Между небом и землей - Shinigami Anya (мир книг TXT) 📗

Гермиона слабо улыбнулась.

— Рон, поскольку мы находимся в бегах с Гарри Поттером, самым разыскиваемым волшебником в стране, я не думаю, что это имеет значение. Если бы я вернулась в школу, всё было бы по-другому. А какие планы у Волан-де-Морта на Хогвартс? — спросила она у Люпина. — Посещение сейчас обязательно для каждой юной ведьмы и волшебника. — ответил он. — Это было объявлено вчера. Это существенное изменение, потому что раньше оно никогда не было обязательным. Конечно, практически каждая ведьма или волшебник в Британии обучались в Хогвартсе, но их родители имели права обучать их дома или посылать за границу, если они предпочитали. Таким образом, у Волан-де-Морта будет перед глазами вся популяция волшебников, с юного возраста. Это, к тому же, является ещё одним средством отсеивания магглорожденных, поскольку студентам должен присваиваться Статус Крови — удостоверение того, что они доказали Министру их магическое происхождение — прежде, чем им разрешается посещать занятия.

Я чуствовала в Гарри эмоции ослабленности и злости: в это мгновение взволнованные одиннадцатилетки, должно быть, выстраивали стопки новых книг заклинаний, не опасаясь, что они могут никогда не увидеть Хогвартс, равно как и свои семьи.

— Это… это… — он бормотал, пытаясь найти слова, которые справедливо соответствовали бы ужасу его мыслей, но Люпин тихо прервал его:

— Я знаю. — Люпин мгновение колебался. — Я пойму, если ты не сможешь подтвердить это, Гарри, но Орден находится под впечатлением, что Дамблдор оставил тебе поручение.

— Оставил. — ответил Гарри. — И Рон и Гермиона, Сириус и Анна вместе со мной выполняют его, идут со мной.

— Можешь ли ты признаться мне, в чём состоит твоя миссия? — Внезапно сказал Люпин.

Но Гарри отверг все его попытки присоединиться к компании, помимо всего прочего все чувствовали что-то неладное в поведении Люпина. Как оказалось позже, Тонкс забеременела, и он как трус хотел сбежать от проблем. Ремус был оборотнем, не хотел передавать это клеймо по наследству. Но Гарри повышая тон начал кричать на него, обвинять в трусости, Сириус же молчал, слушая их препирания. Затем в расстройствах Люпин покинул нас, хлопнув дверью. На вопрос Гарри, почему крестный молчал все это время, тот ответил, что другу нужна была хорошая взбучка, чтобы он опомнился.

Сириус вел себя как ни в чем не бывало, будто и не было вчерашней ночи, ставшей для меня пыткой. Снова его эмоции отражали равнодушие, и как это у него получается? Гарри продолжил чтение Ежедневного пророка, статья с фотографией семьи Дамблдоров заинтересовала меня. «Экслюзивная выдержка из биографии Альбуса Дамблдора». Я читала стоя над Гарри, в статье Рита Скитер брала интервью у Батильды Бегшот, которая рассказывала о том, что после заключения его отца Персиваля за убийство трех маглов, его мать Кендра переехала в дом по соседству с ней в Годриковой впадине, поведала, что та не желала общаться с соседями вовсе, а по исполнению Ариане семи лет, она просто исчезла и никто более ее не видел. Никто не помнит и малейших проявлений магии Арианой, и поэтому мать заперла ее, скрывая ото всех, стыдясь того, что она родила сквиба.

Я чувствовала как на Гарри накатывает злоба, неверие и грусть.

— Хотел бы я посетить Годрикову впадину и пообщаться с этой Батильдой. — Неровным тоном произнес он.

Чуть позже с громким хлопком появился Кикимер, в компании Наземникуса Флетчера, который попытался выхватить палочку, но мой экспеллиармус опередил его. Ворчал, мол, что нам от него нужно, Кикимер даже стукнул его сковородкой, от чего тот едва не потерял сознание. В итоге он раскололся, что медальон у него забрала некая женщина в качестве штрафа за нелегальную торговлю, по описанию которая, как сказал Гарри была похожа на некую Долорес Амбридж, что занимала высокие чины в министерстве.

Следующий месяц все пятеро провели за составлением планов проникновения в министерство, периодически дежуря у его входа. Все, кроме меня, мне в этой затеи места не было, так как я не могу трансгрессировать, не проходила практику в Хогвартсе, в то время у меня были серьезные проблемы с самоконтролем. Как я не протестовала, но брать с собой на «дело» они меня не хотели. Причин не видела, я в сто раз сильнее их всех, буду охраной. Мотивировались они тем, что хотели проникнуть в министерство под видом его работников, приняв оборотное зелье, которое на меня, как и все остальные не действует. Сириус смотрел на меня в упор впервые за несколько недель, он понимал, как сильно я хочу поучаствовать, помочь раздобыть крестраж.

— Просто дождись нас дома. — Ровным тоном произнес он.

