В дебрях атласа. Пограничный легион - Сальгари Эмилио (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
— Но предупреждаю: мои спаги ночью будут следить за твоим лагерем. Кто знает, что может случиться. Теперь давайте ужинать. Бассо, баранина поспела?
— Ждем только вас, вахмистр.
— Бутылки достал?
— Все, какие нашел.
Спаги устроили из одной палатки стол и покрыли его пальмовыми листьями.
Вахмистр, всегда отличавшийся прекрасным аппетитом, первый принялся за ужин. Спаги последовали его примеру, и скоро от барана остались только косточки.
За бараниной последовали консервы и очень соленый сыр, а также фрукты в изобилии.
— Теперь атакуем алжирскую каабу, — сказал вахмистр, указывая на собрание бутылок. — Разрешаю себе роскошь предложить вам бордо и бургундского. Идите в атаку без штыков и ружей.
Спаги не заставили повторять себе приглашение и, саблями отбивая головки бутылок, пили прямо из горлышка.
Бордо, как всякое вино, ввозимое в глубь Алжира, могло поспорить с любым уксусом; но спаги не обращали внимания на подобные пустяки. Вахмистр не отставал от других и только приказал отнести в свое помещение бутылку лучшего бордо, чтобы завершить ею вечер, как в дверях показался аль-Мадар, говоря:
— Девушка в палатке.
Вахмистр встал, сначала побледнев как мертвец, а затем покраснев, как петушиный гребень
— Одна? — спросил он.
— Одна.
—Друзья, доканчивайте бутылки, а потом окружите лагерь бедуинов.
Обтерев ладонями пыль с лица, закрутив усы и сдвинув картуз набекрень, он пыхтя направился за бедуином.
— Прежде проводи меня к мужчинам, — приказал вахмистр. — Что они делают?
— Бесятся, как дикие звери.
— Отчего? Ты с ними нехорошо обращался?
— Нет, даже приказал отнести им ужин, а они запустили им в лицо посланного. Они с ума сошли с тех пор, как я силой увел от них девушку.
— Понимаю, — сказал вахмистр. — В таком случае мне лучше повидаться с ними завтра утром, когда их связанными посадят в дилижанс. Отведи меня к девушке.
Они пошли по лагерю, мимо многочисленных палаток, мимо верблюдов, махари, лошадей и тюков с товарами.
— Девушка связана? — спросил вахмистр.
— Еще бы! Такую гиену я ни за что не взял бы в жены.
— А я — напротив.
— Дело вкуса.
Они подошли к большой палатке, где слабо теплился масляный ночник. Вход сторожили два бедуина.
— Входи, франджи, — сказал с несколько ироничной усмешкой бедуин, — и попробуй обуздать эту молодую гиену.
Вахмистр отпустил сторожевых бедуинов и вошел в палатку один.
Афза стояла привязанная к центральному колу. Увидев входящего, она вздрогнула, и в глазах ее сверкнули ярость и угроза.
— Ты не ждала меня, Афза? — заговорил вахмистр. — Как видишь, и мертвые иногда возвращаются. Твои руки слишком слабы, чтобы убить человека наповал; но я на тебя не сержусь, я сам держал себя как скотина.
Афза смотрела на вахмистра с некоторым удивлением. Он сел на стоявший тут тюк товаров и сказал:
— Поговорим, моя малютка. Прежде всего скажу тебе, что прихожу к тебе не как враг, но как друг…
— Да? — просто спросила Афза. — Что же тебе нужно?
— Несмотря на твой поступок, я не сержусь на тебя и хочу, чтоб ты стала моей женой.
— А если я тебя не люблю?
— А! Ты все еще продолжаешь любить того, другого? И за что ты любишь его?
— Он спас мне жизнь.
— Эка невидаль! Я бы спас тебя не один, а сто раз…
— До сих пор ты еще ничем не доказал своей любви ко мне.
