Чистое сердце - Эмар Густав (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Итак, вы прикажете расстрелять меня?
— Без малейших угрызений совести!
— Хорошо, генерал! Сознаюсь, вы положительно умнее меня.
— Вы мне льстите, сеньор Лайонел.
— Нет, я только говорю то, что думаю; это была ловкая игра!
— Вы — знаток в таких делах, — ответил генерал.
— Благодарю вас, — сказал коммерсант с улыбкой. — Чтобы избавить вас от труда казнить меня, я сам себя казню. — И с этими словами он с добродушным видом вынул из своего бокового кармана бумажник, битком набитый процентными бумагами, и выложил на стол две тысячи пиастров.
— Мне остается только поблагодарить вас, — сказал генерал, пряча банкноты.
— И мне тоже, ваше превосходительство, — сказал Фишер.
— За что же?
— За преподанный вами урок, которым я постараюсь воспользоваться впредь.
— Берегитесь, сеньор Лайонел, — сказал под конец генерал, — вы можете напасть на человека с совсем иным характером, нежели у меня.
Торговец засунул свой бумажник в карман, поклонился генералу и вышел.
Было три часа; все дело было кончено за какой-нибудь час времени.
— Жалкие люди! — пробормотал про себя генерал, оставшись один. — Если бы нам пришлось иметь дело только с ними, а не с горцами и вольными стрелками, нам нетрудно было бы с ними справиться.
— Ваше превосходительство, — сказал, войдя в комнату, один из адъютантов генерала, — полковник Мелендес спрашивает, угодно ли вам будет принять его, невзирая на поздний час?
— Полковник Мелендес здесь?! — воскликнул генерал с удивлением.
— Он только что прибыл, генерал. Может ли он войти?
— Конечно, пусть войдет, пусть войдет сию же минуту!
Через некоторое время в комнату вошел полковник Мелендес.
— Наконец-то вы здесь! — воскликнул генерал, идя ему навстречу. — Я считал вас или пленным, или мертвым.
— Немного и нужно было, чтобы я стал и тем, и другим.
— О-о! Так, стало быть, то, что вы желаете сообщить мне, действительно важно?
— Очень важно, генерал!
— Caspita! Вот вам, друг мой, кресло; возьмите его и садитесь.
— Прежде всего, генерал, известно ли вам положение наших дел?
— Что вы этим хотите сказать?
— Боже мой, генерал! Только то, что, может быть, не все события последнего времени вам известны.
— До меня дошли слухи о каких-то важных событиях, но я не знаю в точности, что именно произошло.
— В таком случае слушайте! Корвет «Либертад» — в руках инсургентов.
— Не может быть! — воскликнул генерал, вскакивая с кресла.
— Генерал, — сказал молодой офицер печально, — у меня есть новость еще более важная.
— Простите, мой друг, может быть, я ошибаюсь, но мне кажется невероятным, чтобы в поездке, которую вы совершили для развлечения и из которой теперь возвратились, вы могли получить такие важные сведения!
— Инсургенты не только завладели корветом «Либертад», но они также взяли форт Пуэнте.
— О! — произнес генерал, быстро поднимаясь с кресла. — На этот раз вас ввели в заблуждение, полковник! Форт Пуэнте не может быть взят!
— Он взят после часового приступа тридцатью вольными стрелками под начальством Ягуара.
Генерал схватился за голову, и лицо его отразило невыносимое отчаяние.
— Это уже слишком! — вскричал он.
— Но и это еще не все, — продолжал полковник резким тоном.
— Что же еще ужаснее того, что вы уже сообщили, можете вы сказать мне?!
— Факт, который возбудит ваш гнев и заставит вас покраснеть от стыда.
Старый солдат положил руку на грудь как бы с тем, чтобы удержать сильное биение своего сердца, и, обратившись к полковнику, сказал:
— Говорите, друг мой, я готов вас слушать.
Полковник несколько минут молчал, отчаяние храброго генерала глубоко трогало его.
— Генерал, — сказал он, — может быть, лучше будет отложить до завтра то, что я намереваюсь сообщить вам: узнаете ли вы об этом факте несколькими часами раньше или позже — это не составит большой разницы.
