Горький ветер свободы (СИ) - Куно Ольга (читать книги бесплатно .txt) 📗
Не знаю, что изначально собирался ответить Данте, но, прежде чем заговорить, он точно успел увидеть, как я побледнела.
— Нет, — отрезал он. — Донья Эстоуни невиновна, следовательно, у меня нет причин платить из своего кармана за право уважаемых людей на рассеянность.
— Мы непременно расследуем это дело, как положено, — пообещал мужчина в чёрном.
Я мрачно хмыкнула: раньше он явно не собирался этого делать.
— Вы? — пренебрежительно фыркнул Данте. — Я сам расследую это дело, как положено, тут вы можете не сомневаться. Меня не устраивает, когда против моих людей выдвигают голословные обвинения. Полагаю, на данный момент мы всё обсудили? В таком случае вы можете идти.
— Подозреваемую мы забираем с собой, — твёрдо заявил страж.
В его голосе было столько уверенности, что я испугалась. И вопросительно посмотрела на Данте: неужели это правда? Они действительно имеют право так поступить, невзирая на всё влияние Данте?
— Глупости, — отрезал он. — Донья Эстоуни останется здесь. Если у вас возникнут к ней вопросы, вы всегда сможете приехать сюда, чтобы их задать.
Что-то в его тоне заставило меня заволноваться ещё сильнее. Уж слишком резко он говорил.
— Простите, дон Эльванди, но мы не можем так поступить, — подтвердил мои опасения мужчина в форме. — Как я уже говорил, против вашей рабыни выдвинуто официальное обвинение. Мы находимся на королевской службе и не имеем права проигнорировать данное обвинение, даже невзирая на то, что речь идёт о вашей рабыне. По закону мы обязаны заключить её в тюрьму до выяснения всех обстоятельств дела. Если невиновность доньи Эстоуни будет доказана, мы незамедлительно освободим её из-под стражи.
Я почти не обращала внимания на стража; наблюдала лишь за реакцией Данте, и всё внутри цепенело. Он свёл брови к переносице, напряжённо думая; сжатые губы превратились в тонкие полоски. Стало быть, всё, что говорит представитель закона, справедливо.
— В таком случае она останется под арестом в моей тюрьме, — после мучительной паузы объявил Данте.
Его тон не подразумевал возражений. Страж казался растерянным.
— Ну… В принципе, пожалуй, я не вижу причин для возражений, — согласился он, наконец. Но мы оставим своего человека, дабы он проследил, что всё сделано, как положено. Прошу прощения, дон Эльванди, но таковы наши обязанности.
— Оставляйте, — пренебрежительно пожал плечами Данте, недвусмысленно демонстрируя своё отношение не только к их человеку, но и, похоже, к институту в целом.
Он поманил в сторону своего секретаря, уже успевшего к нам присоединиться в числе массы прочих свидетелей, и стал быстро отдавать какие-то распоряжения. Говорили они очень тихо, так что ни я, ни стражи ничего слышать не могли.
Мужчина в чёрном прокашлялся, привлекая к себе внимание. Данте закончил разговаривать с секретарём и лишь после этого соизволил снова снизойти до стражей порядка.
— Если позволите, нам надо допросить подозреваемую, — произнёс мужчина. — Мы собирались сделать это в участке, но раз она остаётся здесь, полагаю, вы сможете выделить нам какую-нибудь комнату для этой цели?
— Разумеется, но только в моём присутствии, — предупредил Данте.
Страж возражений не имел.
Далее я битый час отвечала на многочисленные, но однообразные вопросы в одной из гостиных армона. В основном они касались того, как я провела злосчастное пятое число. Где была, что делала, с кем общалась и кто сможет это подтвердить. По возможности по минутам. К сожалению, я быстро вспомнила, что чайную в тот день действительно посещала. И этому можно было найти массу свидетелей. А вот свидетеля, который бы видел, как я НЕ крала у дона Лоцци кошель, увы, найти было нереально.
Наконец, утомительный допрос закончился, и стражи порядка, за исключением одного, покинули армон. Остался один человек в форме, явно далеко не самый главный из них. Его задача была проследить за тем, чтобы меня действительно заключили под стражу.
