ячейки кэмелбек, продел одну руку в лямку и начал вдевать вторую так, чтобы гидратор, качнувшись, сбил бутылку на пол. Соколов ругнулся и бросился ее поднимать, но по полу уже растеклась лужа. Дежурная, счастливая, что ей наконец нашлось дело, подбежала, оценила ситуацию и отправилась за тряпкой, заверив, что ничего страшного не произошло и она сейчас сама ликвидирует последствия.
Как только она повернулась к нему спиной, Соколов взял из ячейки бумажник высокого азиата. Карточка-ключ лежала в самом заметном кармашке. Соколов подменил ее просроченной из урны и положил бумажник на место.
Он вошел в сауну (она сейчас пустовала) и сунул карточку в носок.
В сауне Соколов просидел двадцать минут.
Японец или кореец завершил программу, взял из ячейки вещи и вышел. Соколов вышел за минуту до него, так что у лифта они оказались почти одновременно. Соколов, делая вид, будто говорит по мобильному, замешкался и вошел в лифт вторым. Высокий азиат вежливо придержал ему дверь. Соколов потянулся к панели, удивился, что двадцать первый этаж уже нажат, но все равно еще раз ткнул в кнопку. Он сделал вид, будто связь оборвалась, и, негромко ругнувшись, начал якобы перезванивать. Когда на двадцать первом этаже дверь лифта открылась, Соколов все еще возился с телефоном, так что вышел вторым и медленно побрел по коридору в ту же сторону, что японец или кореец. Тот остановился перед номером 2139 и вставил карточку. Зажегся красный. Соколов прошел мимо и свернул за угол.
Когда он через минуту выглянул из-за угла, высокий азиат уже шел к лифту, чтобы взять на ресепшене другую карточку.
Соколов вошел в его номер и быстро заглянул в тумбочку и платяной шкаф. Хозяина звали Джереми Ён. Паспорт, оставленный в тумбочке, сообщал, что мистер Ён – американский гражданин. Соколов определил, что спрятаться лучше всего под кроватью. В обычных отелях стоят кушетки, под которые не очень-то залезешь, но тут была настоящая кровать с покрывалом до пола. Забравшись под нее, Соколов вытащил из кэмелбека банкноты, затем – части «макара» и через минуту держал в руке собранный пистолет. Очень хотелось верить, что оружие не понадобится, однако не подстраховаться было бы глупо.
Он как раз запихивал деньги обратно, когда дверь открылась и вошел Джереми Ён.
Абдулла Джонс тоже нажал на спуск. Курок щелкнул, больно ударив Зулу по мизинцу, который она за минуту до того вставила между ударником и рамкой. Выстрела не произошло.
Чонгор по-прежнему давил на спуск, и Джонсу некогда было думать, отчего произошла осечка. Он резко мотнул головой влево. Зула видела и слышала выстрел, видела, как дернулась голова Джонса.
Чуть раньше он притянул Зулу к себе, чтобы заслониться, теперь оттолкнул, сдернув пистолет с ее мизинца, судя по острой боли – вместе с ногтем. Джонс начал заваливаться назад, цепь наручника натянулась, сдирая очередные слои кожи. В следующий миг он рухнул навзничь, увлекая Зулу за собой.
Плечо девушки ударило Джонса в грудину, вышибив воздух из легких. В падении Зула сумела дотянуться до левой руки, той, что с пистолетом, и прижать ее к доскам. Только придавив ему локоть коленом, она отважилась взглянуть, что у Джонса с головой. Лоб и висок были красные, но не от пульсирующей крови. Кожу обожгло и содрало выстрелом, однако пуля даже не задела череп.
Чонгор этого не знал: он видел, как Джонс и Зула упали на пирс, и не стрелял, боясь ранить девушку, а возможно, считая, что второй выстрел будет уже перебор. Он только что разрядил пистолет Джонсу прямо в лоб и, как подозревала Зула, был несколько ошарашен своим поступком.
Рядом раздался громкий хлопок, и Чонгор встревоженно поднял голову. Один из товарищей Джонса палил метров с десяти, не целясь и держа пистолет одной рукой, так что дуло подпрыгивало при каждой отдаче.
Таксист воспользовался этим моментом, чтобы дать стрекача, и боевик, повинуясь животному инстинкту атаковать движущуюся добычу, дал пару выстрелов в его сторону. Таксист упал ничком.
Чонгор взглянул на Зулу. Та, опрометчиво убрав правую руку с руки Джонса, замахала из всех сил: ложись, мол. Чонгор отступил на шаг и поднял «макаров».
Зула краем глаза заметила какое-то резкое движение и повернулась в ту сторону: второй уцелевший боевик метнулся к пистолету, выпавшему из кармана его товарища, того, что не вовремя сунул голову в такси.
– Беги, здесь все равно скоро будет полиция! – крикнула Зула.
Чонгор сделал два шага назад, повернулся и прыгнул с пирса. В отличие от такси он произвел всплеск.
За спиной у Зулы послышались шаги, и что-то твердое уперлось ей в шею. Она убрала колено с руки Джонса.
– Спасибо, – сказал тот. Он еще плохо ворочал языком, но уже почти пришел в себя. Дулом пистолета он указал сперва на таксиста, потом туда, где мгновение назад стоял Чонгор, и что-то сказал по-арабски. Тот боевик, что первым начал стрелять, подошел к таксисту и небрежно выстрелил ему в затылок. Затем шагнул к краю пирса и заглянул вниз.
Из-под настила донеслось несколько хлопков. Боевик тихо кувыркнулся через край и пропал.
– Белые медведи и нерпы, – откомментировал Джонс.
Правой рукой он ухватил Зулу за волосы (они растрепались и висели как раз на удобной для него высоте) и резким движением бросил ее лицом на доски, а сам закатился сверху, придавив своим весом.
– Между прочим, это не я тебя закрываю, а ты меня. Знаешь, как охотятся белые медведи?
– Из-подо льда?
– Совершенно верно! Приятно иметь дело с образованной девушкой. Твой Чонгор смотрит через щели в досках. Он знал, где мой человек.
Второй боевик, видимо, тоже это сообразил и теперь нервно отступал к краю пирса, где вода была глубже и где ждал баркас.
Полицейские сирены выли совсем близко. Джонс приподнялся на локте, ослабив давление на Зулу, и с любопытством глянул в дальний конец пирса, потом зачем-то на часы. Кровь капала с его виска Зуле на лицо. Она отвернулась и дала струйке стечь на шею. Мизинец пульсировал; ноготь висел на обрывках кутикулы, из-под него хлестала кровь. Пирс вздрогнул.
Через мгновение до них докатился грохот – не особенно громкий, но ощущение было такое, что где-то бабахнуло основательно.
Зула не видела полицейских машин, но понимала, что их две и они где-то совсем близко – метрах, наверное, в двухстах. Одна, затем другая выключили сирену.
С минуту ничего не происходило. Джонс завороженно смотрел в сторону машин. Затем вновь покосился на часы.
Сирены взревели и начали быстро удаляться.
Машины мчались прочь на большой скорости.
– Мир захлестнули волны беззаконья, – с напыщенным британским акцентом произнес Джонс и взглянул на Зулу, словно дивясь, как она оказалась под ним. – Грохот означает, что очень храбрый человек принес себя в жертву. Где-то рядом с конференц-центром. Полицейские едут туда. Как и задумывалось, разумеется. Нам довольно много пришлось сегодня импровизировать. Кстати, сейчас мы с тобой без всяких импровизаций спрыгнем на палубу. Если будешь делать в точности как я говорю, сохранишь себе зубы.
