Люди сорок девятого (СИ) - Минаева Мария Сергеевна (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
Отброшенная на несколько шагов, Алиса в изнеможении рухнула в снег, но не выпустила оружие и мгновенно села, снова поднимая сцепленные на рукоятке в смертельный замок руки. В отличие от Джона она прекрасно видела свою жертву...
С самой грязной бранью, какую только знал, Линдейл бросился на нее, снова повалив на землю, и вывернул запястье, заставив отпустить кольт.
- Дура... - повторял он. - Идиотка несчастная...
Вскинув голову, Джон увидел Райли, стрелявшего из-за кучи ящиков и, схватив дико брыкающуюся женщину за локти, толкнул ее к парню, крича:
- Убери ее прочь, черт возьми!
Кивнув, Райли потащил ее в переулок. Облегченно вздохнув, Линдейл прижался к земле и начал изучать ситуацию. Он не увидел Моргана, зато заметил Уилберна, и глаза его зажглись желтым хищным огнем.
- Получи за Черрингтона, мерзавец! - процедил Джон сквозь зубы и выстрелил.
Пуля ударилась о доски рядом с хозяином Сван-вэлли прежде, чем рут-и-маклахан выплюнул смертоносный заряд, и тот мгновенно исчез из виду, плюхнувшись на живот. В ярости обернувшись, Линдейл увидел Макклахана, стоявшего на одном колене и перезаряжавшего оружие. "Промазал, вот дьявол..." - пробормотал он, подняв голову и взглянув на союзника.
- Он был у меня на мушке, ты!... - Владелец салуна замахнулся на ранчеро рукояткой револьвера и увидел сверкнувший в его глазах ужас. С тревогой он понял, что это конец, что своей несдержанностью выдал себя с головой, и Макклахан никогда не забудет того, что его заставили бояться...
...Уилберн втиснулся под тротуар и замер, отчетливо чувствуя, что во тьме рядом с ним есть еще кто-то. Он слышал сдавленное дыхание, через несколько минут его глаза начали различать смутный силуэт. Кто бы это ни был, он может быть опасен уже тем, что знал о его укрытии... Он медленно пополз вперед, и, когда человек обернулся на шорох, Уилберн увидел лицо той самой женщины, с теми же расширенными от ужаса глазами, как тогда, когда он застрелил Мертона. Слабого света, просачивающегося под тротуар, было вполне достаточно, тем более она находилась у самого края... Он рванулся вперед, пытаясь схватить ее ноги. Миссис Черрингтон перекатилась на спину, ужас побуждал ее к действию, управляя телом помимо сознания, прижимая ребенка к себе, она пыталась ползти, отталкиваясь от земли свободной рукой и ногами, но двигалась слишком медленно, и бросившийся вперед Уилберн схватил край ее панталон. Женщина рванулась изо всех сил, и плотная ткань треснула, оставив лоскут в пальцах преследователя. Воодушевленная удачей, чувствуя, как в ее груди снова скапливается опасное напряжение, ищущее разрядки в решительных действиях, она с необычайным для нее ожесточением ударила Уилберна в лицо обоими каблуками. Взвизгнув, тот зажал окровавленные рот и нос, перекатившись на бок, выплюнул сломанный зуб и попытался выхватить револьвер, но его локоть ударился о нависающие доски тротуара. Этой заминки хватило, миссис Черрингтон разгребла наметенный ветром сугроб, выскользнула из укрытия и, вскочив на ноги, побежала прочь, не разбирая дороги. В ее мыслях царил хаос. Чертыхаясь, Уилберн подполз к краю тротуара и, выглянув из-под него, начал аккуратно наводить прицел на спину женщины...
Джонатан Линдейл глубоко вздохнул и опустил занесенную для удара руку с револьвером.
- Я мог его снять, черт возьми, - сквозь зубы бросил он, ни секунды не сомневаясь, что это объяснение не поможет.
- ...Сэр, - холодно сказал Макклахан, мрачно сверкая глазами из-под нахмуренных бровей.
- Я мог его снять... сэр, - проскрипел зубами Линдейл, глотая оскорбление.
Проще всего было вскинуть руку и покончить с Макклаханом прямо сейчас, но Джонатан сдержался. Может быть, не все так плохо. Он не знал, насколько быстр хозяин "Ленивой М", к тому же, потеряв начальника сейчас, наемники падут духом и не смогут сражаться столь же самозабвенно, ибо их мысли будет занимать вопрос: кто будет платить. Это в лучшем случае. Если все пойдет по наихудшему сценарию, они и вовсе перекинуться на сторону Уилберна, удвоив, если не утроив, его силы.
