Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха - Гаврюченков Юрий Фёдорович (книги бесплатно полные версии TXT) 📗

Наверное, Петрович прав. Вещи тоже обладают памятью. Они несут на себе отпечаток своих создателей и хозяев и могут поделиться воспоминаниями с тем, кто готов их услышать. Я выпил один бокал, налил другой и прошелся по комнате, любовно обозревая стеллажи с книгами. Это моя вторая библиотека. Рафинированная, академическая, строгая. Жюль Верн и Луи Буссенар стали неинтересны. Когда какой-то автор становится неинтересен – это признак взросления. Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу, кто ты. Домашнюю библиотеку тоже можно назвать самоценной вещью. Не знаю, как насчет ауры, а вот подбор книг говорит о многом. Ну, в данном случае все ясно: коммерческий археолог, разведен, детей нет. На стеллажах еще оставалось много пустых полок. Я улыбнулся и нежно провел пальцами по корешкам. Борхардт, Дэвис, Струве, Морган. Золотой саркофаг Тутанха-мона. Я люблю тебя, жизнь, какая бы ты ни была! Впрочем, жаловаться по большому счету не на что. Я нашел свое место, цель избрал еще в раннем детстве, теперь только идти да идти. И я иду. Трою, конечно, не откопаю, но... На библиотеку Ивана Грозного и без меня охотников хватает, так же как на Янтарную комнату, казну Колчака и прочие мифические сокровища, которые ищут уже полвека и не находят. Тут все поделено на сферы влияния, и человеку со стороны делать нечего. Вместо легендарного ЭПРОНа [4] создано акционерное общество «Золотой галеон», специально предназначенное для поиска ценностей на затонувших судах. Но подводная археология – это совсем иная отрасль, со своей спецификой работы в чуждой человеку среде. В моем родном городе энтузиасты лопаты сбились в «Историко-изыскательское общество Петербурга по направлению кладоискательства». К ним я не совался из принципа. Люблю работать один. Охоту к сотрудничеству с малознакомыми людьми навсегда отбил предатель Есиков. Афанасьев был исключением – со своим семейником я просидел достаточно долго, чтобы отправиться с ним в экспедицию.

Так что рыться мне и рыться в безвестных могильниках, ведь нарыл же я сокровища ас-Сабаха. Кабы только не на свою голову. Эх, Петрович! Таких специалистов единицы. Где другого найдешь? А какое чутье! Всего-то раз и поработали вместе, а результат я уже записал как свой рекорд.

Марию Анатольевну забывать, конечно, нельзя. Мне бы ее связи! Но светить раритеты перед незнакомыми людьми я, пожалуй, не буду. А вот перед знакомыми вполне можно. Заодно имидж удачливого кладоискателя укреплю. А Афанасьевой подкину тысяч десять зеленых, это все ж лучше, чем делить выручку пополам в случае нашего сотрудничества. Связи связями, но, когда речь идет о сотнях тысяч долларов (в иных цифрах я свою находку уже не оценивал), потенциальными связями можно и пренебречь.

Я наполнил опустевший бокал и набрал номер старого приятеля – одноклассника Гоши Маркова. В школе мы как-то не очень дружили, но потом, когда я вплотную занялся коммерческими раскопками, сошлись и даже какое-то время вместе ходили в секцию каратэ. Гоша был хорошим реализатором, его отец имел много знакомых в среде коллекционеров, а страсть к антиквариату у них Фамильная. Я добывал, Гоша перепродавал, так мы и жили. Кое-что он иногда брал для себя, как правило, монеты, но в основном грелся на посредничестве. И грелся, по всей видимости, неплохо. Будем надеяться, к сегодняшнему дню он дорос до торговли солидным товаром. Гоша взял трубку сам:

– У телефона.

– Привет паразиту общества от деклассированного элемента.

– А, это ты, – Гоша узнал и обрадовался. Он всегда радовался, когда я звонил. – Как съездил?

– Не без результата. Это и хотелось бы обсудить.

– Ты зайдешь или мне подъехать?

– Лучше подъехать. Кстати, у меня едва початая бутылка «Мартеля Медальон»...

– Ты в своем стиле.

– ... Так что по дороге шоколадку купи.

– О'кей, еду.

