Невидимый враг - д'Ивуа Поль (читать книги .txt) 📗
На этот раз Лаваред уже не спорил, но прежде чем сообщение было прервано, Джеймс услышал задумчивый шепот француза.
— О, бесконечно разнообразная природа! Задолго до инженеров ты создала электрическое освещение без дорогих аппаратов, без громоздких машин. Тебе стоило только заключить свою молнию в тело небольшой рыбы…
Но в это время новое обстоятельство привлекло всеобщее внимание. Дорога шла среди целого хаоса голых, нагроможденных друг на друга утесов. Очевидно, тут произошел какой-то геологический переворот, и окружающая местность производила впечатление развалин огромного города. Вдруг вся вода окрасилась в красный цвет, и электрическим свет осветил как заревом пожара окружающие скалы. Корсар указал рукою на дно и проговорил:
— Мурекс.
Этого было достаточно. Всем было известно, что этим именем называется раковина, из которой добывает пурпурную краску. Они попали на целую колонию этих моллюсков и давили их ногами, от чего вода и покраснела вся вокруг.
Около получаса они шли среди этих животных. Дно все опускалось, на отвесных боках утесов зловеще темнели входы в подземные пещеры, где могли гнездиться опасные чудовища, вдруг Робер скользнул в промежуток между двумя огромными камнями, где производил впечатление муравья, попавшего между, булыжниками мостовой. Его в эту щель привлек голубоватый куст синего коралла, водящегося только на самых глубоких местах и потому известного только ученым. Роберу захотелось очень достать этот коралл для Лотии и этим редким подарком вызвать у нее улыбку. Он уже нагнулся и взялся рукой за коралл, но в это время какой-то гибкий предмет опутал его тело и прижал к утесу. Он с ужасом огляделся, но его ужас тут же сменился удивлением. Он увидел, что его опутывает обыкновенная веревка. Что бы это значило? Но ему не пришлось долго раздумывать. Рядом с ним появился человек в скафандре, и в телефонном аппарате раздалось злобное шипение:
— Ты похитил душу дочери Хадоров, из-за тебя изнывает в рабстве Египет. Умри же здесь! Ниари приговорил тебя к смерти!
Робер хотел было что-то сказать, умолять, но египтянин прервал уже сообщение и быстро удалился с насмешливым и злобным жестом.
Холодный пот выступил на лбу Робера. Неужели друзья не заметят его отсутствия? Неужели он погибнет здесь, на глубине почти трех тысяч метров? Нет, это было бы слишком ужасно! Он сделал нечеловеческое усилие, чтобы освободиться, веревка натянулась, но осталась целой. А огни все удалялись, тускнели и, наконец, погасли вдали. Он глухо вскрикнул и потерял сознание. Однако он не упал: веревка удержала его на ногах… Когда он снова открыл глаза, то не мог сказать, сколько времени длился его обморок. Он огляделся вокруг. В пространстве, освещаемом светом лампы, не было видно ничего, кроме утесов. Он остался один в этой подводной пустыне. Сердце его мучительно сжалось.
«Сколько времени мне еще осталось жить? — подумал он. — Часов шесть, не больше. А потом кислород истощится, и все будет кончено. Что ж, шесть часов агонии — это недолго. Чем меньше страдать, тем лучше».
Несмотря на эту покорность судьбе, он все же еще раз попробовал освободиться от веревки. Он ни на что, не надеялся, и только инстинкт самосохранения вызвал у него это движение. Однако веревка уже несколько ослабла. Робер стал двигаться вправо и влево так, чтобы веревка терлась об острые углы утеса. Это привело к желанному результату. Через полчаса он уже был свободен.