- Мистер Макклахан! - из всеобщего хаоса возник Миллер. - Мы имеем преимущество, кажется, превосходим их численно, но патроны, сэр... Разрешите взять запасные ящики?
Макклахан царственно кивнул и, когда сегундо[17.] исчез, развернулся к Линдейлу, раскрыв рот и собираясь что-то сказать. Слова застряли в его горле, ибо слушать их было некому: Джонатан исчез. Тем временем перестрелка усилилась, и хозяин "Ленивой М" перебежал улицу и затаился за ящиками, где раньше держал оборону Райли, перезаряжая револьвер. "Этот человек опасен, - думал он, - опасен... Надо убрать его, но не сейчас... не сейчас... В этой стычке каждый человек на счету, и этот, держу пари, сократит поголовье Уилберна намного. К тому же иметь с ним дело, когда у него в руке револьвер - верный путь в могилу..."
Джонатан Линдейл, прихрамывая, бежал по улице среди взрывающих снег пуль и порохового дыма, ища того, кого должен был убить любой ценой, потому что таково было предначертание судьбы.
Уронив бесполезный пустой "спенсер", Морган вытащил свои револьверы и заменил использованные патроны и капсюли на новые. Пули, подобно проливному дождю барабанили по стене, за углом которой Джуннайт прижимался к доскам щекой. Да, он мог остаться здесь или незаметно выбраться из схватки, просто уйдя по переулку на задворки или зайдя в какой-нибудь дом с черного хода...
Нет, не мог. Это означало бы бегство. И все же он оглянулся назад, в темное жерло переулка как раз вовремя, чтобы увидеть, как в просвет между домами вбежали поспешно несколько человек, тащившие два ящика с патронами. Морган отшатнулся назад, готовясь бежать, но увидел, что путь к отступлению отрезан.
- Эй, это же наши патроны! - заорал случайно заглянувший в переулок Миллер, и ему на помощь мгновенно примчалось человек десять. В узком пространстве намечалась бойня, а Морган был заперт там между представителями двух враждующих групп, готовых изрешетить друг друга. Их было слишком много для него одного, но решение пришло мгновенно. Пока они поднимали оружие, Джуннайт рванулся в глубь переулка, подпрыгнув, высадил локтем стекло в окне и, подтянувшись, перевалился через подоконник, клянясь себе, что никогда больше не будет соваться в узкие мышеловки. За его спиной трещали выстрелы и раздавались вопли. Он свалился на пол, увлекая за собой какой-то чахлый цветок в глиняном горшке, и мгновенно вскочил на ноги под пронзительные женские вопли, встретившись глазами с Эльмирой Галлахер.
- Помогите! - закричала она, вскочив из-за стола, на котором еще дымился кусок курицы. - Помогите! - И запустила в него тарелкой.
Морган Джуннайт пригнулся, галантно предоставляя фарфору разбиться о стену, и кинулся к дверям, ибо уйти, как вошел, он не мог, но женщина с глазами, сверкающими праведным гневом, преградила ему дорогу, сжимая в руках довольно увесистую фарфоровую статуэтку. Угадав, что раскрашенная дама с зонтиком потянет фунта на четыре и предназначается для его головы, Морган схватил Эльмиру за запястье и несильно стукнул о косяк, заставляя выпустить оружие.
- Ну, теперь-то... - в ее голосе стрелку послышалось приглашение: - Я всецело в вашей власти...
- Этого еще не хватало! - простонал Морган и, оттолкнув женщину, выскользнул из гостиной в коридор. "Поскорее убраться из этого сумасшедшего дома..."
- Мерзавец! Подонок! - неслось ему вслед, потом крики перешли в истерические всхлипывания. - Я так одинока, черт возьми... Паршивая жизнь...
Морган уловил опасные нотки как раз вовремя, он успел пригнуться, чтобы пропустить очередную порцию фарфора, прежде чем выскочил в парадную дверь...
...Снова Джуннайт бежал, уворачиваясь от пуль, искал единственного человека, который был ему нужен, но видел лишь незнакомые озлобленные лица. Они окружали его, были повсюду, куда бы Морган ни поворачивался, и он внезапно почувствовал себя загнанным зверем. Факт был в том, что стрелок не мог выбраться из драки, как при Манассасе. Тогда его просто сочли бы дезертиром, сейчас на карту была поставлена его гордость. Помимо его воли противостояние с Линдейлом, со всей Конфедерацией в его лице, вдруг стало делом чести, и Джуннайт не смог бы жить с ощущением позора, если бы позволил себе бежать как трус.
