Золото императора династии Цзинь (СИ) - Гусев Анатолий Алексеевич (книги без сокращений .TXT) 📗
- Да поняла – сказала Софья, а Лиса получил прикладом меж лопаток за разговор.
Приближалась река.
- Илья, - сказал Лиса ровным голосом, - ребята рядом. Нам помогут – и громко. – Начали!
С этими словами он взмахнул рукой, и шар кистеня разбил голову впереди идущему охраннику. Лиса шагнул вперёд и резко обернулся. Свист кистеня и не стало ещё одного хунхуза.
- Софья! – крикнул Лиса. - В сторону! Падай!
Софья от неожиданности застыла в оцепенении.
Си Фаньбао оглушил своим посохом охранника, шедшего сзади, а Домбровский ударом финки по горлу, убил другого охранника. Всё произошло очень стремительно, так стремительно, что охранник, шедший перед Софьей, сразу и не сообразил, что происходит. А опомнившись, передёрнул затвор винтовки, намереваясь выстрелить. Лиса ударил кистенём по стволу. Раздался выстрел, Лиса упал, поражённый в ногу. Шинкаренко подлетел, на ходу выхватил из-за пояса свой «смит и вессон», и не целясь, в упор выстрелил в грудь хунхузу. Потом схватил ничего не понимающую, безвольную Софью за руку и потащил в лес.
Навстречу им вышел Левицкий, обнял сестру. Он не принимал участия в освобождении узников.
- Там, иди, Лиса ранен – прохрипел Илья.
Пройдя дальше, Левицкий увидел, как Си Фаньбао с Домбровским наскоро перебинтовывают Лисе правую ногу.
- Кость не задета – на немой вопрос Левицкого ответил Домбровский, - пулю вынут, заживёт.
Правда, кто это сделает, он не уточнил, а добавил в полуприказном порядке:
- Берите его, тащите.
Сам Домбровский направился в направлении деревню, где жили хунхузы. В руках у него Левицкий заметил две гранаты.
В логове хунхузов, из домов, услышав выстрелы, стали выбегать вооружённые люди. Поспать им в эту ночь было явно не судьба!
Подбежал запыхавшийся Домбровский к опушке леса и сходу, не раздумывая, выдернул чеку у гранаты и швырнул её в противника. Раздался взрыв. И тут же полетела вторая граната. Домбровский не стал любоваться делом рук своих, а побежал догонять своих.
Погони не было. Хунхузы не решились входить в ночной лес, просто палили из винтовок наугад.
Домбровскому оцарапало щёку. Он непристойно выругался, размазал кровь по щеке, рана оказалась пустяковая.
Беглецы перешли на шаг, все тяжело дышали.
- Соня, что же вы Лису не послушались? – спросил Домбровский.
- Я должна была падать? – в голосе Софьи послышались нотки возмущения.
- Конечно.
- Я как-то …
- А если бы убили?
- Так обошлось же.
- Обошлось …
Именно в этот момент Шинкаренко усомнился в правильности коммунистической теории. Софья почему-то не действовала так же, как они, мужчины. Сомнения в женской эмансипации стали разрушать коммунистические принципы, усвоенные в ранней юности.
- А как тебе пираты, Софочка? – вспомнил давний разговор Семён Левицкий.
- Какие же это пираты? Это хунхузы, бандиты.
- А пираты, по-твоему, кто?
- Всё равно. Не романтично. И в остальном, грязном, всё обошлось. А я такой имела страх!
- В чём обошлось? – не понял Семён.
Но ответить Софья не успела.
- Стой, кто идёт! – раздался грозный окрик.
- Амур – ответил с облегчением и радостью Домбровский.
- Уссури – послышался ответ. – Вас сколько.
- Шесть.
- Хорошо. Манзы – что?
- Да суетятся там. Слышишь?
За спиной беглецов грохотали отдельные выстрелы и мелькали сквозь деревья отсветы пожара.
- Подтянись, братцы – сказал казак, в темноте нельзя было разглядеть его знаки отличия, - подбавим манзам жару.
Казаки и полицейские обошли беглецов и цепью двинулись в сторону посёлка хунхузов.
Самих же беглецов направили к дороге, где Лису на пролётке отвезли в больницу. Потом он, боевик партии социалистов-революционеров-максималистов, даже получил благодарность от полиции за помощь в разгроме банды хунхузов. Эта благодарность долго была поводом для шуток его товарищей, а в 1938 году стала поводом для расстрела. Не посмотрели даже, что он член партии большевиков с 1918 года.
