Коллекция геолога Картье - Рыкачев Яков Семенович (чтение книг TXT) 📗
— Это значит, что твоей судьбой горячо заинтересовалась американская разведка. Ей и обязан ты своим освобождением.
— Луи, такими вещами не шутят.
— Я не шучу. Именно по настоянию американской разведки генерал Жаккар, который, видимо, тесно с ней связан, распорядился освободить тебя из Эль-Гиара.
— Луи, повторяю, — глаза Картье гневно блеснули, — такими вещами не шутят!
— Американская разведка интересуется тобой, как геологом, который открыл новое месторождение урана.
— Что такое? — Картье вскочил, ошеломленно глядя на Барзака. — Как могли они узнать? Значит, они обнаружили и захватили…
— Да, обнаружили и захватили, но только не землю, в недрах которой находится урановая руда, а твою рукопись.
— Мою африканскую рукопись? При обыске?
— Нет, обыска не было. Все это гораздо сложнее…
И Барзак рассказал Картье то немногое, что ему самому стало известно. Некий проходимец, по фамилии Брокар, прикинулся другом Картье и обманным путем выманил у Робера рукопись. Назвавшись ее автором, он на определенных условиях предложил некоей американской компании разрабатывать якобы открытое им лично месторождение урана. Компания передала рукопись на экспертизу своим геологам, те очень высоко оценили ее научные достоинства, а произведенная вслед за тем воздушная геологическая разведка подтвердила, что в координатах, указанных в рукописи, действительно имеется крупное урановое месторождение.
— Постой! — прервал в этом месте Картье рассказ Барзака. — Тут явное недоразумение! Я допускал, что моя работа может попасть в грязные руки, и указал в ней ложные координаты, взятые наобум. Как же оказался там уран?
— Урана там и не оказалось. Зато нашелся другой радиоактивный элемент — торий, он-то и ввел в заблуждение воздушных разведчиков.
— Что ж, при богатстве Африканского материка полезными ископаемыми этому не приходится удивляться… Но почему же они не прибегли к наземной разведке? Это дало бы бесспорный результат…
— А потому, что указанные тобой координаты пришлись на территорию английской колонии Буала и производить там тайно наземную разведку было очень рискованно: можно было, не дай боже, навести англичан на след урана! Между тем совпадение наземных данных, приведенных в твоем труде, который специалисты так высоко оценили, и показаний воздушной разведки казалось американцам предельно убедительным. Прими еще во внимание спекулятивный азарт, борьбу монополий за атомное сырье, приносящее сверхприбыли… И вот затрачены десятки миллионов долларов, а урана нет и нет! Вместо урана — торий, к которому компания не испытывает ни малейшего интереса. Я думаю, что заправилам компании с самого начала было известно, что Брокар вовсе не автор рукописи, их вполне устраивала и краденая рукопись. И вот когда в координатах, указанных рукописью, вожделенного урана не оказалось, воришку взяли за горло: или назови настоящего автора рукописи, или тебе каюк! Брокар в сопровождении, несомненно, их агента Стампа возвращается в Париж и смиренно приносит рукопись обратно к тебе на квартиру: я, мол, раскаиваюсь в своем подлом поступке и готов помочь вам в поисках и освобождении Анри Картье! Мари и Робер тотчас же вызывают меня, я знакомлюсь с этим Брокаром, он намекает, что за его спиной стоит американская разведка, и сводит меня со Стампом. Вот и все, Анри, если не считать, что за указание уранового месторождения тебе обещано двести тысяч долларов…
— Вот и все… Да это же целый роман, Луи! Мне одно непонятно: откуда этому Брокару стало известно о существовании моей рукописи, о том, что она содержит описание вновь открытого месторождения стратегического сырья? Ведь иначе бы он на нее не польстился!
— Увы, на этот вопрос я не могу ответить тебе, спроси у него самого.
— Да его, верно, и не найдешь теперь…
— Почему же? Он постоянно живет в Париже.
