Пирамида - Роллинс Джеймс (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
Она благополучно спряталась в тени, прижимая к груди винтовку.
Голоса за забором стали громче. Стараясь сдержать дыхание, Мэгги заглянула в сад через дыру в ограде. Камапак и Пачакутек возвратились. Она видела, как покрытый татуировками шаман пересек двор и подбросил в костер пригоршню порошка. Взметнувшиеся к крышам голубые языки пламени заплясали и снова опустились.
Двое инков заговорили на своем языке. Мэгги разобрала лишь одно слово – Инкарри. Судя по всему, вождь не хотел делать то, на чем настаивал шаман, но наконец его плечи поникли, и он кивнул.
Шагнув к костру, Пачакутек поднес руку к плечу и вытащил золотую булавку, на которую была застегнута его рубаха. Тонкая ткань соскользнула с тела, словно вода. Верховный инка остался в одной лишь короне и с жезлом.
Мэгги быстро зажала рукой рот, сдерживая крик. Однако какой-то звук она, наверное, все-таки издала. Вождь посмотрел в ее сторону и некоторое время не отводил взгляда от стены, но потом отвернулся.
Желудок у Мэгги взбунтовался, но она даже не шевельнулась, чтобы ее не выдало шуршание камешков. Она могла только смотреть.
На лице и шее Пачакутека кожа была смуглой, как у андских индейцев, однако ниже оказалась бледной, и это напомнило девушке о хищниках в подземных пещерах. Впрочем, кожа Пачакутека была еще более бледной, почти прозрачной. Мэгги разглядела, как по венам движется темная кровь и даже просвечивают кости. Живот и грудь вождя были плоскими и безволосыми. Совершенно гладкую поверхность не нарушали ни соски, ни пупок. Кроме того, у Пачакутека полностью отсутствовали половые органы.
Бесполый и неестественно гладкий… Глядя на столь странное явление, Мэгги нашла подходящее для него слово: несформировавшийся. Казалось, тело Верховного инки представляет собой заготовку, еще ожидающую, когда из нее слепят что-то, как из глины.
– О боже! – прошептала Мэгги, ошеломленная открывшейся ей истиной.
В истории об Инкарри не было ни слова вымысла!
День шестой
Едемский змей
Суббота, 25 августа, 4 часа 48 минут
Анды, Перу
Генри смотрел в окно вертолета, кружащего над джунглями. Из-за волнений и тревог профессор не спал всю ночь, но так и не придумал, как расстроить планы своих похитителей. Поскольку дальнейших остановок для дозаправки больше не предвиделось, время перелета сильно сокращалось.
Внизу, вокруг лагеря, было еще темно. Солнце не взошло. На раскопках горели лишь огни возле захороненной пирамиды. Вероятно, даже после новостей об освобождении студентов из-под земли работы продолжались. Люди аббата старательно отыскивали каждую крупицу драгоценной el Sangre del Diablo.
Аббат с наушниками на голове перекрикивал рев моторов:
– Мы прибыли, профессор Конклин! Полагаю, не стоит лишний раз напоминать вам о том, что случится, если вы откажетесь сотрудничать!
Генри кивнул. Джоан. Ее по-прежнему держат в аббатстве в качестве заложницы. Любая провинность Генри обернется против нее. Откашлявшись, он показал на рацию аббата.
– Прежде чем мы приземлимся, я хочу поговорить с доктором Энгель. Убедиться, что ей не сделали ничего дурного.
Аббат помрачнел, скорее от досады, чем от злости.
– Я держу свое слово, профессор Конклин. Если я сказал, что она останется в безопасности, так оно и будет.
«Только до тех пор, пока ты не получишь то, что хочешь», – хмуро подумал Генри и прищурился.
– Простите, если ставлю под сомнение ваше гостеприимство. Однако мне все-таки хотелось бы с ней переговорить.
Аббат Руис вздохнул и пожал богатырскими плечами. Затем снял наушники и передал их Генри.
– Побыстрее. Мы садимся.
Он кивнул на расчищенную площадку недалеко от палаток студентов.
Вертолет еще больше накренился и стал спускаться к плоскому каменному плато. Внизу Генри разглядел людей с фонариками, расположившихся по краям посадочной площадки. В глаза ему бросились грязно-коричневые рясы. Опять монахи…
Надев наушники, он поправил микрофон. Наклонившийся к пилоту аббат что-то говорил, показывая на рацию. После минуты помех из наушников раздался искаженный из-за плохой связи голос:
– Генри?
