Золотой Лис - Смит Уилбур (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗

«Кому много дано, с того и спрос особый». Как часто слышала она от отца эти слова. «Noblesse oblige», [9] как говорят французы. Она никогда особо над этим не задумывалась, но ей казалось, что она понимает, о чем идет речь. Разумеется, все это оставалось для нее чистой абстракцией. До сих пор она была слишком занята собой. Ее собственные потребности и желания не оставляли места для мыслей и забот о других людях, особенно таких незначительных, как эти.

Но теперь она ощутила, что ее как будто тянет к ним. Они нравились ей, хотелось понять их, помочь им, защитить от жизненных невзгод.

Может быть, я немного размякла, когда стала матерью, подумала она, и тут же к ней вернулась вся боль ее утраты. Может, это продолжение ее материнских чувств, своего рода попытка компенсировать потерю сына? Этого она не знала, да это, в сущности, и не имело значения. Главное, что ей в самом деле хотелось помочь этим людям. Она вдруг поняла, что очень хочет стать депутатом парламента и посвятить все свое время и все свои способности заботе о них.

И она искренне огорчилась, когда после восьмого визита взглянула на часы и обнаружила, что пора закругляться и бабушка, наверно, ее уже ждет.

В самом деле, Сантэн поджидала ее на углу в условленном месте. Она выглядела свежей и бодрой, буквально излучая энергию, явно несвойственную ее возрасту.

– Ну, как успехи, Белла? – деловито осведомилась она. – Скольких навестила?

– Восьмерых, – самодовольно сообщила ей Белла. – Два «да» и одно «возможно». А как у тебя, бабушка?

– Четырнадцать визитов и пять «да». Я не считаю всякие там «возможно» или «не исключено». Для меня есть только «да» и «нет».

Она взяла Изабеллу под руку, и как раз в эту минуту из-за угла показался желтый «даймлер» и притормозил рядом с ними.

– А теперь, как только мы доберемся до дома, ты пошлешь каждому из них открытку, лично тобой надписанную. – Надеюсь, ты записала имена и возраст их детей и прочие детали о каждом, кого ты посетила?

– Мне что, придется написать им всем?

– Без исключения, – подтвердила Сантэн. – Всем «да», «нет» и «возможно». А потом, за несколько дней до голосования, мы пошлем им еще по открытке, просто чтобы напомнить о себе.

– Ты превращаешь избирательную компанию в жутко тяжелую работу, – запротестовала Изабелла.

– Запомни, милочка, ничего стоящее не достигается без тяжелой работы. – Она залезла в «даймлер» и опустилась на кожаное, кремового цвета сиденье. – И не забудь, что сегодня вечером у нас предвыборное собрание. Ты уже подготовила свою речь? Мы вместе по ней пройдемся, так, на всякий случай.

– Бабушка, у меня еще куча работы для папы.

– Ну что ж, это пойдет тебе только на пользу, – довольно кивнула Сантэн. – Домой в Велтевреден, Клонки, – приказала она шоферу.

Изабелла немного сжульничала. Она поручила секретарше отпечатать стандартное письмо каждому избирателю, которого они с бабушкой посетили, но при этом их лично проверила и подписала. Так она сэкономила кучу времени без особого ущерба для бумаг, которые отец навалил на ее рабочий стол.

* * *

Шаса предоставил в ее распоряжение угловой офис в Сантэн-хаус. Ее новая секретарша принадлежала к числу ветеранов корпорации; работала в «Кортни Энтерпрайзиз» уже двадцать лет. Она сидела во внешнем офисе. Внутренний, что занимала сама Изабелла, был выложен очень редким желтым деревом, которое Шаса раздобыл при сносе старинного двухсотлетнего здания в Си Пойнт; на этом месте должны были возвести новый жилой квартал. Это дерево давало красивый маслянистый отблеск. Шаса одолжил ей пару пейзажей Хуго Ноде. Они отлично смотрелись на фоне светящихся деревянных панелей. Все книги на полках были в роскошных синих переплетах из телячьей кожи; правда, Изабелла сильно сомневалась, что ей когда-либо понадобятся парламентские отчеты Ханзарда за последние тридцать лет.