— Когда еще я попаду в Париж! Во всяком случае, рано или поздно, но я должен выяснить, откуда этому Брокару стало известно об открытом мною месторождении урана. Об этом не знала ни одна живая душа, кроме, правда, одного человека, которому я доверяю, как самому себе. Этот человек не мог проговориться…
— Скажи, Анри, а что побудило тебя указать ложные координаты? Ты же мог вообще не указывать координат.
— Видишь ли, я знал, что за мной следят, каждый день ждал ареста и допускал, что в этом случае мою работу могут использовать для враждебных мне целей. К тому же я дописал рукопись буквально за день до того, как меня схватили, и потому не успел поместить ее в более надежное место. Не укажи я ложных координат, люди, заинтересованные исключительным богатством месторождения, немедленно организовали бы систематические разведывательные поиски по всему Африканскому материку с помощью самых могущественных, современных методов и, возможно, довольно быстро отыскали бы его. А мне надо было выиграть время, приковать внимание искателей к какому-нибудь одному месту, спутать след хотя бы на несколько месяцев. Как видишь, эта цель оказалась достигнутой.
— А что? дал тебе выигрыш времени?
— Все, Луи! — страстно воскликнул Картье. — Все! Я не могу пока открыть тебе эту тайну, но со временем ты сам ее узнаешь… А теперь займемся главным вопросом: что делать дальше? Как обойти американскую разведку в лице этого Стампа?
Друзья проговорили еще добрых два часа, затем искупались в речке. Возвратившись к ожидавшей их машине, они застали обоих шпиков чуть живыми от зноя. Даже жизнерадостный Жюль поглядел на них волком и пробормотал что-то о неблагодарных людях, которые не ценят хорошего отношения.
— Но, но, Жюль! — прикрикнул на него Барзак. — Если вы будете дерзить, я прогоню вас со службы.
7. ОДЕРЖАННАЯ ПОБЕДА
На другой день Барзак со слов врача заявил Стампу, что дальнейшее пребывание Картье на тонизирующем, возбуждающем препарате неизбежно приведет его к полному истощению сил. Надо поместить его недели на две в частную лечебницу, где ему будет обеспечено надлежащее лечение и уход.
— Только при этом условии, — заключил Барзак, — сможет Картье проделать работу, выполнение которой явилось условием его освобождения из лагеря.
— А не слишком ли задается ваш Картье? — В голосе Стампа звучала такая злоба, что Барзак с удивлением взглянул на него. — Или ему неизвестно новое распоряжение генерала Жаккара?
— Какое распоряжение?
— Я просил генерала официально объявить вашего Картье бежавшим из лагеря Эль-Гиар преступником.
— Что это значит?
— Это значит, что если он будет увиливать от дела и не подчиняться моим указаниям, то его схватят и водворят обратно в лагерь. Передайте ему от моего имени: вылет в Буала состоится завтра, в одиннадцать часов утра!
— Нет, почтенный Стамп, вылет не состоится, — побледнев от гнева, сказал Барзак. — Анри Картье сегодня же явится в полицию и заявит, что он заключенный, бежавший из Эль-Гиара…
Барзак повернулся и пошел к двери.
— Эй, вы! — крикнул вдогон ему Стамп. — Я даю ему три дня на отдых, и ни одного часа больше! Слышите — ни одного часа!
Стамп, низкий человек, ослепленный к тому же безотчетной ненавистью к Картье, считал, что играет в беспроигрышную игру: он и мысли не допускал, что Картье по собственной воле способен вернуться в кромешный ад Эль-Гиара. Не враг же он себе в самом деле!.. Но тут Стампу пришли на память русские пленные и партизаны, которые под пытками отказывались отвечать на вопросы, предпочитая измене мучительную смерть. А в Картье есть, несомненно, что-то от этих людей, верно, потому этот тип так ненавистен ему. Нет, нет, он не имеет права рисковать! Если он провалит эту операцию, ему конец.
Через минуту Стамп стучался в дверь комнаты Барзака.
— Войдите!
Стамп вошел — и очутился лицом к лицу с Картье. Барзак сидел за столом в глубине комнаты и что-то писал.
— Мосье Барзак, — обратился к нему Стамп, — я хотел…
— Потрудитесь обращаться ко мне, — прервал его Картье. — Я привык сам решать свои дела.