А вскоре Левицкие и Шинкаренко стояли на палубе парохода Крабеля, направляясь на север в Грингмутовку. Пора было встречать искателей золота императора династии Цзинь.
Атаман банды хунхузов даньцзя ды У Юйди волчьим чутьём понял, что это не просто нападение людей Крабеля с целью похищения заложницы, и что после взрывов двух гранат возможно последует что-то более серьёзное. Он расставил своих людей полукругом и приказал стрелять по лесу, а сам ушёл в свою комнату и стал собирать всё самое ценное. Впрочем, основной капитал у него был в одном из банков Лос-Анджелеса. У Юйди собрал в вещмешок деньги и золото, заткнул за пояс два револьвера системы «смит и вессон», в руки взял трёхлинейку, позвал двух верных людей и направился к морю.
От взрыва гранат посёлок хунхузов загорелся. Люди метались, не зная, что делать.
Наступил рассвет. Казаки и полицейские приближались. Заговорили казачьи карабины и полицейские «смит и вессоны». Хунхузы поняли, что вольная жизнь кончилась, они бросали оружие, становились на колени и поднимали руки вверх.
- Вот так-то лучше – самодовольно усмехнулся в усы казачий полковник.
Хунхузов вязали по трое за длинные косы и отправляли к дороге.
Лодку с У Юйди, идущую по направлению к острову Русский, заметили поздно, несколько раз выстрелили по ней, но не попали.
У Юйди со своими людьми благополучно достиг острова, а оттуда перебрался в Корею. Через несколько месяцев он оказался в Лос-Анджелесе. Вскоре о банде этого китайца заговорила вся Калифорния. Развернулся он во времена сухого закона и был убит итальянским киллером во время одной из гангстерских войн в 1929 году.
ГЛАВА 33. ПРОМЫШЛЕННИКИ.
Литвин проснулся ближе к вечеру. Тишина стояла такая, что даже в ушах звенело. Он решил не переходить реку, а идти этим берегом, логично рассуждая, что караван от реки никуда не денется, если он идёт к морю, конечно. В крайнем случаи, он завтра перейдёт реку и поищет их следы. А сейчас ему надо найти место для ночлега.
Литвин шёл по склону над рекой. Впереди заметил пятнышко костра. Он весь подобрался, пошёл осторожно и как можно тихо. Подойдя ближе, он из-за кустов увидел, что у костра сидит один человек. Он осторожно снял винтовку с предохранителя и прицелился.
- Салам! – прозвучало над ухом, и в затылок упёрся ствол ружья.
Литвин вздрогнул от неожиданности и выстрелил. В теле человека у костра образовалась дыра, сквозь которую был виден огонь. Это не сказано удивило Литвина.
- Ты какой-то пугливый, паря! Да? – Литвин по голосу узнал Бешенного.
Тут показалась другая фигура и голосом Мазура сказала:
- А если бы я тебя послушал, Бешенный? Чучело не соорудил? Он бы меня продырявил! Что вы там застыли? Идите сюда.
Весёлый Бешенный и бледный Литвин подошли к костру. У бревна была воткнута палка с перекладиной, на которую была повешена куртка и надет картуз. Это сооружение у костра Литвин и принял за сидящего человека. Над костром булькал котелок с кашей.
- Нюх ты потерял, паря – сказал Мазур Литвину, - мы тебя, когда учуяли? Кто ж по ветру ходит-то. А луком от тебя несёт!
- Хорошо, кашу не продырявил – похвалил Литвина Бешенный.
Промышленники расселись у костра, сооружение убрали.
- Видать хорошо погулял, паря – продолжил говорить Мазур, - луку нажрался, водки. Это по тебе давеча палили-то?
Литвин виновато кивнул.
Предательство товарища промышленников не смущало – они сами были такие. Предать в их среде, было в порядке вещей, поэтому они и предпочитали ходить на промысел поодиночке. Литвина больше удручало, то, что он так глупо попался. Бешенного и Мазура это наоборот веселило, они чувствовали своё превосходство над не удачником, тем более старше их по возрасту и более опытного, который претендовал на старшинство. Авторитет Литвина безнадёжно упал.
- Не удалось лошадь-то с золотом увести? – сочувственно спросил Мазур, а Бешенный заржал.
