Полет «Феникса» - Тревор Эллестон (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗
— Даже в высушенном состоянии финики содержат немного влаги, мы сможем продержаться на них довольно долго. И все же следует очень серьёзно подумать о воде.
Он надеялся, что его слова не поймут так, будто он поддался паническим настроениям, но он прекрасно знал инструкции о том, как выжить в пустыне. В случае, если оказалась затерянной группа людей, строжайший рацион воды следует вводить сразу же, даже если предполагается, что до колодца можно добраться за несколько часов.
— Я был бы рад услышать ваше мнение, Таунс. — Странно, что нужны такие усилия, чтобы заинтересовать этих парней в собственном спасении.
— В тех немногих случаях, когда я застревал в пустыне, — с усилием ответил Таунс, — меня находили в течение суток.
— Тогда и мы будем надеяться на удачу завтра.
Некоторые уже свернулись в клубок, чтобы согреться, и пытались уснуть; прежде чем сдаться, Харрис обратился к штурману:
— У нас есть какой-нибудь провод, который можно использовать как антенну?
— Я проверил радио после посадки. Лампы разбились.
— Ясно.
Харрис вышел наружу, прихватив с собой сержанта. Они принялись зажигать световые сигналы, потому что по инструкции не следовало ложиться, если можно было ещё хоть что-нибудь сделать ради идеи выживания.
Внутри разбитого отсека Моран слушал, как тяжело ворочается во сне Тракер Кобб, и думал о том, каким будет этот человек завтра. По словам Кроу и Белами, Кобб медленно сходил с ума в Джебеле, довольно долго скрывая это от всех и предпочитая бороться с недугом в одиночку. Это был обычный случай; у парня появились сбои в работе, поначалу они тщательно скрывались, потом стали явными, наконец, возникли галлюцинации — на него нападали совы, во тьме за нефтевышкой мерещились огни.
Моран, услышав шорох, поинтересовался;
— Все в порядке, Фрэнк?
— Угу.
Огонёк коптилки отбрасывал тени на изгиб крыши. Снова заворочался во сне Кобб, пытаясь удобнее уложить голову на жёсткой коробке, служившей ему подушкой. Это был транзисторный приёмник, который Кобб, наконец-то, отодвинул в сторону.
В полночь радио Каира передало, что установилось спокойствие над огромной пустынной областью от Хоггарского хребта в Алжире до Красного моря. Правда, в юго-восточной части Средиземного моря ещё ощущалось сильное волнение, но сила ветра уменьшилась до пяти баллов. Потерпевший крушение танкер «Звезда Египта» был теперь на пути в Александрию в сопровождении двух других кораблей.
В ходе успешной операции по спасению экипажа рыболовного судна, вертолётчики, находившиеся в тот момент в пяти милях к северу от Токры у ливийского побережья, сообщили, что заметили в этом районе потерпевший крушение самолёт. Полагали, что это был «Скайтрак» сахарской грузо-пассажирской компании, который шестью часами ранее должен был приземлиться в Сиди Раффа. Представитель компании подтвердил, что самолёту предстояла исключительно трудная посадка в Сиди Раффа в условиях песчаной бури и при отсутствии радионаведения. Опасались, что самолёт не попал на посадочную полосу на побережье и упал в море, так как курс его от Джебел Сарра привёл бы его к побережью в этом месте и как раз там, где заметили обломки крушения.
Поэтому самолёты ливийских воздушных сил, отправленные ночью на поиски с воздуха, были возвращены на базу.
Звёздный свет, падавший на кольцо дюн, серебрил иней, образовавшийся перед рассветом из росы. Светильник в тёмном отсеке загасили, но ровно горевший наконечник стрелы всю ночь сигналил в пустое небо.
ГЛАВА 4
Весь вчерашний день они всматривались в небо, и глаза их покраснели от напряжения. На лицах выросла щетина. Теперь они были похожи на потерявшихся.
В белесом мареве второго дня, стоя в тени раскрытого над самолётом парашюта, капитан Харрис обратился к Таунсу:
— Может, попытаемся выбраться самостоятельно?
Таунс прищурился. Парашют давал тень, но его белый шёлк отсвечивал почти так же сильно, как небо.
— Я остаюсь.
— Надолго? Есть, знаете ли, предел.
— Тогда… до предела. — Лицо пилота оставалось бесстрастным.
Харрис присел на корточки, закурив последнюю сигарету.
— Разумеется, вы можете поступать, как сочтёте нужным, но я сегодня вечером уйду. Заберу с собой Уотсона и любого, кто захочет к нам присоединиться.
