Привет из ада - Сафронов Виктор Викторович (книги онлайн полные версии TXT) 📗
Рысаку надоело все. Его окружение. Кавказ. Еда. Питье. Армия. Врачи. Хлорные запахи дезинфекции. Надоело и все.
Он так и сказал звонившему ему Алексея, что после того как почувствует себя хоть немного хоть чуть-чуть лучше сразу идет в самоход и возвращаться назад не собирается. Очень он рад, что все живы и здоровы. Конечно о том, что он об этом сказал Гусарову, больше не скажет никому. Хитро? Само собой.
В один из таких моментов, перед самой выпиской из госпиталя он вышел из палаты и больше не возвращался. Перед тем как сорваться зашел в хирургическую палату, где после операции по ампутации конечностей лежала безусая ребятня. Посидел рядом с ними. Посмотрел, как они мучаются и плачут навзрыд. Это только укрепило его в задуманном деле. И пошел в самоход.
Деньги у него были, одежонку прикупить было не проблема. Элементарное знание гражданского языка могло довести даже до Киева, но ему туда было без надобности. Он хотел, было на скоростном экспрессе двинуться в Париж, а потом вспомнил, что языка-то не знает, тем более, говорят там СПИДа много. Короче, отказался от этой идеи.
Направился в Краснодар, это было ближе добираться быстрее и удобнее. Гораздо быстрее, чем на языке до Киева.
В госпитале еще к обеду не приступали, а он уже дефилировал по столице края.
Адресок воровской "малины" в одном из пригородов Краснодара он запомнил хорошо.
Как и предполагал там уже верховодили совсем другие люди. Однако, хата была не паленная, в этом и был полный цимус. Берегли ее всеми доступными средствами, больно место хорошее.
Зашел во двор. Хмурый хозяин издали каркнул: "Чего тебе служивый. Смотри, уж больно псы у меня лютые". Из дома вышли еще люди…
Рысак зная, как могут встретить на такой "непаленой малине" непрошеного гостя держался настороже. Посматривая то на хозяина, готового спустить на него двух волкодавов, то на вышедших из дома, недружелюбно настроенных гостей.
Одного из них он отлично знал по своим прошлым временам. Карманник с погонялом Финкарь. Они с ним чалились еще на малолетке.
Внимательно понаблюдав за окружающими Колю, вдруг резко повело в сторону, и он буквально упал на руки подхватившего его Финкаря. Тот был и растроган и расстроен. Все давно похоронили Колю Рысака погибшего в общегражданской войне блатных за переделы сфер влияния и легальный доход.
Перед тем как Рысак добрался до места, он двое суток ничего не ел. Просто не хотел. Волновался… То-сё. И когда расслаблено сидя на каком-то стуле, попросил (больше для соблюдения этикета, чем для утоления голода) чего-нибудь пожрать те, кто там находился, сославшись на то, что его не ждали, предложили только старую сухую булку. Больше в воровских закромах ничего не было.
Тут-то его и прорвало, и понесло… Он вцепился в сухой обрубок двумя руками и стал от голода просто рвать ее зубами. Урча от удовольствия и нетерпения на глазах ошалевших присутствующих начал заглатывать куски не прожевывая, почти целиком. Финкарь глядя на этот финал репинской картины "Не ждали" почувствовал себя полной скотиной.
Пока Рысак давился сухими крошками, на кухню этого богатого и ухоженного дома была выслана директива и проворные ребятишки через десять минут на скорую руку приготовили много всякой горячей снеди. Разложили, расставили угощение достали припасенную кем-то бутылку Столичной с еще сургучной головкой и отпраздновали встречу. Но чтобы гостю не загнуться от заворота кишок Финкарь большую часть еды у него забрал.
— После доешь… Трошки охолонь… Нельзя тебе сразу столько…
Он хорошо помнил это чувство отсутствия насыщения, особенно после шизо, когда жрешь, жрешь все подряд, кидаешь в жадную ненасытную топку лопату за лопатой съедобного топлива, а есть все равно хочется…
Помнил, как потом скручиваются кишки в один раздираемый от боли ком… Поэтому хоть и жалко ему было кореша с его худыми впалыми щеками и мутным разуверившимся взглядом. Но жалея его хавку все-таки забрал.
