Ошибка господина Роджерса - Востоков Владимир (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
За очень короткое время я испил сполна чашу горя и лишений, которые были отпущены человеку на всю его жизнь. Ох, как невыносимо трудно, тяжело было тогда и как нелегко об этом вспоминать даже сейчас.
Потеряв всякую надежду устроиться на постоянную работу, я «зайцем» выехал в Канаду. В угольной яме грузового парохода долго не просидишь. Я просидел столько, сколько хватило сил. «Зайцу», оказывается, нужен не только воздух. Он нуждается в пище и воде. В общем, на десятые сутки меня еле живого нашли.
Было много всяких приключений со мной, прежде чем я добрался до Канады. Здесь мне повезло. Я познакомился с прибалтийским немцем Крафтом, золотоискателем, и вместе с ним мы долго гонялись за кладами. Но их, как оказалось, находят не те, кто ищет. И кладов мы не нашли. У Крафта была небольшая бакалейная лавка, где хозяйничала его дочь Эльза. Мы с ней стояли за прилавком. Она стала моей женой. После смерти Крафта лавка полностью перешла к нам. Я окончил коммерческий колледж. Сейчас состою компаньоном небольшой фирмы медицинского оборудования.
Здесь много русских и особенно украинцев. Почти все мы очень тоскуем по России, с жадностью слушаем концерты русских артистов, когда они приезжают. Не пропускаем ни одной выставки. Слушаем радиопередачи.
Вот и вся моя история. Как видишь, в ней нет ничего героического. И, честное слово, пойми меня правильно, я не обижаюсь на Марину, которая, наверное, видит во мне чуть ли не предателя. Может быть, на ее месте я думал бы так же. Не будем на нее сердиться, молодо - зелено. Время рассудит.
...Письмо это заканчиваю много дней спустя. Воспоминания о прошлом разволновали меня настолько, что пришлось опять долго успокаиваться, принимая изрядные дозы успокоительных.
На твои вопросы о текущих делах отвечу позже. Извини.
Большой привет семейству, и Марине особенно, от всех нас.
Обнимаю. Твой Зоря.
P. S. Здорова ли уважаемая твоя супруга Анисья Евдокимовна? У нас есть очень хорошее средство от радикулита. На днях Эльза его вам вышлет.
Фотокарточку получили, большое спасибо. А где же Марина?»
«Сегодня воскресенье. С утра отец и мать начали обсуждать, что им надеть, прежде чем пойти к фотографу.
- Надень куртку, которую прислал Зоря. Сделай ему приятное.
- Мне больше нравится коричневый костюм, - ответил отец, явно потрафляя мне. Я не пошла фотографироваться. К моему удивлению, родители не стали настаивать.
В понедельник была на лекции. Чекист толково рассказывал о методах иностранных разведок по обработке наших людей, находящихся за границей. Много приводил интересных примеров. Особенно запомнился один из них. Вот так же, как и у нас, вдруг в одной семье объявился родственник в Южной Америке. Началось с простой переписки. Потом пошли посылки. Затем последовало приглашение приехать к нему. Поехал. Его там окружили особым вниманием. Всячески задабривали, водили по злачным местам, развращали, спаивали и в конце концов запугали его, и он изменил Родине... Представляете мое самочувствие. Я слушала, и у меня холодело сердце. Вдруг и у нас дело дойдет до поездки отца. Ведь он у меня слабохарактерный. Барахольщик. Выпивоха и слаб на язык, когда находится под градусом. Я очень боюсь... А дядя продолжает интересоваться мною и как бы заигрывает. Из-за его посылок у нас дома нет покоя. Испортились отношения. Не знаю, чем это все кончится».
Последнее письмо от Зори стало причиной наших дальнейших неприятных разговоров.
Как-то вечером я сидел дома у телевизора, а жена суетилась по хозяйству. Марина готовилась к экзаменам. Лена читала. Каждый был занят своим делом. «Кажется, сегодня будет все спокойно», - с облегчением подумал я. Но не тут-то было. Словно перехватив мою мысль, Марина отложила в сторону учебник.
- Дорогой мой папочка, - сказала она многозначительно, - знай, что твой брат, а мой дядя, не реабилитировался в моих глазах.