Данте препоручил меня охраннику из армона, которого, в свою очередь, просветил, что представитель закона может только наблюдать, и этим его полномочия ограничиваются. Пообещал в скором времени к нам присоединиться. И ушёл, оставив меня наедине с двумя мужчинами. Здешний охранник, кстати сказать, оказался тем же самым парнем, что посадил меня в камеру, когда я впервые пересекла порог армона.
Ощущение дежавю. И как-то оно совсем не грело. Как ни крутись, как ни старайся, сколько ни работай и ни приживайся, а всё равно я вернулась к тому же самому положению, с которого началась моя жизнь в Галлиндии. И вряд ли в будущем что-то изменится. Я криво усмехнулась, следуя за стражником вниз по тёмной лестнице. Вот так и буду переселяться в тюрьму раз в несколько месяцев. А что? Лет пять, и я начну чувствовать себя в камере, как дома.
Когда мы спускались, навстречу успело подняться с полдюжины слуг. Понятия не имею, что они могли делать там, внизу. Оказавшись на тюремном этаже, я приблизилась к месту своего заключения. Тому же самому, куда меня определили в прошлый раз. Охранник, надо сказать, прежний опыт хорошо помнил, обращался ко мне предельно вежливо и старался по возможности держаться в сторонке, чтобы его потом не в чем было упрекнуть.
Дойдя до камеры, я остановилась, как вкопанная. Нет, на дежавю это было решительно непохоже. Всё, что угодно, только не дежавю.
Честно говоря, в первый момент мне хотелось извиниться, сказав, что я ошиблась дверью.
Камеру освещали свечи, горевшие в многочисленных канделябрах. Окошко было несомненно зарешёчено, но пряталось за весёленькой оранжево-зелёной занавеской. Весь пол был покрыт мягким светло-оранжевым ковром. К дальней стене придвинут диван, на нём в творческом беспорядке раскиданы подушки. Даже не представляю, как его просунули в дверь. На маленьком столике чайный сервиз. В одном углу высокая ваза с цветами. Другой отгорожен ширмой. Агнесса, опасно балансируя на стуле, оплетала решётчатую дверь свежесрезанными цветами.
— Здравствуйте, донья Сандра! — приветливо улыбнулась она. — Я тут как раз заканчиваю. Извините, приказ совсем недавно поступил. Не всё успела.
— Н-ничего, — ошеломлённо проговорила я.
— Что здесь происходит? — хмурясь, выдохнул городской стражник.
— Доставили подозреваемую к месту заключения, — спокойно отозвался его местный коллега, которого, похоже, успели предупредить о произошедших в тюрьме изменениях.
Мужчина в форме не нашёл, что ответить.
— Прошу вас, донья Сандра. — Парень вежливо указал мне на камеру.
Пожав плечами, я шагнула внутрь. Ноги тут же утонули в ковре. Пожалуй, тут и на полу можно сидеть. Но я прошла к дивану.
— Там сбоку книжки лежат, если вас что-нибудь заинтересует, — заметила всё ещё стоящая на стуле Агнесса.
— Спасибо, — кивнула цветочнице я.
Пока читать не хотелось.
— А дверь запереть? — спросил страж порядка.
— А зачем? — удивлённо воззрился на него наш стражник.
— То есть как? Чтобы заключённая не сбежала.
Наш парень посмотрел на него, как на полного идиота.
— Вот ты бы сам отсюда сбежал? — поинтересовался он, указав на великолепное убранство камеры. — Лично я бы сюда из дома переселился.
— Только кто же тебя пригласит? — усмехнулась, заканчивая работу, Агнесса.
Тот согласно вздохнул и протянул ей руку, помогая спуститься с опасно покачивавшегося стула.
— Донья Сандра, а можно я здесь пока посижу? — спросила цветочница. — Ну, чтобы вам нескучно было.
— Сиди.
Я не видела причин возражать, хоть и чувствовала: что-что, а скука мне в этой жизни точно не грозит.
Агнесса уселась на ковёр, по-южному скрестив ноги, благо широкая юбка позволяла.
— Тут и на диване места полно, — подсказала я, чувствуя некоторую неловкость от того, что девушка устраивается на полу.
— Ничего, — откликнулась цветочница, — мне тут очень удобно. Давно не видела такого ковра! А вы, может, прилечь захотите.
Она с откровенном насмешкой покосилась на представителя закона, скромно сидевшего снаружи на простеньком стуле.