— Ну, и каким путём вы намерены «выбираться»? — спросил Таунс.
— Вот здесь вы и штурман могли бы мне помочь. Как далеко до ближайшего колодца? — Капитан глянул на Морана. — Вы говорили, что будете делать ещё одну ориентировку.
Минуту спустя Моран уточнил:
— Сколько человек вы возьмёте с собой? Вы уже знаете?
— Нет пока.
— Пора бы знать.
Под обломками гондолы сидели трое. Харрис сообщил им о своём намерении, и скоро вокруг него собрались все, кроме раненого Кепеля и Тракера Кобба, не промолвившего за двое суток ни слова. На расспросы Харриса Моран ответил:
— Мои расчёты приблизительны, но отклонение не слишком велико, с поправкой на возможную ошибку в десять-двадцать процентов.
Он окинул взглядом плоскую площадку, на которой вчера за шесть часов вырыли огромные буквы «SOS», За ночь слабый ветер полностью их замёл.
— Я считаю наше местоположение на 27-м градусе северной широты и 19-м градусе восточной долготы. Мы находимся в центре окружности с радиусом примерно в 160 миль. Радиусом — не диаметром. Окружность проходит через три ближайших колодца: Морада на севере, Тазербо на востоке и Намус на юге. К западу отсюда ближайшее место — Себха, в двухстах восьмидесяти милях. О нем можно забыть. Ближайший караванный путь — тот, который идёт с севера на юг между оазисами Джало и Тазербо. Самый близкий пункт на этом пути в двухстах милях на восток. Так что восток и запад можно исключить.
Таунс вытащил из планшета карту, и они разложили её на песке. Моран показал им Мораду, небольшое поселение вокруг колодца, населённое исключительно африканцами.
— Сто шестьдесят миль отсюда. Как, скажем, от Лондона до Шеффилда.
Лумис подумал: как от Нью-Йорка до Олбани.
— Тогда это и будет нашей целью, — сказал Харрис. Он надеялся, что голос его звучит достаточно уверенно.
— Или Намус. Примерно такое же расстояние, — Моран почёсывал непривычную щетину. — Вы когда-нибудь ходили по пустыне, капитан?
— Только во время учений.
— Как далеко?
— О, миль на десять. Разумеется, с полной выкладкой.
Моран кивнул:
— И сколько хочешь воды в запасе, верно?
— Достаточно, — согласился капитан,
— Мне немного пришлось пройти по пустыне, — продолжал Моран, — чуть больше, чем вам. И не на учениях. Не знаю, каковы ваши практические навыки в ориентировании, но у меня с этим обстоит неплохо.
Красноречивым взглядом он обвёл линию горизонта, где мерцающий отсвет огибал подковообразное кольцо дюн и сливался с небом.
— Целый океан, и вы не заставите меня сделать и десяти шагов на пути в его глубины, потому что днём там 120 градусов в тени, но тени-то этой нет. Вы возьмёте с собой по пинте воды на день, а испарять ваше тело будет по десять.
Он обратил внимание на то, как внимательно вслушивается в каждое его слово сержант Уотсон.
— Мы намерены идти по ночам, — заявил Харрис.
— Превосходно. И в каком направлении?
— Разумеется, мы возьмём компас.
— Думаете, он что-нибудь показывал, когда мы пролетали над нагорьем Джебел Харуджи, вот здесь? — Моран ткнул пальцем в карту. — Там большей частью магнитные породы. Вы когда-нибудь видели, какие искажения может давать компас?
— Можно ориентироваться по звёздам, — Харрис вспомнил инструкцию о том, как выжить в пустыне.
— Прекрасно. Вы знаете, куда направляетесь, но не знаете, откуда начнёте свой путь. Мои расчёты могут быть на двадцать процентов ошибочны. Если вы, мистер Харрис, ошибётесь лишь на один процент и прошагаете сто шестьдесят миль, ориентируясь по звёздам, то пройдёте мимо Эйфелевой башни, не заметив её. Гляньте, где Моранда, вот. Вы минуете этот крошечный пучок деревьев и уже не остановитесь, пока не уткнётесь в берег моря на любой точке между Сирте и Дёрна, в трех-четырех тысячах миль отсюда. Возьмите любую другую точку, скажем, группу Тазербо или Аозу, на юго-восток. Промахнётесь — и вам придётся заканчивать путь в Судане, в тысяче миль отсюда. Но вы не пройдёте мимо них. Вы даже не будете знать, где они, чтобы промахнуться, потому что звезды не стоят на месте, а ваш компас будет колебаться, и вы пойдёте по кругу. Вы не левша, мистер Харрис?
