Сокровища Атлантиды - Касслер Клайв (электронная книга .txt) 📗
– И все же не следовало бы вам отправляться в одиночку, сэр.
– Напарник только будет путаться у меня под ногами. К тому же за моим поясом не меньше двух десятков погружений в полярных водах. Поверьте, Аира, я не новичок.
В палатке, где было тепло от генератора-обогревателя, Питт надел гидрокостюм с внутренней и внешней системой трубок, согревающих тело. На голову надел шлем, адаптированный к радиосвязи. Для удобства передвижения он решил погружаться с баллонами, а не со шлангом от надводной системы жизнеобеспечения. Быстрая проверка подводного фонаря – и он был готов.
– Удачи! – изо всех сил крикнула Эви, чтобы ее голос дошел до Питта через стекло шлема и слои гидроизоляции, одновременно щелкая объективом направо и налево. – Кстати, Дирк, может, я вас все-таки уговорю прихватить с собой камеру для подводной съемки?
Питт упрямо мотнул головой, а из динамика послышался его голос:
– Вряд ли у меня найдется время на подобные игрушки.
Махнув рукой на прощание, он соскользнул в темную, неподвижную воду. С силой оттолкнулся от кромки льда, взмахнул ластами и беззвучно ушел вертикально вниз. На глубине в десять футов задержался, выпустил из гидрокостюма воздух и подождал, чтобы проверить, работает ли система обогрева. Будучи человеком предусмотрительным, Питт перенес это ценное качество и на практику подводных погружений, благодаря чему крайне редко попадал в неприятные ситуации.
Под ледяным полем толщиной чуть больше трех футов лежал совершенно другой мир. Питт глядел изнутри на внутреннюю поверхность льда как на кору неведомой планеты в глубине Галактики. Залитая рассеянным светом, профильтрованным сквозь лед, неровная плоскость превратилась в перевернутый ландшафт сине-зеленых гор и долин, закрытых облаками планктона, где кормилась несметная армия криля. Питт остановился подрегулировать поток горячей воды, потом посмотрел вниз, в зеленую пустоту, переходящую в черноту глубин.
Она манила, и он нырнул ей навстречу.
Перед ним словно отдернулся туманный занавес, открывая сцену всеобщего разрушения и гибели. На дне не было ни стаек разноцветных рыбок, ни зарослей кораллов, да и вообще ничего живого. Питт завис, включил фонарь на шлеме и направил луч на останки субмарины, чтобы получше сориентироваться, а заодно уравнять давление.
Обломки раскидало на довольно большой площади. Особенно пострадала центральная часть корпуса в районе рубки. Саму же надстройку сорвало и отбросило далеко в сторону. Она торчала из придонного ила, возвышаясь уродливой силосной башней над раскиданными окрест кусками рваного металла. От кормы вообще остались одни винты и зияющий зев машинного отделения. А вот носовая часть, хотя и порядком покореженная, выглядела совсем неплохо и даже сохранила горизонтальное положение. Питта поразила толщина ила в месте катастрофы – процентов двадцать обломков уже обволокло придонными осадками.
– Я внизу, – лаконично сообщил он Коксу. – Объект сильно разрушен. Попытаюсь проникнуть внутрь.
– Поосторожнее там, сэр, – донесся до него озабоченный голос третьего помощника. – Держитесь подальше от заостренных краев. Одна дырка в костюме – и охнуть не успеете, как замерзнете. Даже наверх подняться времени не хватит.
– Какая вдохновляющая мысль! – насмешливо фыркнул Питт, на что Аира только укоризненно вздохнул.
Питт не стал пытаться пробраться внутрь с наскоку, а потратил почти десять минут драгоценного времени на детальное обследование корпуса подлодки и усеивающих ил вокруг него обломков. Поразившая ее ракета была рассчитана на гораздо более крупные цели, поэтому останки субмарины мало напоминали некогда могучий и грозный корабль. Трубы, клапаны, смятые стальные листы обшивки валялись вокруг, будто разбросанные рукой великана. Питт скользил над фрагментами разорванных в клочья тел, подобно ангелу смерти, осеняющему своим крылом взорванный террористами автобус.
