Остров Тамбукту - Марчевский Марко (читать книги без txt) 📗
— Райская долина, сэр! — восторженно воскликнул Смит.
Его восторг удивил меня, так как я думал, что плантатор не способен восхищаться красотами природы. И как будто, чтобы оправдать такое мое мнение, он продолжил:
— Знаете какую прекрасную плантацию можно создать в этой чудной долине, если иметь с десяток тракторов...
— И сотню рабов, — ввернул я, но плантатор замечтался и не слышал.
— Тысячи гектаров могут быть засажены полезными деревьями, — продолжал он, — и столько же — сахарным тростником. А когда задымят трубы сахарного завода... Эх! Как подумаю, какое богатство пропадает напрасно, меня просто в дрожь бросает. А эти водопады с гор? Сколько электрической энергии кроется в них, сколько лесопильных заводов и деревообрабатывающих фабрик могли бы они привести в движение!..
— А чьи будут эти плантации и фабрики? — спросил я.
— Того, кто доставит машины.
— А что будет с туземцами? Смит поморщился и махнул рукой:
— Будьте спокойны, каждый из ваших туземцев будет получать то, что ему нужно. Несколько бананов и таро — этого совершенно достаточно.
— А все остальное превратится в золотой поток, который потечет в несгораемый шкаф Смита, не так ли?
— Вы всегда ищете крайних результатов, — упрекнул меня плантатор. — Ну что ж, поговорим о золотом потоке. Почему бы мне или кому-нибудь другому не использовать этих огромных богатств, раз туземцы не знают, что с ними делать? Вы знаете какой кофе будет здесь расти, какое какао, какой ароматный чай? И какой строительный материал может выйти из этого прочного как сталь тикового дерева? А кокосовые пальмы, о которых сейчас никто не заботится. На них висят миллионы фунтов стерлингов, и если кто-нибудь сумеет их сорвать, он сделает доброе дело для человечества, уверяю вас.
— Почему кто-нибудь, а не люди?
— А кто будут эти люди, сэр? Дикари? Но они ничего не умеют делать, вы сами видите.
— Научатся, будьте спокойны.
— Управлять тракторами? Не смешите меня, сэр.
— Не только тракторами, а и самолетами научатся управлять. Посмотрите, что делают внуки русских крепостных. Они превратили свою землю в райский сад...
— Понимаю, — прервал меня Смит. — Вы намекаете на социализм.
— Не намекаю, а открыто говорю о нем. Только социализм может превратить этот остров в цветущий сад, в котором все будут трудиться для счастья всех.
Плантатор встал, посмотрел на меня свысока и процедил сквозь зубы:
— Фанатик!..
И отошел в тень соседнего дерева.
«Волка как не корми, все в лес смотрит», — подумал я.
Охотники снова тронулись в путь. Теперь тропинка шла по горному хребту. Тут были поляны, покрытые высокой травой аланг-аланг, встречались и толстые деревья с низкими стволами и густыми ветками, листья которых опадали в засушливые зимние месяцы. Южные крутизны, с которых вода стекает быстрее, были покрыты ксерофитными лесами, местами непроходимыми, ввиду густого сплетения веток с острыми шипами. Мы не смогли бы пройти через эту настоящую колючую проволоку, если бы туземцы предварительно не расчистили колючие ветки по сторонам тропинки. И как будто для украшения, среди этой колючей проволоки возвышались стройные деревья с круглыми кронами, которые весной покрывались розовым, желтым и красным цветом.
Тропинка свернула вправо, и охотники начали спускаться по южному склону. Тут лес был реже, чем на северном склоне. Иногда приходилось перебираться через глубокие овраги — тогда под нами разверзались опасные пропасти, а над головами нависали высокие отвесные скалы. На одну такую скалу над пропастью влезли Зинга и Канеамея. Я был под скалой и вздрогнул при виде их.
— Иди сюда! Иди сюда! — закричала мне Зинга и, протянув вперед руки, замахала ими как крыльями.
Я быстро вернулся назад по тропинке и забрался на скалу.
— Не свешивайтесь, упадете! — оттащил я их от опасной пропасти.
Здесь, вдали, они увидели Амбо и пошли за ним, но он исчез неизвестно куда.
— Прячется от нас, — грустно сказала Канеамея.
