Охотники за ФАУ - Тушкан Георгий Павлович (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
Командующий положил трубку.
— Отдайте распоряжения, — заговорил он. — Воспретить, не дать противнику создать зону пустыни! Надо выделить мобильные передовые отряды. Остальные войска свести в колонны. Передовые отряды пусть обеспечат мобилизацию подручных средств на берегу Днепра для переправы.
Недостаточно занимать села! Надо не только преследовать. но и опережать, окружать, уничтожать живую силу противника. Не уничтожим ее на левом берегу — встретимся с нею на правом. Мы обязаны помешать отводу войск и техники врага за Днепр. Никаких передышек противнику! Мы должны ворваться на правый берег на его плечах, закрепить плацдарм, выйти на оперативные просторы. Широко объявить: первые переправившиеся через Днепр будут представлены к награждению Золотой Звездой Героя Советского Союза! Я знаю, солдаты и офицеры очень устали. Но сейчас все дело в темпе наступления. Дайте передовым отрядам рации, зенитчиков, противотанковую артиллерию. Надо создать резерв…
Начальник оперативного отдела торопливо записывал в блокнот распоряжения командующего.
Начальник штаба обратился к Орленкову:
— Кого из офицеров можно сейчас же послать на ПO-2 — уточнить обстановку у Ладонщикова, а потом у Бутейко? Я откомандировал Белых.
— Все офицеры связи в своих хозяйствах, — пояснил начальник оперативного отдела. — Остались лишь мой заместитель Барущак, Степцов из отделения информации и метеоролог. Секретников не пошлешь… Сысоев вторые сутки — оперативным дежурным по штабу. От него требуют данных по изучению опыта передислокации марша и журнал боевых донесений, а он занят. Мы пропустили все сроки.
— Разрешите обратиться, товарищ командарм, — сказал Сысоев.
— Слушаю, — повернулся к нему командующий.
— Разрешите мне, после того как я составлю таблицу соотношения сил, выехать к Ладонщикову, а потом к Бутейко. Это необходимо, в частности, для уточнения некоторых данных по изучению опыта войны.
— Ты в здравом уме? — зло оборвал его начальник штаба.
Сысоев сам понимал, что не имеет права вступать в пререкания, но сейчас что-то заставило его продолжать, несмотря на поджатые губы Коломийца.
— Курилко не успел выполнить моего задания: не уточнил у раненого пленного из разведгруппы «Олень» систему организации и тактику их глубинной разведки. Оперативным дежурным можно оставить Винникова.
— Сысоев, ты еще не начальник оперотдела, — начал было начальник штаба. Но командующий жестом остановил его.
— Помнится мне, — сказал командующий, — что ты, Сысоев, узнав от пленного о прибытии на передовую офицера из «исторического кабинета» — органа военной разведай абвера, в котором изучается тактика и стратегия советского командования, — просил нас послать разведчиков в тыл врага, чтобы захватить этого офицера. Удалось его захватить?
— Никак нет! — отчеканил Сысоев, — не удалось.
— Почему?
Наступила пауза, после которой Сысоев сказал тихо и сдержанно:
— Все понятно, товарищ командующий.
— Что тебе понятно? — усмехнулся командарм.
— Сысоев наконец понял, — ехидно сказал Коломиец, — что офицер, участвующий в планировании операций, в частности — в составлении плановой таблицы боя, таблицы соотношения сил, графика взаимодействия всех родов наших войск, то есть основ нашей стратегии и тактики, и знающий все то, что мы знаем о противнике… Кто он, Сысоев? — требовательно спросил он.
— Находка для противника, — кивнул Сысоев, думая о своем.
— Именно. Об этом ты и раньше мог бы догадаться…
— В чем дело, Сысоев? — настойчиво, но не повышая голоса, спросил командующий. — Ты чего-то не договариваешь.
— Моя семья осталась перед войной в Очеретяном. В этом селе дивизия Бутейко будет через несколько дней. Хотел я войти в село с передовым отрядом…
— Так бы и сказал! Позвони комдиву от моего имени пусть командир передового отряда на участке Очеретяное разузнает и сообщит тебе о семье. Георгий Васильевич, — обратился командующий к Коломийцу, — надо сегодня же взять офицеров из резерва. Не только на штатные должности в оперотделе, но и еще человек десять — пятнадцать, чтоб послать их офицерами связи в дивизии и передовые полки.