Взмахнув ластами, чтобы преодолеть сопротивление течения, он проник наконец внутрь полурасплющенного корпуса сквозь огромное отверстие, образовавшееся на месте сорванной взрывом рубки. И сразу же луч фонаря выхватил из мрака два трупа, зацепившиеся за пульт управления. Подавив усилием воли позыв к рвоте, Питт заставил себя тщательно обыскать обоих мертвецов. Казалось невероятным, чтобы у членов экипажа погибшей субмарины не нашлось в карманах ничего личного, но Питт, к своему глубочайшему разочарованию, не обнаружил не только бумажников с документами или пластиковых карт, но даже самых невинных семейных фотографий.
– Восемь минут, сэр, – напомнил о себе Кокс. – У вас осталось восемь минут до начала подъема.
– Понял вас, спасибо. – Обычно подобные предупреждения исходили от Джиордино, но в отсутствие последнего Питт испытывал искреннюю благодарность к гиганту-южанину, чья заботливость позволяла ему лишний раз не смотреть на часы, экономя тем самым драгоценные секунды.
Углубившись в дебри темного корпуса и освещая фонарем переплетения искореженной стали и труб, он добрался до узкого коридора и стал осматривать каюты. Все они были пусты. Порывшись в ящиках и шкафах, Питт никаких документов не нашел. Проверил, сколько воздуха осталось в баллонах, и начал готовиться к всплытию. Времени на необходимые декомпрессионные остановки оставалось в обрез. По пути заглянул в офицерскую кают-компанию, сильно пострадавшую от вмятины в корпусе. Привинченные к палубе столы и стулья, а также другая мебель превратились в груду бесполезных обломков.
– Четыре минуты, сэр.
– Четыре минуты, – повторил Питт.
Время уходило, но он не мог покинуть подлодку, не посетив капитанскую каюту. Очутившись в тесном отсеке со спартанской обстановкой, он принялся лихорадочно искать письма, рапорты, хотя бы просто какие-нибудь записи. Ничего. Ни клочка бумаги, не говоря уже о бортовом журнале. Складывалось впечатление, будто погибший корабль и его мертвый экипаж были фантомом, галлюцинацией. Питт ничуть не удивился бы, если бы они сейчас вдруг задрожали и исчезли, как мираж в пустыне.
– Две минуты! – Голос Кокса прозвучал резче, чем в последний раз.
– Все, уже иду.
И тут Питт почувствовал у себя на плече чью-то руку. Он застыл на месте; ровно бившееся сердце вдруг застучало, как колеса курьерского поезда. Рука не пыталась схватить его за горло – она просто неподвижно лежала между плечом и шеей. Глубокое потрясение вызывает страх, парализующий, неподконтрольный ужас, уносящий в безумие. Любой человек при этом цепенеет, как под наркозом, и теряет способность трезво рассуждать. Любой, но только не Питт.
Несмотря на шок, мозг его работал на удивление ясно и четко. Питт был слишком прагматичен и недоверчив, чтобы поверить в призраков и злых духов, а другой водолаз здесь появиться просто не мог. Страх растаял, как иней под лучами солнца. Ощущение неизвестности вернулось на уровень осознания. Стараясь не делать резких движений, Питт начал медленно поворачиваться, затем осторожно переложил фонарь в левую руку, а правой вынул из ножен водолазный нож. Крепко сжав перчаткой ребристую рукоять, он заставил себя бестрепетно взглянуть в лицо невидимому противнику. Представшее взору запомнилось ему до могилы.
21
Красивая женщина, или, скорее, то, что было некогда красивой женщиной, смотрела на него расширенными, невидящими голубыми глазами. Рука, коснувшаяся его плеча, была вытянута вперед, как будто маня к себе. На мертвой был стандартный черный комбинезон Четвертой империи, но настолько изодранный в клочья, словно по нему прошлась лапа гигантской кошки. Из прорех выглядывали окровавленные клочья плоти, одна рука ниже локтя просто отсутствовала. На погонах имелись какие-то знаки различия, но Питт не смог их опознать.
Лицо женщины выглядело умиротворенно-безмятежным и мертвенно-белым от долгого пребывания в холодной воде. Вокруг головы нимбом расплывалась буйная масса светлых волос. Широкие скулы, чуть вздернутый нос и серо-голубые глаза, уставившиеся в зеленые глаза Питта на расстоянии не больше фута. Он хотел было оттолкнуть от себя труп, но тут в голову пришла свежая мысль, и он понял, что следует делать.