Я старался быть спокойным, сдержанным.
- Почему? - спросил я.
- Может быть, я буду слишком резка в своих суждениях, - начала Марина, - но давай все же еще раз проанализируем содержание последнего письма. Так сказать, подвергнем психологической экспертизе. Нельзя не обратить внимания на абсолютную безыменность шести событий, связанных с его персоной. Ни одно событие в его жизни не привязано, как говорят, к местности. Послушай. Он пишет: «Попал на фронт в разгар ожесточенных боев...» Какой фронт? Когда это происходило? Ни слова. Он был отправлен в тыл Германии. Куда? Место? Работал на рудниках. Каких? Где? Возглавил организацию и организовал побег один пленный. Кто он? Имя хотя бы. Бежит из рудника в числе счастливчиков. Опять ни имени, ни фамилии товарищей. Далее. Скитается по Швеции в поисках работы. Снова никаких указаний. Затем направляется в Канаду на пароходе. Ни названия порта, откуда уехал, ни названия парохода. Давай задумаемся, отчего это происходит. Не скрывает ли он истинного положения вещей? Можно ли ему верить? Что ты на это скажешь?
Наступило неловкое молчание. Жена недоуменно поглядывала то на Марину, то на меня.
Я обдумывал, что ответить. Во мне все кипело от возмущения. Стараюсь взять себя в руки.
- Органы правосудия могут гордиться, их ряды скоро пополнятся новым Плевако, а вот подобрать колер для покраски квартиры я бы тебе не доверил, уж очень мрачные цвета у тебя в ходу. Конечно, у твоего дяди далеко не безупречная биография, но это еще ничего не значит. В белила тоже попадает сор, но от этого они не перестают оставаться белыми. Оставь все эти сомнения. Почитай внимательней, с какой тоской он пишет о России! Нужно быть добрее к людям.
- Ну да, зачем лишний раз утруждать себя сомнениями, - иронически усмехнулась Марина. - Куда проще получать заграничные тряпки и носиться с ними по комиссионным магазинам и толкучкам. Разве ты не видишь, он просто ослепляет и разлагает вас своими подачками.
- За-мол-чи, или я тебя сейчас... - Я выскочил из-за стола.
Жена, видя, что дело принимает серьезный оборот, встала между нами. Марина стояла как вкопанная.
- Да вы очумели, наверное? Господи, когда все это кончится? С ума можно сойти, - с горечью сказала жена и разревелась.
- Твое воспитание, полюбуйся. Она скоро сядет нам на голову! - кричал я.
- А ты где был, когда я ее воспитывала? - теперь уже не удержалась жена. - Поменьше бы бегал по рыбалкам да шлялся по друзьям, - всхлипывая, заключила она.
После этой истории я целый месяц не разговаривал с Мариной. Никто из нас не хотел первым пойти на примирение. Хотя время и было вроде бы нашим союзником, тем не менее, зная характер дочери, мне первому пришлось ей уступить и в спокойной обстановке объясниться. Объяснение было тягостным. Мы помирились. Однако прежней искренности в отношениях с дочерью больше не наступило. С того случая мы договорились с женой сохранять в строгой тайне от Марины получаемые письма и посылки от брата. Худой мир лучше доброй ссоры.
В очередной посылке находилась только мужская одежда. Мне особенно пришелся по душе разноцветный шерстяной свитер. Я тут же его надел, благо было прохладно, и вышел на кухню. Сосед варил кофе. Поглощенный своим занятием, он не обратил на меня никакого внимания.
- Матвей Егорович, я тогда погорячился... Не сердитесь... - извинился я.
- Самокритику приветствую и больше не сержусь... - ответил журналист, не отрываясь от кофеварки.
- Матвей Егорович, одолжите, пожалуйста, спички.
Я все-таки решил заставить его оторваться от кофе и обратить на себя внимание.
- А вон спички, - спокойно сказал Елисеев и кивнул в сторону коробка, лежащего на газовой плите.
- Фу, черт, не заметил...
Мне ничего не оставалось делать, как взять коробок и зажечь горелку.
- Противная сегодня погода. - Я не унимался. Да пусть же в конце концов взглянет на меня!
