Дом волка - Бронливи Мэтт (библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Послушай, ты, клоун. Я не из тех, ну, ты меня понял… Нет, ты, конечно, парень крутой и все такое, и я очень благодарен тебе за таблетки, которые, кстати, оказались просто супер, но…
Валодрин щелкнул пальцами — тут же, словно из-под земли, возникли два телохранителя.
— Джентльмены, — сказал им хозяин, — вы не покажете парню вид?
Телохранители подхватили Лукаса под руки и потащили по коридору, устланному красной ковровой дорожкой, к высоким стеклянным дверям. Лукас беспомощно дергался, пытаясь освободиться, но от таблеток мышцы стали вялыми, утратили силу.
— Да отпустите же меня! — взмолился он.
Телохранители, у которых, очевидно, были проблемы со слухом, распахнули двери и вытолкали Лукаса наружу. И его так и обдало волной криков и возгласов толпы, которые доносились откуда-то снизу, из-под роскошно обставленной ложи, в которой он оказался.
— Нет, нет, только не это! — завопил Лукас, поняв, зачем его сюда привели.
— Надеюсь, прогулка тебе понравится, — заметил один из телохранителей. Затем схватил Лукаса за ноги, перекинул через перила и так держал.
Кровь прихлынула к лицу, Лукасу показалось, что кто-то сунул шланг ему в рот и включил воду на полную катушку. Израненное тело откликнулось болью, которая перешла из разряда невыносимой в немыслимую, невероятную. Он старался не смотреть вниз, но вдруг обнаружил, что ему просто недостает воли закрыть глаза. А толпа его не замечала, а если даже кто и заметил, счел бы это за рискованную шутку, а не проявление насилия. Мальчик указывал наверх отцу, а тот лишь отмахнулся, должно быть, объяснил, что беспокоиться не о чем. Просто какой-то придурок хочет развлечь публику.
Тут у самого уха замурлыкал бархатный голос Валодрина:
— Как видишь, отсюда открывается лучший вид на стадион.
— Пожалуйста… — хрипло взмолился Лукас. — Сделаю все, что только не попросите.
Валодрин расхохотался.
— Я уже заставил тебя сделать то, что хотел. Вот только ты неправильно понял. Это была всего лишь проверка, испытание. И пока что… ты провалил экзамен.
— Не понимаю…
— Конечно, не понимаешь, — заметил Валодрин тоном, каким говорят с трехлетним ребенком, пытаясь научить его работе с калькулятором.
И тут Лукас почувствовал, как тело его втягивают обратно в ложу. И вот он оказался на мягком плюшевом ковре. Но вместо облегчения испытал при этом почему-то жуткий страх. Телохранители исчезли, вместо них в ложе возник еще какой-то человек, стоял в тени под навесом, и лица его невозможно было разглядеть.
— Это твой шанс, — произнес незнакомец. — Я поставил на игру все, а ты облажался.
Голос… Где он слышал этот голос?..
— Гаррет? Что… как ты?..
— Ты ведь СРЕДНЕ13ВЕК, верно?
Лукасу на миг показалось, что беседа происходит в каком-то безвоздушном пространстве, где есть наблюдатель, некое третье лицо, тень человека, шпион, следящий за всем в бинокль.
— Так ты… ты?..
— МАРОДЕР1492.
Лукас ушам своим не верил.
— Добро пожаловать, брат.
Остальная часть вечера носила столь же сюрреалистический характер. Валодрин объяснил задачи и цели «Черных Фем», необходимость существования этого тайного общества. А потом спросил, не желает ли Лукас присоединиться к ним.
— Но зачем я вам? — удивленно спросил тот. Этот вопрос он задавал потом еще много раз.
И ответ был всегда один и тот же:
— Затем, что ты способен на такое, на что не способны другие.
И вот теперь, стоя рядом с бездыханным телом охранника на парковке перед зданием школы, Лукас вдруг понял, что это означает. Дверь в здание отворилась. Лукас не стал ждать и смотреть, кто оттуда выходит, бросился через стоянку в узкий проулок за школой. Там остановился и увидел, как Август с сыном и кейсом садятся в машину. Цель все еще достижима. Он усмехнулся, увидев, как у соседнего крыла здания притормозил серебристый «Мерседес-Бенц». С откидной крышей, которая была открыта. За рулем мужчина.
