Искатели золота - - (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
Впредь он будет умнее!
Между тем ему представился случай отправиться в Южную Африку для ознакомления с положением этих знаменитых золотых рудников за счет общества парижских финансистов. Можно себе представить, с каким восторгом Массей согласился на это предложение. Он решил взять с собой семью и поселиться в Претории. Не раздумывая долго, он продал свой домик в Пасси, собрался в дорогу и очутился на «Дюрансе».
Так как господин Массей неоднократно убеждался, что молодежь гибнет большей частью вследствие недостатка энергии и инициативы, то поставил себе задачей воспитать своего старшего сына Генриха как полезного общественного деятеля, а потому и определил его в училище искусств и мануфактур. Человеку с обширными практическими познаниями представлялось большое поле деятельности в новой неизведанной земле.
Он всегда скорбел, что французские прекрасные колонии прозябают вследствие недостатка рук и капиталов. Сколько раз он вспоминал слова знаменитого князя Бисмарка:
«Англия владеет колониями и колонистами;
Франция владеет колониями, но не имеет колонистов;
Германия, имея колонистов, не имеет колоний».
Чего бы не дал Массей, чтобы заселить французские колонии честными тружениками, которые, вводя там образование, и сами могли бы обогатиться. Он часто мечтал эмигрировать, хотя бы в Алжир, эту новую Францию; но ему все не удавалось; теперь же, когда представилась возможность применить свои теории на практике, на юге Африки, он не колебался ни минуты. Его сын Генрих вполне сочувствовал своему отцу, для которого, при своих технических познаниях, он мог быть незаменимым помощником. Что касается Жерара, то этот был в восторге променять сидение в классе лицея на путешествие по открытому морю! Мадам Массей, Колетта и верная Мартина и слышать не хотели оставаться одни. Вот почему все семейство теперь и неслось по синим волнам Индийского океана.
По правде сказать, у господина Массея были самые радужные надежды. Он рассчитывал найти в Трансваале целые груды золота; потом он полагался на Генриха как металлурга, думая, что теперь — все в их руках.
Надежды несколько химерные, так как до него перебывали двадцать инженеров и геологов в том округе, куда он направлялся, и нашли лишь весьма скудное содержание драгоценного металла в руде.
Одним словом, он дал ход своему пылкому воображению. Несомненно, действительность должна была разочаровать его.
Пока Колетта разговаривала с Мартиной, мадам Массей по обыкновению сидела с худенькой бледной девочкой лет двенадцати, с впалыми глазами и рассеянным, почти испуганным взглядом.
Этого ребенка звали Лина Вебер; она была одета очень бедно, в траурное платье. Ехала она со своим отцом, человеком пятидесяти лет, на лице которого отражались заботы, с ввалившимися глазами и рассеянным блуждающим взглядом. Казалось, он только изредка, как-то вдруг, вспоминал о своей дочери, и ребенок оставался один целыми часами; застенчивая и пугливая девочка настолько уходила в себя, что вздрагивала каждый раз, когда с ней заговаривали.
У мадам Массей сердце обливалось кровью при виде ее. Своими ласками и добротой она понемногу приручала к себе эту маленькую дикарку, и теперь за столом в зале Лина всегда пряталась под ее крылышко, как только ее близорукие глаза различали стройный силуэт ее покровительницы. Через несколько дней она уже относилась к мадам Массей с полной доверчивостью, но от прочих членов семьи, даже от Колетты, сторонилась. Отрывистыми фразами и пугливо оглядываясь вокруг, она рассказала ей свою грустную историю. Лина родилась в Париже от эльзасцев, которые после войны поселились во Франции. Ее отец был ученый, великий ученый, по ее мнению. Он сделал очень-очень много изобретений; еще когда она была совсем маленькой, об этом много говорили, и у них в доме была огромная комната, наполненная бумагами, чертежами, частями разных машин. Ее мать всегда лежала, всегда хворала… Лина не помнила ее здоровой; она умерла четыре месяца тому назад. Тогда отец, которому стало очень тяжело в Париже, решил поехать в Трансвааль испытать счастье. У него в голове был план, который, как он предполагал, обеспечит их жизнь.