Гоша появился через двадцать минут. Как всегда, в новом, с иголочки, костюме. И был бы он похож на салонного француза, если б не характерная, типа самурайской, прическа в виде закрученного пучка волос на затылке. В свое время папа Марков отдал сына в престижную по застойным годам секцию каратэ, где Гоша проявил талант в гибкости и быстроте движений, а попутно получил прозвище Самурай. – Привет.

– Ну, привет, привет. – Я закрыл за ним дверь. – Тапочки надевай. Проходи. – Видел мою новую птичку?

– Которую? Белую «девятку»? – Машины были у Гоши второй страстью после антиквариата.

– Насчет «девятки» шутку понял! – возмутился Марков. – У тебя под окном стоит, взгляни.

Я посмотрел в окно. Внизу, точно под ним, был припаркован новенький коричневый, похожий на машину из будущего, «понтиак-трансспорт».

– Ого, да ты крутеешь!

– Не без того. Растем-с, – самодовольно промурлыкал Гоша.

– Обрати внимание на мой колониальный загар! – надо было и мне чем-то похвастаться.

– Хорош, достоин белого господина, – признал Гоша.

Я достал из серванта второй бокал и налил «Мартеля». Марков разломал на дольки «Марабу». Хороший горький шоколад, отлично идет под коньяк, хотя и очень твердый – с непривычки неудобен для употребления. Мы посидели, болтая на отвлеченные темы. Гоша вспомнил, кого встречал из наших общих знакомых, я рассказал пару приколов из поездки по Средней Азии и, как логическое продолжение, показал браслет и кинжал. Гоша загорелся. Он долго крутил браслет, изучая со всех сторон, потом поинтересовался, что означает надпись.

– Шейх аль-джабаль – Старец Горы, – авторитетно произнес я. – Есть мнение из компетентного источника, что эта штуковина принадлежала Хасану ас-Сабаху, так что она имеет еще и историческую ценность. Слыхал о таком?

– Кое-что доводилось, – задумчиво произнес Гоша. – Я слышал, что все это нашли, но там должен быть еще и перстень.

У меня приоткрылся рот. В узком кругу коллекционеров слухи расходятся быстро, но не настолько же. Я же только что приехал. Воистину, «слава мчалась впереди него».

– С перстнем неувязочка получилась, – неопределенно пояснил я, – но это оригиналы. Вот, гравировочку «джихад» на лезвии можешь посмотреть.

Гоша отложил браслет и вытащил лезвие. У меня по спине ощутимо пробежал холодок. Маркова, видимо, тоже что-то смутило, он убрал кинжал в ножны. Как там у Петровича? «Существенно увеличивается диаметр зрачка, и на лице выступают крупные капли пота»? Любопытно, но все коньячное умиротворение как ветром сдуло. Я снова был трезв и даже напряжен. Чтобы расслабиться, я поспешил снова наполнить бокалы.

– Полагаю, что можно найти клиентов, – вынес резюме Гоша. Судя по тону, покупатели будут оповещены в кратчайший срок, возможно даже сегодня. Марков клюнул, теперь оставалось не прогадать в цене. – Сколько ты за это хочешь?

Вопрос был задан ненавязчиво и чрезвычайно корректно, но внезапно – словом, в обычной Гошиной манере. И я был к нему готов. – Сто тысяч долларов. – Это просто невероятная сумма.

В уме я держал три суммы, готовясь выдать наиболее приемлемую, в зависимости от развития торга. Я четко представлял, что Гоша Марков, несмотря на молодость, спец в своем деле, что он отдает себе отчет в подлинности предметов и что он о них действительно слышал. Да и клиента он наметил. Теперь оставалось зафиксировать «ножницы» – разницу между моей ценой и зарядкой для покупателя, что и станет его заработком со сделки. Самурай вкалывал вовсю, и новенький «понтиак» был наглядным доказательством его успеха.

– За такие вещи вполне нормальная, – отчеканил я. – Как ты понимаешь, здесь важна историческая ценность.

– Не смеши меня, – сказал Гоша. – Эти старые мульки не стоят и пяти.

– Если бы был полный комплект, вместе с перстнем, я бы оценил его в двести тысяч.

– Их у тебя никто не купит.

– А сколько ты предложишь? Просто так сказки, ради интереса.

– Семь тысяч.

– Семь тысяч за личные вещи Хасана ас-Сабаха?! – Я задохнулся от праведного негодования.

– А ты хотел бы десять?

– Я хотел бы восемьдесят!