Я чувствовала, что он беспокоится обо мне, но старается не показывать виду. Гарри, Рон и Гермиона не понимали вот уже долгое время, что же происходит между нами. Я тоже. Меня всё еще тянуло к нему, иногда, жаркими августовскими вечерами я силилась понять свои чувства к нему. Всё такой же близкий, нужный, но уже не тот, кем был для меня раньше. На прошлой неделе, поднимаясь по ступеням в свою спальню, я заметила, что дверь в его комнату открыта. И черт меня дернул снова нарушить его личное пространство. Камин горел, освещая вечернюю комнату и легкий беспорядок, свойственный хозяину дома. Сам же Сириус лежал на кровати в одежде, на полу перед ним валялись листы бумаги. Наверное изучая их он уснул. Его шелковые волосы немного закрывали лицо, обрамленное морщинами, что появились в самые тяжелые времена его жизни. Он был красив, возможно только для меня, он был тем, кого можно назвать своим, родным, любимым. Человек, который не умел разочаровывать, тот, что любит меня всем сердцем. Я села на пол, рядом с кроватью и вгляделась в его лицо. Внезапно тепло разлилось внутри меня, что это? Новое помешательство? Хотелось обнять его, прижать к себе, как в старые времена, почему? Что со мной происходит? Тот порыв был не единичным, в самые тоскливые дни, хотелось оказаться в его объятиях, но ни поцелуев, ни ласк мне нужно не было. Нужны лишь были руки, которые сомкнулись бы на моих. Это чувство называется дружбой? Отголоски любви? Я хочу связать с ним жизнь, воистину хочу, возможно чувства вернутся, когда закончится все это, мы найдем все крестражи, покончим с Волан-де-Мортом и поженимся, оптимистично… Просто то, что сейчас происходит со мной, словно самозащита, отталкивающая от него. Пускай, в этом есть смысл.

Еще одно значимое событие произошло пару дней назад, в одной из украденных друзьями газет на первой полосе красовалось лицо… Северуса Снейпа, что-то сжалось в груди, и глаза округлились от тоски, по-видимому такая реакция была не у меня одной, только в их душах читалось непонимание и ужас, Снейп был назначен директором Хогвартса… Почему мне хотелось плакать? Переживала за учеников школы? Что помимо зельевара там будут околачиваться брат с сестричкой, тоже двое пожирателей — Амикус, который будет преподавать ЗОТИ и Алекто Кэрроу, ей досталось магловедение. Гермиона сняла картину Финеаса Найджелуса, бывшего главы Хогвартса, чей портрет был продублирован в кабинете Дамблдора и затолкала в маленькую сумочку расшитую бисером, что была увеличена магией, чтобы директор БЛЭК не шпионил за нами. Тихо, не отвлекая друзей от прочтения статьи, я отправилась в свою комнату и из глаз брызнули слёзы отчаяния, сердечные шрамы вновь начали кровоточить, напоминая о прошлых грехах, что я совершила в подземельях Хогвартса. Еще долгое время мне на глаза попадалась этот дурацкий выпуск Ежедневного Пророка, а фотография ошибки прошлого мозолила мне глаза, вновь и вновь принося душе боль.

Я осталась одна кусать локти и переживать за четверых своих друзей, пока они под видом сотрудников ищут медальон в министерстве. Спать, есть, пить и сидеть я не могла. Снова взяла все их записи, и начала нервно перечитывать, вроде план был идеален, но это только на бумаге, что же произойдет в реальности с ними, не могла предположить. А если их схватят? Или не дай бог убьют… Кусая губы до ран, которые тут же заживали, я старалась больше не думать о плохом, вот полчаса уже прошло, отлично, спокойно Анна. Но страх за друзей выворачивал наизнанку. Я достала непонятную пыльную книгу с полки в гостиной и попыталась хоть как-то отвлечься. Считала проходившие минуты, постоянно отвлекаясь от строк на настенные часы. Потом не выдержав, вскочила с места и понеслась наверх, по дороге задев стопку пергаментов лежащих на невысокой тумбочке. Тяжело вздохнула и опустилась на корточки, подбирать их. Нет! Опять эта газета! Да чтоб ее! Я отшвырнула номер Пророка с большой фотографией нового директора Хогвартса в горящий камин, но к моему большому сожалению он не долетел до места назначения. Чертыхнувшись вслух, я поднялась с пола и направилась довершать начатое, спалить к чертовой матери Снейповскую фотографию. Я взяла газету в руки и поднесла к пламени. Прощай же наконец! Еще секунда и ты сгоришь в огне камина. Но секунда, вторая, мои руки не решались уничтожить ее. Что это? Почему я медлю? Я развернула помятый пергамент и посмотрела в эти черные глаза, на бледном лице, с крючковатым носом, обрамленные черными как смоль волосами до плеч и мое сердце ёкнуло. Снейп ухмылялся с бумаги, довольный своим назначением. Я осела на пол вновь и вновь вглядываясь в него, прошло больше трех месяцев с тех пор, как я в последний раз тебя видела… Не справившись с эмоциями, я вырвала фото и газеты резким движением, скомкала быстро занесла кулак над огнем, но не разжала его… Вместо этого другой рукой отправила в огонь остальную часть газеты. Мерлинова борода! Что я творю? Сомкнутая кисть с клочком пергамента внезапно отправилась к карману джинс и с такой злобой на себя затолкала его глубоко. Ярость охватила сердце, огонь в камине дрогнул и увеличился, чувствуя стихию рядом с собой. Но внезапно он начал уменьшаться, пока совсем не потух, я почувствовала, что изо рта начинает валить пар, а совсем угасшие огоньки камина покрывались изморозью. Меня словно ударили, я наблюдала за белеющей комнатой, словно мхом обрастающей инеем. Почему материализовалась моя сила? Какого черта? Мои мысли прервал шум, доносящийся из-за двери. Мгновенно в комнате начало теплеть и я кинулась ко входу встречать друзей, надеюсь целых и невредимых и застыла на месте, откуда только что поднялось чучело и поплыло в сторону темной незнакомой фигуры человека, который внезапно выхватил палочку, но не смог ничего сказать, защита Грюма действовала. Моё сердце замерло от страха, но быстро собравшись я скользнула в кухню, ища одно единственное существо, которое могло помочь. Пожиратель боролся с молохом, я слышала сиплые вскрики и слова заклятий, из коридора.