«Что было бы очень кстати!» — думала про себя мадам Массей, видя старые и изношенные костюмы отца и дочери. Лина, по-видимому, нежно любила своего отца, но ее робость мешала ей быть к нему ближе, а он почти не обращал на нее внимания, поглощенный своими заботами и планами.
Ребенок мало-помалу так привязался к мадам Массей, что целыми днями не отходил от нее. Колетта с удовольствием иногда освободила бы мать от неотвязчивой девочки, но Лина отталкивала все эти попытки Колетты с каким-то упорством. Так как молодая девушка не привыкла ни в ком встречать к себе враждебность, то и она могла бы почувствовать неприязнь к маленькой дикарке, но ее великодушное сердце невольно заставляло ее жалеть эту несчастную и некрасивую девочку.
Мадам Массей, собственно говоря, и не тяготилась обществом Лины, она постоянно разговаривала с ней, заставляла ее читать, рассуждать, осторожно внушала ей любовь к порядку, чистоте, и девочка стала ее боготворить. Сам Вебер, выходя из своей рассеянности, заметил доброту мадам Массей к своей дочери и в трогательных выражениях выразил ей свою благодарность. Этот человек казался очень образованным, с возвышенным и незаурядным умом. Подстрекаемый рассказами жены, Массей заинтересовался им; и их теперь часто можно было встретить расхаживающими вместе большими шагами по палубе; но они представляли такую противоположность друг другу, что, глядя на них, все невольно улыбались: один был представителем физической и нравственной силы; другой же — разбитый бледный мечтатель с всклокоченными седыми волосами, погруженный в свои мысли, точно он был не от мира сего; несмотря на это, их соединяла одна идея, один мираж — нажить капитал.
Капитан Франкер давно знал этого несчастного изобретателя и очень жалел его; он часто рассказывал Жерару о незаслуженных обидах и огорчениях, которые всю жизнь преследовали этого страдальца; Жерар был в прекрасных отношениях с капитаном, который позволял ему приходить к себе даже на мостик, куда не всякий решился бы взобраться. Добрый моряк полюбил мальчика за его прямоту и веселость и с удовольствием посвящал ему свободное время.
Благодаря любознательности Жерара, которой не уступала неистощимая любезность капитана, мальчик живо освоился с устройством судна и мореплаванием; и в их разговорах стало попадаться столько морских терминов, что Колетта перестала понимать их.
Когда капитану и милому доктору Ломонду некогда было разговаривать с Жераром, то он отыскивал некоего Ле-Гуена, старшего матроса с темной кожей, вьющимися волосами и носящего в ушах круглые серьги, совершившего много плаваний, несколько раз терпевшего крушения в разных местах, словом, самого занимательного человека.
— Да, от этого молодца в полчаса узнаешь больше по географии, чем из целой книги в течение года! — в восторге восклицал Жерар. И он с интересом выслушивал самые неправдоподобные россказни славного матроса, который так увлекался, что сам не знал, где у него кончилась правда и начиналась фантазия.
— Я столько видал на своем веку! — говорил он, покачивая головой, когда его рассказы начинали казаться невероятными. И тут начинались настоящие сказки, от которых покраснел бы даже сам барон Мюнхгаузен.
Для Жерара, который переходил от одного своего друга к другому, это путешествие казалось волшебным праздником; и уже не один раз он объявлял Колетте, что решил сделаться моряком.
— Но тебе теперь уже поздно поступать в морское училище! — возражала Колетта.
— Ба! так что ж из этого! Я поступлю в купеческий флот!.. Это кажется странным… но зато гораздо полезнее… все видишь сам. Уверяю тебя, что в купеческом флоте гораздо легче сделаться хорошим моряком, чем на военных судах!
Колетта возмущалась. Ей вовсе не улыбалось, что ее брат удовольствуется ничтожным положением; ей хотелось видеть его командующим броненосцем во главе нескольких соединенных флотов. Но Жерар не любил, когда Колетта говорила на эту тему.