— Самое время порезвиться на солнышке, — пробормотал Лукас, достал нож под номером четыре и бросился к следующей жертве.
Глава пятая
Эйприл Адамс открыла сумочку и достала небольшой блокнот в красной обложке, озаглавленный достаточно незамысловато — «Списки». И стала перелистывать страницы, глядя на заголовки в начале каждой: «Худшие на свете фильмы», «Лучшая в мире еда», «Самые смешные вещи, которые говорил Чарли». Ну и так далее, пока не добралась до раздела с весьма сомнительным заголовком — «Худшие в жизни дни». Она уже пожалела, что вообще начала когда-то составлять этот список, но затем решила, что вести этот своеобразный дневник надо с точностью и неукоснительностью, правильно расставляя акценты.
Верхние три строчки относились к событиям годичной давности, и Эйприл с содроганием в душе прочла эти заметки из бурной своей биографии.
1. День, когда мама, Август и Чарли едва не погибли.
2. День, когда Август подписал бумаги о разводе.
3. День, когда меня уволили из Библиотеки Конгресса.
Читать дальше не стала, хотя периферическим зрением все же уловила цифру тринадцать. Под этим номером значился весьма неприятный эпизод из ее жизни — испорченный коктейль из креветок, который она как-то имела несчастье съесть. Даже вспоминать не хотелось.
Она постучала по страничке авторучкой, словно гадая, могла ли сегодняшняя катастрофа стать следствием подобного перечисления. Август обвинил ее в том, что она препятствует его встречам с Чарли. Почему она позволила бывшему мужу вселить в себя чувство вины — это было выше ее понимания. Ведь, в конце концов, он больше не является частью ее жизни. Он просто отец Чарли, больше никто. По крайней мере именно это постоянно твердила бабушка Роуз. И Эйприл склонна верить ей.
Она щелкнула ручкой, убрала наконечник — передумала делать еще одну запись. Может, она поступает необдуманно? Ведь как раз сегодня они собрались ехать выбирать кольцо. Это развеселит, и ей сразу же полегчает, верно? И непременно, обязательно все изменится самым волшебным образом, и этот день войдет в список под названием «Лучшие дни моей жизни». Список, который еще только предстоит начать.
— Все же я ужасная пессимистка, — произнесла она вслух.
— Что-то не так?
Эйприл обернулась и увидела Алекса Пирсона, который отныне являлся ее — секунду она подыскивала нужное слово — женихом. Обстоятельства, при которых они сошлись, до сих пор удивляли Эйприл. Примерно год тому назад Алекс получил пулевое ранение, опасное для жизни. Нет, он не погиб, но превратился в калеку, прикованного к инвалидной коляске. Его жена, дама из высшего общества, весьма удрученная состоянием мужа, забрала троих детей и оставила его навсегда. Месяцами он сражался с ней в судах. Но все попытки вернуть детей закончились полным поражением. Ну и, естественно, Алекс впал в глубокую депрессию и обратился к Эйприл за поддержкой. И вскоре они уже не мыслили жизни друг без друга.
— А я не слышала, как ты вошел, — сказала Эйприл и направилась к нему.
Алекс похлопал по мягким резиновым шинам инвалидной коляски.
— В библиотеке Моргана настояли, чтобы я приобрел самое бесшумное средство передвижения, которое только можно купить за деньги. Но специально для тебя буду привешивать к нему колокольчик или велосипедный звонок, чтобы не заставать врасплох.
Он притянул ее к себе, усадил на колени. Эйприл рассмеялась.
— Может, и стоит.
Она тут же расслабилась в его объятиях, прижалась к мускулистому торсу. Ласково взъерошила волосы цвета перца с солью, нежно коснулась коротко подстриженной бородки, служившей таким прекрасным обрамлением для широкой улыбки. И сидела молча несколько минут, а потом наконец прошептала нерешительно:
— Обещай, что нам обоим будет легче.
— Обещаю, что будет легче.
— Нет, Алекс, я серьезно. — Она поднялась, разгладила складки на серой юбке. Потом заложила пряди каштановых волос за уши. — Ты же знаешь, я хочу этого больше всего на свете. Но не могу не задать самой себе одного вопроса. Почему я до сих пор ничего не сказала Чарли?
