Пылающий берег (Горящий берег) - Смит Уилбур (е книги .TXT) 📗

Меняя гребцов на длинных веслах, начали понемногу двигаться по бурному морю, но почти каждое небольшое достижение сводилось на нет следующей волной, которая отбрасывала назад.

— Вот так, ребята, — призывал с кормы первый помощник капитана, — не засыпай, продолжай грести… — Надо было любым способом отогнать уныние, их самого большого врага. — Давайте споем, а? Кто станет запевать? Как насчет «Типперэри»? Ну, тогда давайте.

«Далеко шагать до Типперэри,

Далеко нам идти…» [122]

Но ветер и шторм усиливались и так швыряли лодки, что весла не доставали до воды. Один за другим гребцы сдавались и мрачно умолкали, песня сама собой стихла, а они сидели и ждали. Через какое-то время ощущение, что вот-вот что-то случится, прошло, и теперь они просто сидели. Во второй половине дня, ближе к вечеру, сквозь низкие стремительно несшиеся облака на несколько минут пробилось солнце, лица людей ожили и потянулись к нему, но облака скрыли его, и головы вновь склонились, подобно африканским маргариткам на закате.

И тут со шлюпки, закрепленной с той стороны, где сидела Анна, кто-то унылым и почти безучастным голосом спросил:

— Поглядите, а вон то — не корабль?

На какое-то время воцарилось молчание, как будто требовалось время, чтобы осознать столь маловероятное утверждение, а затем послышался другой голос, резче и живее.

— Точно! Это корабль!

— Где? Где он?!

Теперь уже раздавался шум оживленных голосов.

— Вон там, чуть пониже того темного облака.

— Он весь скрыт, виден только верх…

— Это корабль!

— Корабль!

Люди пытались встать, некоторые из них содрали с себя куртки и отчаянно махали и кричали, что было силы в легких.

Анна моргала и смотрела туда, куда все указывали. Через минуту и она увидела крохотный треугольник более темного серого тона, чем сумрачный серый цвет горизонта.

Вдруг послышался свирепый свист рассекаемого воздуха, в небо взмыл дымный след, рассыпавшийся гроздью ярко-красных звезд. Это первый помощник выпустил одну из сигнальных ракет, хранившихся в запертом ящике на корме.

— Он увидел нас!

— Смотрите! Смотрите! Он меняет курс!

— Это военный корабль, у него три трубы.

— Погляди на мачту в форме треноги — это один из крейсеров I класса…

— Клянусь Богом, это «Инфлексибл»! Я видел его в Скапа Флоу [123] в прошлом году…

— Благослови его Господь, кто бы он ни был. Он увидел нас! О, слава Богу, корабль увидел нас!

Анна обнаружила, что смеется, и плачет, и прижимает к себе саквояж — единственное, что еще связывало ее с Сантен.

«Теперь все будет хорошо, моя малышка, — пообещала она. — Теперь Анна тебя разыщет. Тебе не нужно больше беспокоиться, Анна идет, чтобы забрать тебя».

А мрачно-серого цвета корпус военного корабля стремительно приближался к ним, вздымая и разрезая волны высоким, острым, как топор, носом.

Анна стояла у леера на палубе корабля британских ВМС «Инфлексибл» в группе людей, спасенных со шлюпок, и смотрела, как огромная гора с плоской вершиной поднимается из южных вод океана.

С этого расстояния пропорции горы были столь совершенны, плато на ее вершине срезано с такой точностью, а крутым склонам так искусно придана их форма, что можно подумать, что ее изваял божественный Микеланджело. Люди вокруг Анны возбужденны и говорливы; они навалились на ограждение и указывают на знакомые черты суши, выступающие одна за другой по мере быстрого приближения к ней. Это — возвращение домой, которого многие уже не чаяли, их облегчение и радость были трогательно-детскими.

Анна ничего этого с ними не разделяла. Вид суши вызвал в ней лишь разъедающее нетерпение. Мощное движение огромного корабля казалось слишком слабым, слишком похожим на движение улитки: каждая минута, проведенная здесь, в океане, была потрачена впустую, потому что оттягивала для горевшей ожиданием Анны тот момент, когда она сможет отправиться на поиски Сантен. В течение нескольких коротких дней это стало единственным смыслом всего ее существования.

Анна волновалась, а перед ней разворачивалась драма: ветер, пересекавший широкие просторы Атлантического океана свободно и нестесненно, встретил неожиданную преграду в виде большой горы и, как необъезженная лошадь, впервые почувствовавшая удила, подался назад и забился в чудовищном раздражении.

На широкой плоской вершине горы густое белое облако расцвело и стало, выкипая, переливаться через отвесный край медленным, вязко-студенистым потоком вниз по голым скалам. Вокруг раздались изумленные восклицания, но Анной владело лишь непереносимое желание почувствовать под ногами землю и повернуть свои стопы назад, на север, чтобы начать поиски.

Теперь обозленный ветер, слетевший со скал, снова направился на море и вздыбил его спокойную голубую поверхность, сначала придав ей мрачный цвет оружейного металла, а затем доведя до неистовства и покрыв пятнами пены. Когда «Инфлексибл» вышел из-под прикрытия горы и вступил в узкий проход между Столовой бухтой и островом Робен, юго-восточный ветер ударил по нему, словно молот, и даже такой корабль был вынужден продемонстрировать почтение и накрениться под его мощью.

В истории парусного мореплавания большим кораблям не раз удавалось подходить на такое же близкое расстояние к горе, но лишь для того чтобы их, с приведенными в беспорядок снастями, сдувало обратно в океан, после они еще многие дни или даже недели не видели земли. Но «Инфлексибл», раз продемонстрировав свою силу, прошел через ворота в бетонном молу и сдался только притязаниям суетливых паровых буксирчиков, которые заспешили ему навстречу. Как возлюбленный, корабль поцеловал причал, и толпа, выстроившаяся на пристани, замахала, глядя вверх, на палубы. При этом женщины сражались со взбунтовавшимися юбками, мужчины прижимали шляпы к головам, а звуки мелодии, которую играл военно-морской оркестр, разместившийся в передней части главной палубы крейсера, становились то громче, то тише. Порывы ветра придавали песне «Правь, Британия» [124] необычный ритм.