Это была Джоан!
– Да, это я, Джоан. Как ты там?
Послышался треск, а затем донеслись слова:
– …отлично. Вы добрались до лагеря?
– Как раз садимся. С тобой там хорошо обращаются?
– Как в отеле. Только прислуга не слишком расторопная.
Несмотря на шутку, от Генри не укрылось сдерживаемое напряжение в ее голосе. Профессор представил морщинки, окружавшие глаза Джоан, когда ее что-то тревожило. Прежде чем ответить, ему пришлось проглотить вставший в горле комок. Генри твердо решил, что не допустит, чтобы с Джоан что-нибудь случилось.
– Нерасторопная прислуга? Постараюсь чем-нибудь помочь, – пообещал он. – Может, удастся добиться от администрации отеля большего огонька.
– Кстати об огоньке. Генри, ты помнишь, как в колледже мы вместе слушали лекции по мифологии? Я была сегодня в библиотеке аббатства. Здесь есть книга нашего профессора. Представляешь? Даже та глава о Прометее, которую я помогала ему писать.
Генри недоуменно сдвинул брови.
– Что ж, выходит, мир тесен, – подыграл он ей.
В университете им с Джоан никогда не приходилось посещать одни и те же лекции по этому предмету. Очевидно, она пыталась что-то сказать. Что-то связанное с Прометеем – явный намек на предупреждение отца де Альмагро…
Генри расслышал в ее голосе усилившееся волнение.
– Помнишь, как мы мучались над переводом строчки: «Наше спасение в руках Прометея»?
Генри выдавил усмешку.
– Разве такое забудешь?
Он стиснул пальцы в кулак. На что же намекает Джоан? На что-то связанное с огнем. Но на что именно? Какое отношение имеет к спасению огонь? А между тем время поджимало. Вертолет уже шел на посадку.
Наверное, Джоан уловила смятение Генри, потому что быстро заговорила почти открытым текстом:
– Короче, я еще раз перечитала ту часть, где Прометей умерщвляет огромного змея. Ты помнишь? Ну, то место, где огонь явился окончательным решением?
Догадавшись, к чему она клонит, Генри весь подобрался. Огромный змей… Едемский змей… Ну конечно! Джоан предлагала ему способ уничтожения el Sangre del Diablo!
– Разумеется. Но мне казалось, что этот подвиг приписывался Гераклу. Ты уверена, что ничего не путаешь?
– Абсолютно. Прометей нанес ужасный удар. Ты наверняка видел в книге иллюстрацию. На ум сразу приходит взрыв пластиковой бомбы.
– Я… я понял.
По вертолету прокатилась дрожь. От неожиданности Генри подпрыгнул в кресле. Шасси ударилось о гранит, и машина остановилась.
Перед Генри появилось лицо аббата – тот пытался перекричать шум винтов.
– Вы слишком долго разговариваете. Мы уже на земле!
Обернувшись к пилоту, аббат провел по шее ребром ладони. Похоже, Генри собирались разъединить.
– Джоан!
– Да, Генри!
Он крепко сжал микрофон, с трудом произнося слова, которые уже и не думал когда-либо сказать женщине:
– Я только хотел, чтобы ты знала, что… что я…
В ушах затрещали помехи. Связь резко оборвалась.
Генри уставился на рацию. Что же он собирался сказать Джоан? Что, кажется, влюбился в нее? С чего это он взял, будто она питает к нему нечто большее, чем просто дружеские чувства?
Из онемевших пальцев Генри забрали рацию. Так или иначе, возможность была упущена.
Под охраной двух инков Сэм пытался освободить руки, стянутые за спиной травяными веревками, но лишь крепче затянул узлы. Рядом, слегка дрожа, сидел на камнях площади Норман. Он давно бросил всякие попытки освободиться, смирившись с неизбежностью смерти.
Небо на востоке уже бледнело, оповещая о приближении рассвета, но деревню по-прежнему окутывал сумрак. Когда взойдет солнце и улицы зальет золотистый свет, двое будут отданы в жертву богу солнца Инти.
Хорошо еще, что только двое.