Еще во время еды Рысака позвали к телефону. Звонил Байкал…
Ему уже сообщили радостную новость, и он звонил поздравить Рысака с возвращением… И, само собой разумеется, проявить обычную бдительность.
Для Колюни в настоящий момент это было не важно. Важным являлось то, что он его помнит и о нем беспокоиться.
Сейчас, об этом шепнул, делая большие глаза все тот же Финкарь. Байкал — этот авторитетный вор был избран сходняком, смотрящим за всеми южными территориями. По-старому, считай, генерал-губернатором Кавказа, эдаким современным генералом Ермоловым.
Ну, что говорить? Генерал-губернатор отнесся к Колюне благосклонно. Губу не оттопыривал, поговорил с ним душевно. Пообещал новые чистые ксивы и решение всех навалившихся проблем. После того как выслушал сбивчивые небылицы Колюни о тех бедах, что с ним случились. О том, что, типа полный край и непруха, Байкал сказал пару слов Финкарю. Тот только кивал головой, как будто Байкал мог видеть его молчаливое согласие. "Сделаем… Все сделаем… Будь спок… Член на отрез…" — повторял он, убеждая и успокаивая Байкала.
После состоявшегося разговора со смотрящим к Колюне стали относиться великолепно. Однако фальши было много и в улыбках и в "чего изволите?". Получил подъемные — пять тысяч "баксов". Приоделся. Справил добротную обувку. И… Отъедался, отсыпался…
Конечно, проверять его стали сходу. И правильно сделали. А то не было, не было человека и вдруг здрасте-пожалуйста. Такой-сякой прибыл для прохождения дальнейшей воровской службы. Что ты делал, где кантовался? С кем пайку половинил? Давай… Делись со своими корешами. И началось.
— Поделился?
— Да!
— А мы не обязаны твоей туфте верить. Лепи темнуху, кому другому.
— Бздишь, сявка?
— Нет…
— Мне, вору, западло с тобой эти базары тереть…
— Это не со мной.
— А с кем?
— Со все братвой.
Примерно такой диалог происходил между Рысаком и Финкарем.
Разумеется, блатные не поленились. Нашли специалиста, заскочили с очкариком в Интернет-библиотеку. Пролистали птурские электронные версии тамошних газет. Нашли фотку разломанного автомобиля и в нем израненного и поломанного Колю Рысака.
Специалист пстрикнул мышью, выползла большая фотка. Сравнили изображение с оригиналом вроде Рысак и есть. Показали ему эту картинку, тот не стал отказываться от того, что уже видел в руках Ивана Петровича.
После стал вспоминать подробности. Так как ни черта не соображал, его засунули в местную психушку. Не простую, а специальную.
— На крытку отправили? — ужаснулся впечатлительный Финкарь. — Ну, братан, масть тебе не пошла.
Коле понравилось такое живое участие подозрительного вора. Поэтому, стараясь далеко не отходить от той легенды, которую ему поведал гебешный генерал, продолжал вдохновенно лить пули.
— Одели специальный, блестящий ошейник и на электрическую цепь. Где, с кем, когда? Все фиксируется. А "убийцы в белых халатах" ждали, когда он оклемается, чтобы выпустить на волю.
— Так это беспредел, — загундосил Финкарь. — Вот же, падлы…
Никто, правда, не спросил, а за каким ты хреном, бродяга, поперся в этот самый Птурск? Чего там искал?
На это заранее был заготовлен специальный ответ. Скрывался от киллеров, которые именно на такой же квартире его поджидали. Так и сидел в Птурске, косил под недоумка.
Оратор врал вдохновенно и с выражением профессионального чтеца-декламатора.
Пока то да се, веры не терял, был убежден, на том и смог продержаться, что братва его оттуда вызволит. Но братва не чесалась. В тот момент шла очередная освободительная криминальная война. Жирные лакомые куски отечественной экономики в очередной раз служили камнем раздора.
