Алый Пимпернель. Дьявол верхом - Холт Виктория (бесплатная регистрация книга .txt) 📗

Наступил день, ставший одним из самых значительных в моей жизни. В тот день французское семейство Фонтен-Делиб прибыло в Деррингем-Мэнор и остановилось там. Граф де Фонтен-Делиб не понравился мне с первого взгляда. Он казался не только надменным и высокомерным, но и ставившим себя выше всех прочих человеческих существ. Графиня была совсем другой, но ее видели очень мало. Должно быть, в молодости она была очень красивой – впрочем, и теперь ее едва ли можно было назвать пожилой, но в то время я считала стариком каждого, перешагнувшего за тридцать. Их дочери Марго было тогда шестнадцать лет, а мне – восемнадцать. Позже я узнала, что Марго родилась спустя год после свадьбы графа и графини, когда последней было всего семнадцать лет. Фактически я многое узнала о браке от Марго, которую, разумеется, отправили в нашу школу, благодаря любезности сэра Джона.

Мы с Марго сразу же подружились. Возможно, причиной послужило то, что я обладала природной способностью к языкам и могла болтать с ней по-французски еще более бойко, чем даже мама (хотя, конечно, она говорила более грамотно) и чем Сибил и Мария, чьи успехи в этом языке двигались, по маминым словам, черепашьими темпами.

Из наших бесед создалось впечатление, что Марго не уверена, любит она своего отца или ненавидит. Она признавалась, что боится его. Своими слугами и крестьянами из соседних деревень он управлял, как средневековый феодал. Казалось, все страшатся его. Временами граф бывал веселым и щедрым, но основной его чертой являлась полнейшая непредсказуемость. Марго говорила, что он мог приказать высечь слугу, а на следующий день дать ему полный кошелек. Причем оба случая не имели друг к другу отношения. Граф никогда – или почти никогда – не сожалел о совершенной им жестокости, и его великодушные поступки не были угрызениями совести. "За исключением одного случая", – таинственно добавила Марго, и мои попытки узнать подробности не увенчались успехом. Она с гордостью сообщила, что ее отца называли Le Diable [105] (разумеется, за его спиной).

Граф Фонтен-Делиб отличался мрачной демонической красотой. Его внешность соответствовала тому, что я о нем слышала. Впервые я увидела графа около школы; сидящий на вороном коне, он и впрямь походил на персонажа из легенды. "Дьявол верхом", тут же назвала я его и долгое время именовала его так в своих мыслях. Граф был великолепно одет. Французы вообще отличались элегантностью, и хотя сэр Джон всегда выглядел безупречно, он не мог сравниться с графом. Галстук и манжеты "Дьявола верхом" были изготовлены из тончайшего кружева; он носил темно-зеленый жакет, шляпу того же цвета и гладкий парик; в кружевном воротнике поблескивали бриллианты.

Граф не заметил меня, поэтому мне удалось рассмотреть его как следует.

Конечно, моя мать никогда не бывала гостьей в Деррингем-Мэноре. Даже свободомыслящему сэру Джону не могло прийти в голову пригласить в гости школьную учительницу, и, несмотря на его постоянную вежливость и предупредительность, вообще свойственные его натуре, мы, естественно, не рассматривались как стоящие с ним на одной ступени общественной лестницы.

Несмотря на это, моя дружба с Марго поощрялась, в надежде, что она пойдет на пользу ее английскому, поэтому, когда родители Марго вернулись во Францию, она осталась здесь, чтобы совершенствоваться в нашем языке. Это обрадовало маму, так как одна из самых высокооплачиваемых учениц задерживалась еще на некоторое время. Родители Марго – главным образом, отец – иногда ненадолго приезжали в Мэнор, и в описываемые мною дни они как раз были там.

Марго и я были неразлучны, и в один прекрасный день меня в качестве вознаграждения (это ни в коей мере не следовало рассматривать как прецедент) пригласили на чай в Мэнор, чтобы я могла провести часок с нашими ученицами.