В первую минуту его охватила бешеная радость, но тотчас же перед ним встала полная бесполезность борьбы. Что значила его свобода, когда он был затерян в океане под столбом воды, высотою с Монблан? Ему оставалось только утешиться мыслью, что он может умереть сидя. Но нет! У него еще оставалась надежда на спасение. Он мог пойти по следам своих спутников и, таким образом, дойти до подводного корабля. Однако и эта надежда оказалась напрасной. Какие следы могли уцелеть под давлением в триста атмосфер, давлением, способным разорвать котел самой сильной паровой машины? Ему представилось, что теперь его друзья заметили его отсутствие и также бесплодно ищут его следы, чтобы вернуться к нему. Смерть сама по себе не страшила его. Но умереть здесь, на глубине, казалось ему ужасным. В последний раз он огляделся кругом с чувством приговоренного к смерти. Новый ужас охватил его. На границе освещенного пространства двигались какие-то тени. Он не знал, что это такое, но эти волнующиеся очертания пугали его чуть ли не до потери сознания. Инстинктивно он опять укрылся между утесами, а его рука ухватилась за рукоятку электрического копья. Он приготовился защищать себя до последних сил против неведомого, но страшного врага. Зубы его громко стучали. Он выглянул из своего убежища и направил луч лампы на животное. То, что он увидел, было страшнее всего, что он мог только себе представить, это было не одно чудовище, а целая армия огромных, причудливых и страшных зверей, это был олицетворенный ужас и безумие. Гигантские крабы, способные своими клешнями переломить пополам лошадь, путались своими полосатыми лапами в длинных ногах морских пауков; отвратительные ракообразные, ростом с добрый бочонок, с длинными и тонкими хвостами виднелись за ними. Еще дальше копошились бесформенные студенистые массы огромных размеров, похожие на мешки с тремя дырами. В двух дырах сверкали злобные глаза, третья, служившая ртом, была окружена присосками. Все это медленно ползло на француза, окружая его убежище. По счастью, они не могли проникнуть в узкую расселину, где он укрывался. Но зато они взобрались на утесы. Сверху, справа и слева к нему тянулись грозные клешни, жадные пасти. Его охватило опьянение отчаяния. Он поражал своим копьем самых дерзких врагов, и до слуха его, сквозь металлическую каску, доносилось щелканье зубов чудовищ, пожиравших своих погибших товарищей. Без устали он направлял свои смертоносные удары, но в это время сверху медленно опустилась огромная клешня. Она сжималась, но, по счастью, не могла схватить Робера, но лампочка, привинченная к каске, была раздроблена клешней чудовища. Свет погас, и тусклая тьма окружила несчастного. Неужели он умрет, не истощив всех средств обороны, не видя более своих врагов? Но нет. Вот загорелся один огонек, другой, со всех сторон собираются они, колеблясь, как блуждающие огоньки на кладбищах. Стерноптихиды вступали в исполнение своих обязанностей, светящиеся рыбы собирались освещать французу путь перехода в другой мир.
И снова дождем сыплются электрические искры, снова валятся трупы чудовищ, но искры становятся все короче и короче. Еще одна искра, еще одно убитое чудовище, и весь запас электричества истощен. Бешено жмет он пружины, но все напрасно, у осажденного больше нет снарядов. Все кончено.
А клешни все грознее, все ужаснее подбираются со всех сторон. Робер наклоняется, корчится, а в одном фуге от его лица движутся острые лапы, колеблются отвратительные присоски. Он чувствует, что не вынесет больше этого. Еще несколько минут — и он сойдет с ума. И в отчаянии он закрывает глаза, чтобы ничего не видеть. Но вот его хватают и поднимают, дикий крик вырывается из его груди, и он с усилием открывает глаза. Что это?.. Чудовища исчезли, а его окружают друзья в своих странных скафандрах. Джеймс Пак, знакомый с местностью, вернулся и разыскал заблудившегося друга. Плохо сознавая, что с ним такое, Робер, как автомат, двинулся за своими друзьями. Только сняв скафандр, он немного пришел в себя. Когда же, оправившись, он вошел в салон, его встретил крик удивления: на его голове резко выделялась поседевшая прядь волос.
Со всех сторон посыпались вопросы, восклицания, но Роберу не удалось ответить: орангутанг сорвался с места и с радостным криком повис на шее спасенного. Это вызвало общий смех, и среди этого смеха Робер передал Лотии голубой коралл, который он не выпустил из рук за все время боя.
Глава 9. Триплекс арестовывает английский флот
Нельзя описать всеобщего негодования путешественников, когда они узнали о преступном нападении Ниари. Общим мнением он был присужден к казни по закону Линча, и только вмешательство Джеймса Пака спасло его от смерти.