Она была рассеянна и огорчена, едва отвечала на мои вопросы и постоянно озиралась вокруг, наверно искала глазами Амбо. А Зинга, наоборот, была весела — это было видно и по лицу, и по глазам, и по ее улыбке, — но и она сдерживалась и редко громко смеялась, как будто опасалась, что своим смехом обидит свою грустную подругу. Я объяснял по-своему различные настроения двух девушек: одной — печальной, другой — веселой. Зинга, знала о нашей встрече с Канеамеей в моей хижине в ту бурную ночь и о том, что было между нами, но она, наверно, заметила холодное отношение Канеамеи ко мне и, может быть, это ее радовало. А у Канеамеи были причины сердиться на меня. Я действительно ее обидел. Она принесла мне белые листы Арики, а я, не догадываясь о причине ее позднего посещения, торопился поскорее ее выпроводить, опасаясь, что кто-нибудь может ее увидеть в моей хижине в такой поздний час.
Мы пошли вниз по крутой тропинке. Охотники ушли вперед, и нам приходилось их догонять. Канеамея шла молча, с опущенной головой, задумчивая. Она явно избегала моего взгляда, а Зинга часто оборачивалась назад и улыбалась. На одной крутизне лиана, за которую я схватился, оторвалась и я упал, перевернувшись несколько раз на лету. Зинга так громко хохотала, что распугала птиц, и они заметались у нас над головами.
К вечеру мы дошли до берега большой реки, и все занялись делом: мужчины наловили рыбы, а женщины развели костры и приготовили ужин. Мы ели похлебку из рыбы с лепешками из теста хлебных плодов.
После ужина Боамбо дал знак рукой, я бурум забарабанил, как перед атакой. Охотники сбежались, вооруженные копьями, луками и стрелами, и окружили вождя. Боамбо вновь поднял руку, и бурум умолк. Наступила напряженная тишина. Охотники молча ждали, что им скажет Боамбо. Он вскочил на камень и, оглядев собравшихся, начал речь. Кто станет долахо — первым охотником? Тот, кто настигнет кро-кро и пронзит его в сердце. В награду он получит похвалу и рога с убитого им животного, но без права их носить как украшение, потому что это право имеют только ренгаты и вождь. Не следует убивать детенышей кро-кро, они будут убиты в будущем году на большой охоте, если вырастут до тех пор.
Речь Боамбо была деловая и очень короткая. После нее люди разбрелись по берегу искать удобных мест для ночлега.
II
На другой день, еще на заре, Боамбо разделил охотников на две группы и велел им рассыпаться в цепь на несколько шагов один от другого. Цепь своими краями упиралась в подножия двух гор, между которыми лежала долина. Когда все было готово, Боамбо подал знак, и две шеренги тронулись вперед с пронзительными криками: одна — на восток, другая — на запад. Спугнутые охотниками, дикие балийские быки бантенг, которых туземцы называют кро-кро, убегали с полей в горы, чтобы укрыться в густых лесах, но там на каждой тропинке сидели в засаде охотники, которые выскакивали навстречу и убивали их своими копьями.
Я пошел с Боамбо на запад, но Амбо догнал нас, едва переводя дух, и предложил мне идти с ним на восток.
Это меня удивило. Сын вождя до сих пор явно избегал встреч со мной, ходил на охоту с капитаном, и ему и в голову не приходило позвать меня, а тут вдруг он переменил свое отношение ко мне. Почему? Что ему взбрело в голову? Я отказался идти с ним, но он настаивал. Вниз по течению реки больше кро-кро, чем вверх по течению. А там, где Коломона вливается в океан, находится селение Калио, в которое мы ходили однажды с ним. Там я опять встречу знакомых, увижу ренгати и Ладао...
Я опять отказался. Тогда Амбо разозлился и гневно закричал:
— Я знаю почему ты не хочешь! Да, да, знаю!
— Почему!
— Потому что боишься меня!
Он держался вызывающе.
— Чего мне бояться? — посмотрел я на него удивленно.
— Так, боишься. Арики правду говорит, что ты трус.
Я знал, что Арики меня ненавидит, но почему Амбо поддается его козням? Почему держится со мной, как с врагом? Я подумал, что пришло время мне с ним объясниться, и решил пойти с ним.