Мама была очень довольна. За день до моего визита в дом сэра Джона она выстирала и погладила единственное платье, которое ей казалось подобающим для такого случая, – голубое, отороченное неплохим кружевом, принадлежавшее некогда моей бабушке по отцовской линии. Во время глажки мама мурлыкала от гордости за дочь, которой так легко удалось занять место среди сильных мира сего. Разве ее Минелла не получила воспитание, позволяющее ей достойно выглядеть в любом обществе? Разве для своих лет она не более образована, чем любая из присутствующих там? (Это была правда). Разве она не так же красива и хорошо одета? (А вот это, опасалась я, чистая фантазия).

Вооруженная маминой уверенностью во мне и своей решимостью ее оправдать, я отправилась в дорогу. Идя через сосновый лес, я не испытывала особого волнения. Ведь мне предстояло пребывание в привычной компании – я столько времени проводила в классе с Сибил, Марией и Марго. Только помещение будет другим. Но когда, выйдя из леса, я увидела дом с серыми каменными стенами и занавешенными окнами, окруженный лужайками, то ощутила радость при мысли, что побываю там. Старое здание было разрушено людьми Кромвеля [106] и перестроено после Реставрации [107]. Дэниэл Деррингем, сражавшийся за короля, был вознагражден титулом баронета и землями.

Каменная дорожка пересекала лужайки, на которых росли древние тисы, очевидно, пережившие "круглоголовых" [108], так как говорили, что им двести лет. В центре одной из лужаек помещались солнечные часы, и я не смогла удержаться от того, чтобы не подбежать к ним по траве. Почти стершаяся от времени надпись была выгравирована на них причудливым шрифтом, с трудом поддающимся расшифровке.

Мне удалось прочитать только первые три слова: "Береги каждый час" – все остальное было покрыто зеленоватым мхом. Я стала тереть его пальцами, с отвращением глядя на остающиеся на них зеленые пятна. Мама упрекнула бы меня за то, что я рисковала явиться в Деррингем-Мэнор в не вполне безупречном виде.

– Не можете разобрать надпись?

Я резко обернулась. Джоэл Деррингем стоял рядом со мной. Я была так поглощена изучением солнечных часов, что не расслышала его шагов по мягкой траве.

– Почти все слова покрыты мхом, – ответила я.

До этого я очень редко разговаривала с Джоэлом Деррингемом. Единственному сыну сэра Джона было года двадцать два. Уже тогда он очень походил на отца, а достигнув теперешнего возраста хозяина поместья, очевидно, стал бы его точной копией. У Джоэла были такие же каштановые волосы, светло-голубые глаза, орлиный нос и мягкий рот. Глядя на сэра Джона и его сына, на ум приходило прилагательное "приятный". Оба были добрыми и сострадательными, что, по-моему, является самым большим комплиментом, который можно сделать по адресу любого человеческого существа.

Джоэл улыбнулся мне.

– Могу сообщить вам, что там написано:

"Береги каждый час.

Не задерживайся в прошлом.

Живи полной жизнью каждый день.

Ведь он может оказаться последним".

– Довольно мрачное предупреждение, – заметила я.

– Зато хороший совет.

– Очевидно. – Мне пришло в голову, что я должна объяснить свое присутствие. – Я Вильгельмина Мэддокс – меня пригласили к чаю…

– Разумеется, я знаю, кто вы, – ответил Джоэл. – Позвольте проводить вас к моим сестрам.

– Благодарю вас.

– Я видел вас около школы, – добавил он, когда мы зашагали по лужайке. – Мой отец часто радуется, что у нас по соседству есть школа.

– Приятно, зарабатывая на жизнь, приносить пользу.

– О, разумеется, мисс… э-э… Вильгельмина. Простите, но это имя для вас чересчур формальное.

– Меня обычно называют Минеллой.