— Полковник Мелендес, — возразил генерал твердо, глядя в глаза молодому офицеру, — в тех обстоятельствах, в каких мы в данное время находимся, каждая минута может стоить целого века! Я приказываю вам говорить!
— Инсургенты желают вступить с вами в переговоры, — сказал полковник прямо.
— Вступить в переговоры со мной?! — воскликнул генерал с глубокой иронией в голосе. — Эти господа делают мне большую честь! А по какому именно поводу?
— По поводу того, что они считают себя в силах овладеть Гальвестоном. Во избежание кровопролития они предпочитают вступить с вами в переговоры.
Генерал встал и порывистым шагом прошелся несколько раз взад и вперед по комнате. Потом, остановившись перед полковником, он спросил его:
— А будь вы на моем месте, что бы вы сделали?
— Я согласился бы на переговоры, — чистосердечно ответил молодой офицер.
ГЛАВА III. Отступление
После этих слов, сказанных так смело и откровенно, воцарилось тягостное молчание. Полковник первый возобновил прерванную беседу.
— Генерал, — начал он, — вы, очевидно, не знаете о тех событиях, которые случились за эти двадцать четыре часа?
— Как же я могу знать что-нибудь? Эти демоны-инсургенты организовали небольшие отряды, специально предназначенные для того, чтобы перехватывать наших разведчиков и таким образом лишать нас возможности общаться друг с другом. Из двадцати наших разведчиков, которых я послал, ни один не возвратился!
— И ни один не возвратится, будьте уверены.
— Но что же делать в таком случае?
— Вы действительно желаете знать мое мнение, генерал?
— Честное слово, я действительно желаю слышать ваше суждение по этому вопросу, потому что из всех нас вы один, кажется, знаете истинное положение вещей!
— Да, только я один… Так выслушайте меня, и пусть то, что я скажу, вас не удивляет, потому что все это — правда. Сведения, которые я имел уже честь изложить вам, были даны мне самим Ягуаром не далее как три часа тому назад в Сальто-дель-Фрайле, куда он просил меня явиться переговорить о деле, не имеющем ни малейшего отношения к политике.
— Отлично! — сказал генерал, тонко улыбнувшись. — Продолжайте, я вас слушаю с большим вниманием.
Полковник слегка покраснел, почувствовав на себе мягкий и иронический взгляд своего командира, но тем не менее продолжал:
— Вот в двух словах наше нынешнее положение. В то время как несколько смельчаков с помощью корсарского брига под американским флагом внезапно напали на корвет «Либертад»…
— Корвет «Либертад» — одно из самых лучших судов нашего флота! — воскликнул генерал, подавив тяжкий вздох.
— Да, генерал, к несчастью, это теперь свершившийся факт. И вот, пока это происходило, другие инсургенты под командой Ягуара двинулись к форту Пуэнте и овладели им без единого выстрела.
— Но это невозможно! — гневно перебил его старый солдат.
— Я говорю вам сущую правду, генерал!
— И до меня дошли слухи о том, что инсургенты снова нанесли нам урон, но я был далек от мысли о такой катастрофе!
— Клянусь вам честным словом офицера, я говорю истину! — сказал полковник.
— Я верю вам, мой друг, я знаю, насколько вы честны и заслуживаете доверия; только новость, которую вы мне сообщили, настолько ужасна, что я, против воли, желал бы иметь повод усомниться в ней.
— К несчастью, это невозможно!
Генерал, обуреваемый гневом, который он вынужден был скрывать, принялся ходить большими шагами взад и вперед по зале, сжимая кулаки и бормоча про себя какие-то отрывистые слова.
Полковник печально следил за ним взглядом и даже не пытался произносить те банальные слова утешения, которые не только не способствуют смягчению горя, но, напротив, делают его еще более сильным и острым.
Наконец по прошествии нескольких минут генералу удалось совладать со своим волнением, и он уже со спокойным лицом снова сел возле полковника и, взяв его дружески за руку, сказал, силясь улыбнуться:
