Вам — задание - Чергинец Николай Иванович (лучшие книги .TXT) 📗
И он, легко выскочив из окопа, побежал к своей батарее, которая, быстро свертывалась, готовясь к переходу: «Хоть бы танки не улизнули», — с тревогой подумал Петр о пятерке «Т-34», спрятавшихся в небольшой балке в засаде. Они пока участие в бое не принимали и дожидались своего часа.
Вдруг послышались крики:
— Воздух! Воздух!
Капитан увидел, как со стороны леса, куда отошли немцы, надвигаются самолеты. Их было больше десятка. Самолеты, сделав полукруг, полетели вдоль траншей, бросая бомбы и стреляя из пушек и пулеметов.
Но тут же рядом с ними появились наши истребители. Кислицкий, увидев их, радостно закричал:
— Все, братцы, свадьбы больше не будет, жениху сейчас под хвост перцу подсыпят!
И действительно в небе завязался бой. Немецкие бомбардировщики начали в беспорядке сбрасывать бомбы и уходить на запад. Сразу же задымились два вражеских самолета, один из них взорвался и, разваливаясь на части, камнем полетел к земле, второй удалялся в сторону немецких позиций.
Через час немцы опять поднялись в атаку, но снова были отброшены назад. Так продолжалось до самого вечера. Артиллерийские и авиационные налеты чередовались с атаками пехоты. Но система обороны была хорошо продумана и заранее подготовлена. И враг не прошел. Мочалов был доволен: молодые бойцы равнялись на бывалых и не дрогнули.
Петр Петрович в перерыве между атаками, когда узнал, что танки «Т-34» ушли из ложбины, приказал заминировать поле на левом фланге. И теперь можно было не бояться танков в этом месте.
День уже клонился к вечеру, когда в очередной раз немцы побежали назад и наступила тишина. По всему было видно, что новой атаки сегодня не будет. В окопах послышался смех. Доставили запоздалый обед, и грязные, с прокопченными лицами солдаты жадно набросились на еду, не забывая при этом переброситься веселым словцом.
Мочалов ждал, когда командиры взводов доложат ему о потерях. Он слушал, как недалеко кто-то донимал Кислицкого, чтобы тот рассказал что-нибудь веселое. Кислицкий отделывался шутками. Все тот же голос сказал:
— Ну здорово ты, Эдуард, пеканул того «тигра»! Надо же, тютелька в тютельку прямо в мотор угодил!
— Уметь надо, — важно ответил Кислицкий и вдруг спросил: — А знаешь ли ты, что такое «тютелька в тютельку»?
— Нет, не знаю.
— Это что-то из интимной жизни лилипутов, — пояснил под смех товарищей Кислицкий и добавил: — Так что я тебе не лилипут, а гроза фашистских танков. Запомни!
— Товарищ капитан, — услышал Мочалов голос телефониста, — вас командир полка вызывает.
Пока Мочалов шел к полуразрушенному блиндажу, успел подумать о телефонисте. «Измучился он сегодня, бедняга, поди раз десять, не меньше, пришлось связь восстанавливать».
Взял трубку и тут же услышал голос командира полка. Гридин сказал: «Мочалов, оставь за себя Северинова и приходи ко мне!»
К штабу полка идти было недалеко, и Мочалов не торопясь шел по узенькой тропинке. После жаркого напряженного дня было хорошо дышать свежим остывающим воздухом, слушать тишину, которую, правда, нарушала далекая артиллерийская канонада. Где-то там, за горизонтом, шел бой. Мочалов не знал, что немцам во многих местах удалось вклиниться, а кое-где и прорвать нашу оборону. Капитан поднялся на небольшой пригорок и, взглянув в сторону небольшой деревушки, где размещался штаб полка, удивленно присвистнул. Почти вся деревня была уничтожена.
«Как же штаб полка уцелел?» — подумал он, спускаясь с пригорка.
На краю деревни навстречу Мочалову шли две женщины. Петр, не обращая внимания, хотел пройти мимо, но тут одна из них остановилась и тихо спросила:
— Мочалов? Петр Петрович?
Капитан удивленно взглянул на женщину. Перед ним стояла Василевская. Похудевшая, с усталыми и печальными глазами, она смотрела на него, словно боясь, что ошиблась.
— Ольга Ильинична, — обрадовался Мочалов, — откуда вы? Как здесь оказались?
Она протянула ему руку:
— Здравствуйте, Петр Петрович! Как я рада, что встретила вас!
Последняя фраза вылетела у нее неожиданно. Ольга Ильинична, смутившись, покраснела, но тут же пояснила:
— Наш госпиталь за деревней в лесу разместился.
Разговорились. Василевская рассказала и о своем новом горе: почти три месяца назад под Ленинградом погиб муж. Стараясь спрятать в глазах давящую на нее страшную тоску, она поспешно спросила:
— Ну, что у вас слышно? О семье ничего не узнали?
— Нет, пока ничего. Командир полка написал в штаб партизанского движения, попросил выяснить о них через партизанские отряды, но пока ответа нет.
Петр спохватился, вспомнил о вызове к командиру полка. Они обменялись номерами полевой почты и договорились, что будут писать друг другу. Прощаясь, Ольга Ильинична сказала:
— Вы мне обязательно напишите, когда узнаете о семье, обязательно! — и, сделав небольшую паузу, добавила: — Мне так хочется, чтобы у вас все было хорошо...
Мочалов шел по пыльной улице деревни, почти полностью уничтоженной вражеской авиацией.
Радость встречи с Василевской смешалась с гнетущими, тревожными мыслями о детях и жене.
А на землю опускалась ночь. Мочалов вошел в чудом сохранившийся дом, где находился штаб полка.
Гридин ворчливо заметил:
— На волах ты, Мочалов, добирался сюда?
Капитан молча взглянул на подполковника и отвел глаза. Ему не хотелось объяснять причину задержки. Да и Гридин не стал дожидаться объяснений. Он пригласил его присаживаться и сразу же перешел к делу:
— Принимай, Петр Петрович, батальон.
— Как это принимать? — не понял Мочалов.
— А вот так, — Гридин на мгновение горько улыбнулся: — На войне так и принимают. Погиб командир, младший принимает командование.
— Кто погиб?
Мочалову было страшно назвать фамилию Тарасова.
— Да, Иван Иванович погиб, — тихо пояснил Гридин и, почувствовав, что боль по погибшему товарищу усиливается, грубовато сказал: — Ты назначен командиром батальона вместо него. Командование принимай немедленно. Утром бой...
28
ВЛАДИМИР СЛАВИН
Отряд получил новое задание. Ночью надо было ворваться в небольшой поселок, расположенный в сорока километрах от Минска, уничтожить немецкий гарнизон, захватить предателей Родины. Это были полицаи и старосты, которые бежали из освобожденных партизанами деревень и спрятались под крылышко своих хозяев. Стало известно, что немецкое командование намерено блокировать местные леса и уничтожить партизан. Вот здесь-то и отводилась главная роль предателям Родины как проводникам. Они хорошо знали окружающую местность.
Командир отряда поручил Валенте и Славину под видом крестьян поехать в поселок и разведать, как разместились каратели.
Разведчикам дали подводу, запряженную заезженной кобылкой. Они положили в телегу соломы, сена, поставили пару жбанов молока, корзину яиц и тронулись в путь.
Дед Михась правил лошадью, а Славин, пристроившись за его спиной, внимательно смотрел по сторонам.
Гитлеровцы обнесли весь поселок колючей проволокой, кое-где заминировали подходы. Немцев здесь скопилось немало, выставили пикеты. И хотя вокруг был лес, они чувствовали себя довольно уверенно.
Валента и Славин въезжали в поселок со стороны Воложина.
Немецкие часовые перед шлагбаумом осмотрели повозку, жестом разрешили проезд.
Владимир заметил недалеко от шлагбаума пулемет, далее на улице стоял бронетранспортер. Когда повозка, подпрыгивая на камнях мостовой, въехала в центр поселка, разведчики увидели казарму. В ней, очевидно, находились основные силы немцев. Казарма тоже была обнесена колючей проволокой, вдоль ограждения прохаживались два автоматчика. Подъезжая к площади, где обычно собирался базар, партизаны заметили торчащие из-под крыши стволы двух зениток. Их, по всей вероятности, привезли сюда недавно, потому что артиллеристы разместились в армейских палатках.
Пробыли в поселке дед Валента и Славин часа два. Выезжали через пропускной пункт по дороге в сторону Минска. Километра три они ехали по шоссе. А потом, улучив момент, когда шоссе опустело, свернули на еле заметную лесную дорожку. Дед Валента хорошо знал местные леса, ловко управлял лошадью и каким-то чудом умудрился выехать прямо к временной стоянке отряда.
