Высокая цитадель - Бэгли Десмонд (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
Он схватил Форестера за руки, решительно вытащил его из окна, и тот тяжело спрыгнул на землю. Затем спрыгнул сам, в этот же момент нос самолета задрался кверху и, опрокинувшись через кромку скалы, со скрежетом и в облаке пыли исчез из виду. Двумястами футами ниже он грохнулся о землю. Длинное эхо прокатилось по горам, и потом все стихло.
О'Хара посмотрел на людей, молча стоявших рядом с ним, затем окинул взглядом окружавшие их суровые и дикие горы. Порыв холодного ветра, дувшего с ледников, заставил его содрогнуться. Встретившись глазами с Форестером, он содрогнулся вновь, но уже по другой причине. Оба поняли, что шансов на спасение слишком мало, и то, что они избежали гибели вместе с «Дакотой», было, вполне вероятно, лишь прелюдией к более продолжительным мытарствам.
VIII
— Так, давайте послушаем обо всем с самого начала, — сказал Форестер.
Они все собрались в ближайшем сарае. Внутри него ничего не было, но все же это было укрытие, к тому же в нем был очаг. Армстронг развел огонь, используя дрова, которые Виллис принес из соседнего сарая. Монтес лежал в углу, и его племянница хлопотала над ним, а в другом углу мрачно сидел Пибоди, переживая похмелье и волком глядя на Форестера.
Мисс Понски напрочь освободилась от страха. Стоило ей ощутить твердую почву под ногами, как она рухнула на промерзшую каменистую землю и впилась в нее ногтями в экстазе облегчения. О'Хара подумал, что она никогда в жизни не найдет в себе силы войти вновь в самолет. Но сейчас она обнаружила замечательные качества медсестры и помогала Родэ ухаживать за миссис Кофлин.
Этот Родэ — интересный человек, подумал О'Хара. В нем открылись глубины, о которых трудно было бы предположить. Хотя он не был медиком, но обладал хорошим знанием практической медицины, а это было в данных обстоятельствах просто необходимо. О'Хара поначалу обратился к Виллису, прося его помочь ухаживать за миссис Кофлин, но тот, покачав головой, ответил:
— Извините, я физик, а не врач.
— Доктор Армстронг? — спросил О'Хара.
Армстронг также с сожалением произнес:
— Я историк.
Итак, за дело взялся Родэ, не бывший врачом, но обладавший медицинскими познаниями и… пистолетом.
О'Хара повернулся к Форестеру:
— А теперь слушайте, как было дело.
И он начал рассказ с отлета из Сан-Кроче, стараясь извлечь из своей памяти все, что говорил Гривас.
— Я думаю, он сошел с катушек, — заключил О'Хара.
Форестер нахмурился.
— Нет, это все было запланировано. А сумасшествие не планируется. Гривас знал и о существовании этой полосы, и курс сюда. Вы сказали, что он был на аэродроме в Сан-Кроче, когда приземлился самолет ЮЖАМА.
— Да, я еще тогда подумал, что это немного странно. Я имею в виду то, что у Гриваса не было привычки слоняться среди ночи по аэродрому без дела. Не так уж он любил свою работу.
— Похоже, он знал, что с «Боингом» ЮЖАМА случится поломка, — заметил Виллис. Форестер бросил на него быстрый взгляд, и Виллис продолжал: — Это логично. Он увел не самолет, а содержимое самолета, и этим содержимым были люди с «Боинга». О'Хара говорит, что эти лайнеры перевозят горное оборудование, но оно явно Гриваса не интересовало.
— Это все значит, что в «Боинге» была произведена диверсия, — сказал Форестер. — Если Гривас рассчитывал на его приземление в Сан-Кроче, за ним, видимо, стоит какая-то крупная организация.
— Мы знаем об этом, — сказал О'Хара. — Гривас же упомянул какую-то группу в связи с нашей посадкой и злорадствовал, что они будут здесь с минуты на минуту. Но вот где они?
— И кто они? — добавил Форестер.
О'Хара вспомнил, что Гривас сказал еще: «…что прикончат вас всех». Но решил никому не напоминать об этих словах и вместо этого спросил:
— Помните его последнее слово? Вивака. Это какая-то бессмыслица, по-моему. Я такого испанского слова что-то не припомню.