— Разрешите, товарищ командующий. — Это был снова Сысоев.
— Слушаю.
— Я просил бы не назначать недостающих в моем отделении двух офицеров без моего согласия. Хочу их сначала проверить. Им недостаточно быть просто военно грамотными, им ведь необходимо отлично знать военную науку. Не спросив моего согласия, отдел кадров в свое время назначил ко мне майора Белых. По знаниям — это младший лейтенант. Я отчислил его. Отдел кадров назначил его помощником начальника оперотдела, а сейчас товарищ полковник снова отчислил его… Прошу разрешить мне предварительно знакомиться с кандидатами.
— Как же назначают таких? — спросил командарм, глядя на полковника Орленкова. Тот встал:
— Отдел кадров, в ведении которого находятся офицеры резерва, не может гарантировать должную степень военной грамотности офицеров из резерва, так как знания офицеров крайне пестры. Например, офицер долго пробыл в госпитале, и поэтому плохо знает новые уставные положения; а звание у него достаточно высокое, наград много, храбр. Будет, безусловно, правильнее, если майор Сысоев сам отберет, кто ему нужен. Сейчас офицеры резерва дислоцированы в селе Ефимовка, при штабе запасного полка армии. Некоторые из них проводят занятия с бойцами этого полка.
— Составишь таблицу соотношения сил, — сказал Коломиец, — зайди в отдел кадров. Захватишь там майора Быхалова с характеристиками офицеров и поедешь в Ефимовку. Кроме двоих для своего отделения, подберешь еще троих для оперотдела и двенадцать для направления в передовые части офицерами связи.
Начальник штаба подошел к карте, перед которой сидел командующий, и молча провел пальцами по правому берегу Днепра — «от» и «до». О правофланговом населенном пункте он сказал «включительно», о левофланговом — «исключительно». Стукнув средним пальцем по яркому кружку на высоком правом берегу Днепра, он произнес раздельно: «Ключевой». Так отныне будет закодирован этот большой промышленный город.
Правофланговый отрезок высокого берега Днепра он назвал, по имени деревни Ровеньки, «Ровеньковскими высотами». Главные точки закодировал так: 284,3 — «Помидор», центральную 258,4 — «Яблоко», а левую, что у села Станиславовки, — «Груша».
Указав на синие линии километрах в двадцати на запад от «Ключевого», у опушки лесного массива, где протекала речка и значилось болото, командующий спросил:
— Есть ли у вас данные о намерениях противника, о численности, техническом оснащении, характеристике частей? И кто командует в этой второй полосе обороны?
— Я подготовил справку, — сказал Орленков. — В лесном массиве имеются партизаны.
— Удалось связаться?
— Все три попытки успеха не имели.
— А теперь о том, зачем я тебя вызвал, — повернулся командарм к Сысоеву и машинально потянулся к портсигару.
Адъютант Орехов молча взял портсигар из-под его руки, и на мгновенье встретились их взгляды: недовольный — командующего и напоминающий о чем-то, известном только им двоим, — Орехова.
— Шифровка, полученная сверху, сообщает, — продолжал командующий, — что Гитлер обещал своим генералам в самом скором времени применить новое сверхмощное оружие, способное якобы в корне изменить всю стратегическую обстановку в пользу Германии. Цену гитлеровским клятвам мы знаем. Но в данном случае есть ряд серьезных оснований для форсирования поиска и расшифровки этого секретного оружия врага. Гитлер выразился так, — командующий взял со стола красный листок шифровки и прочел: — «Да простит меня бог за то, что, вынужденный к тому обстоятельствам», я применю такую адскую силу, когда один взрыв будет уничтожать сотни тысяч людей. Это поможет нам поскорее закончить войну и спасти от смерти миллионы арийцев…» — Командующий положил шифровку на стол. — Эту шифровку, кроме присутствующих, читали члены военного совета, знает ее полковник Гуров и начальник артуправления Поляков.