Окна ее кабинета выходили на парк и на собор Святого Георга; на заднем плане высилась Тейбл Маунтин – Столовая гора. Как говаривали местные жители, если из вашего окна не видна эта гора, значит, вы еще не приехали в Кейптаун.

Она подписала последние из писем, адресованных ее будущим избирателям, и отнесла всю пачку в кабинет секретарши. Той на месте не оказалось, а пишущая машинка «Ундервуд» была аккуратно накрыта футляром. Изабелла посмотрела на часы.

– Боже мой – уже шестой час.

Она с облегчением подумала, что время на сей раз пролетело быстро и незаметно. С того дня, как она потеряла Никки, такое случалось весьма редко. Похоже, что напряженная работа и долгие часы, проводимые в офисе, все-таки начинали оказывать свое благотворное воздействие, заглушая боль, глубоко укоренившуюся в ее сердце.

Обед в Велтевредене подавался ровно в половине девятого, а коктейли разносили за полчаса до обеда. Времени у нее было достаточно, и она вернулась к своему рабочему столу. Шаса оставил ей черновик своего доклада, прикрепив к нему записку: «Он мне понадобится завтра к двенадцати. Целую, папа».

За время, проведенное в посольстве, у них установился привычный порядок, согласно которому она проверяла все его речи и письменные отчеты на предмет стиля и пунктуации. Собственно говоря, Шаса не особенно в этом нуждался. Уж кто-кто, а он-то умел так составить фразу, что придраться было абсолютно не к чему. Тем не менее, эта процедура доставляла удовольствие обоим, и Шаса иногда позволял себе переборщить с метафорами или употребить какой-либо неподходящий штамп. По крайней мере, ему всегда было приятно услышать ее похвалу.

Она внимательно прочла двенадцатистраничный доклад, сделав одну поправку, затем приписала в самом конце: «Какого умного папочку я себе отхватила!» – и понесла к нему в офис, располагавшийся в другом конце длинного коридора.

Кабинет был заперт. Она достала ключ, отперла дверь и вошла.

Рабочий кабинет Шасы был раза в четыре больше, чем у нее, и гораздо внушительнее. Его стол когда-то украшал апартаменты дофина в Версале. Во всяком случае, об этом говорилось в подлинной квитанции, выписанной аукционером и датированной 1791 годом.

Изабелла положила исправленный доклад на изящно инкрустированную поверхность стола, но затем передумала. Доклад предназначался исключительно для глаз премьер-министра и членов кабинета. Некоторые факты и цифры, содержавшиеся в нем, носили секретный характер и имели самое непосредственное отношение к национальной безопасности. Строго говоря, Шасе не следовало оставлять его на ее столе; впрочем, он частенько весьма небрежно обращался с важными документами.

Она взяла доклад со стола и подошла к его личному сейфу. Сейф был скрыт за фальшивым книжным шкафом. Его механизм встроен в настенную лампу, висевшую над шкафом. Лампа выполнена в виде красивой бронзовой нимфы, державшей электрическую лампочку высоко над головой, как факел.

Изабелла повернула лампу на шарнире, и шкаф бесшумно отъехал в сторону; за ним показалась массивная стальная дверь зеленого цвета.

В подборе цифр для комбинации Шаса не проявил ни выдумки, ни оригинальности. Он просто-напросто взял дату своего рождения и перевернул ее. Впрочем, кроме самого Шасы, Изабелла как его личный ассистент была единственной, кто знал эту комбинацию. Он не давал ее даже бабушке или Гарри.

Она набрала комбинацию цифр, распахнула тяжелую стальную дверь и вошла в похожую на пещеру бронированную комнату. Ей частенько приходилось приставать к отцу, чтобы он наводил порядок в сейфе; теперь в который раз неодобрительно поцокала языком, обнаружив две зеленые армскоровские папки, небрежно брошенные на стол посреди комнаты. Быстро навела порядок, заперла сейф и вернулась в свой офис, зайдя по дороге в дамскую комнату.

Садясь за руль своего «мини», она вздохнула. Это был долгий и трудный день, а еще предстояло предвыборное собрание после обеда. До своей постели можно добраться лишь далеко за полночь.