— Я хорошо знаю испанский, — сказал Форестер подчеркнуто. — Такого слова в нем нет. — Он хлопнул себя по ноге. — Я бы дорого дал, чтобы узнать, что же тут происходит и кто несет за это ответственность.
Слабый голос донесся из угла комнаты.
— Я боюсь, джентльмены, что ответственность за это в некотором роде несу я.
Все находившиеся в комнате, за исключением миссис Кофлин, повернулись в сторону сеньора Монтеса.
Глава 2
I
Монтес выглядел совсем больным. Ему было хуже, чем в самолете. Грудь его тяжело вздымалась, он с трудом втягивал в себя разреженный воздух и был бледен, как полотно. Он вновь хотел заговорить, но девушка остановила его.
— Не надо, дядя. Я расскажу все сама.
Она внимательно посмотрела на О'Хару и Форестера.
— Имя моего дяди не Монтес, — начала она ровным голосом. — Его зовут Агиляр. — Она произнесла эти слова так, словно в них заключалось полное объяснение всего.
Последовало полное молчание. Затем О'Хара, прищелкнув пальцами, негромко сказал:
— Бог мой! Старый орел собственной персоной. — И внимательно посмотрел на старика.
— Да, сеньор О'Хара, — прошептал Агиляр. — Хотя, боюсь, подбитый орел.
— Что все это, черт возьми, значит? — проворчал Пибоди. — Что в нем такого особенного?
Виллис неприязненно взглянул на Пибоди и встал.
— Я бы, конечно, так не стал говорить, — сказал он. — Но хотелось бы действительно узнать побольше.
О'Хара сказал:
— Сеньор Агиляр был, вероятно, лучшим президентом этой страны до того момента, как пять лет назад не произошел военный переворот. Он был на волоске от расстрела.
— Да, генерал Лопец всегда был скор на руку, — согласился Агиляр, слабо улыбнувшись.
— Вы, значит, считаете, что все это — эта заварушка, в которой мы оказались, — организована нынешним правительством, чтобы поймать вас? — Голос Виллиса звучал резко и недоверчиво.
Агиляр покачал головой и хотел что-то сказать, но девушка вновь прервала его:
— Успокойтесь, вам нельзя утруждать себя. — Она умоляюще посмотрела на О'Хару. — Не задавайте ему вопросов, сеньор. Разве вы не видите, что он болен?
— А могли бы вы говорить вместо него? — мягко спросил Форестер.
Она обернулась к старику, и тот согласно кивнул.
— Что вы хотите знать? — спросила она.
— Что делал ваш дядя в Кордильере?
— Мы прибыли, чтобы восстановить в этой стране законное правительство, — сказала она. — Мы прибыли, чтобы вышвырнуть отсюда Лопеца.
О'Хара издал короткий смешок.
— Вышвырнуть Лопеца? Ничего себе! Старик и девушка собираются вышвырнуть человека, за плечами которого целая армия. — Он недоверчиво покачал головой.
Девушка вспыхнула.
— Что вы знаете об этом? Вы же иностранец. Вы ничего не знаете. С Лопецом покончено. Это понятно всем в Кордильере. Даже самому Лопецу. Это жадный, развращенный человек, и страна уже сыта им по горло.
Форестер провел рукой по подбородку.
— Может, она и права, — сказал он. — Положение Лопеца действительно шаткое. Дунь, и он повалится. За пять лет своего правления он довел страну до ручки, выжал из нее все, что можно, а в швейцарском банке накопил столько денег, что хватит на две жизни. Если дело дойдет до открытого столкновения, я не думаю, что он будет рисковать. Он попросту удерет. Он, разумеется, богатство и спокойствие предпочтет власти и опасности быть убитым каким-нибудь студентом, любителем пострелять.
— Лопец довел Кордильеру до нищеты, — сказала девушка и, гордо подняв голову, продолжала: — И когда мой дядя появится в Сантильяне, люди восстанут, и с Лопецом будет покончено.
— Это вполне вероятно, — согласился Форестер. — Народ любил вашего дядю. Я полагаю, вы подготовили почву для его прибытия?
Она кивнула:
— Демократический комитет борьбы все подготовил. Все, что теперь нужно, — это чтобы дядя появился в Сантильяне.
— А он туда может и не попасть, — сказал О'Хара. — Кто-то пытается помешать этому. Если это не Лопец, так кто?