— Клянусь брюхом тюленя! Что же, прикажешь мне сейчас отправиться на поиски какого-нибудь льва в Атласских горах, чтобы убить его у твоих ног? Странные вы люди, мавры.
— Дай мне в таком случае другое доказательство.
— Какое? Скажи…
— Отпусти пленников.
Вахмистр даже подскочил.
— Ты с ума сошла. Разбойники уже принадлежат военному трибуналу. Через две недели никто не вспомнит о них.
Афза страшно побледнела, из груди ее вырвалось глухое рыдание, которое она не смогла сдержать
— Они виноваты в неповиновении начальству и бегстве; военный трибунал не нежничает с легионерами, да еще такими отпетыми.
— Отпусти их
— А потом? Потерять свой чин и тоже попасть под трибунал?
— Взвали вину на бедуинов.
— Об этом нечего и говорить, моя красавица.
— Ну, так и тебе не видать меня…
— Потише, потише Помни, что и у тебя есть счеты с французским судом.
— Какие?
— А твое покушение на мою жизнь За это каторга или расстрел.
— Ну что же, расстреляй! Женой твоей я никогда не сделаюсь!
— Я сумею заставить тебя… Что ты в конце концов? Простая мавританка, и слишком большая честь, что я снисхожу до тебя.
— Как же ты заставишь меня?
— Прибегну в крайнем случае к силе.
— Так послушай, что я скажу тебе, — отчеканила Афза, — я графа!
Молния, внезапно ударившая в палатку, не ошеломила бы так вахмистра, как это признание.
Он вскочил, весь побагровев, с глазами, выкатившимися из орбит,
— Ты замужем! — закричал он. — Ах, негодяй! И сколько месяцев вы издевались надо мной!
— Ну что же? Женишься ты на мне? — повторила Афза. Ответом послужил поток ругательств.
— Всем вам конец! — заревел вахмистр. — Мужа твоего расстреляют; тебя на каторжные работы за покушение на жизнь офицера. Клянусь брюхом кита! Не ожидал я подобного сюрприза! Мошенники! Так обмануть меня! Я ненавижу тебя. Завтра отправлю тебя в блед с твоим мужем. Увидим, как трибунал отомстит за меня. До завтра, атласская гиена.
Вахмистр вышел, ругаясь по-арабски и по-французски, и вернулся в свой лагерь, строя планы ужасной мести.
Бассо продолжал пить с товарищами, смеясь за спиной вахмистра.
Когда последний, как бомба, влетел в палатку, Бассо сейчас же понял, что произошло нечто важное.
— Видно, девушка встретила вас не очень-то любезно? — спросил он с оттенком насмешки.
— Какая там девушка? — закричал вахмистр, ударяя изо всех сил кулаком по столу.
— Афза…
— Она жена графа.
— Об этом поговаривали в бледе.
— А ты, осел, и не сказал мне!
— Я не доверял этим слухам. Неужели вы думаете, что я не предупредил бы вас, если бы имел какое-нибудь доказательство. Стало быть, это правда?
— Дьявол тебя побери со всеми мавританками.
— Не одна Афза на свете. А теперь выпейте-ка глоток этого бургундского. Это вас утешит…
Вахмистр вздохнул и уселся рядом с Бассо…
В эту ночь никто не спал в лагере. Спаги, опасаясь какой-нибудь неожиданности со стороны аль-Мадара, выставили своих часовых около обеих палаток, где помещались легионеры и Афза.
Бедуины, получив награду, по-видимому, больше не интересовались беглецами. Они готовились сняться со стоянки: вьючили бактрианов и махари, складывали палатки, чтобы скорее добраться до Атласа.
Когда солнце взошло, караван уже был готов к отходу. Аль-Мадар отправился проститься с вахмистром и прошел со своими навьюченными верблюдами и махари мимо палаток спаги, поспешно направляясь на юг.
В лагере остались только трое пленников, привязанных к кольям и охраняемых полудюжиной спаги.
Вахмистр приказал запрягать дилижанс и снять палатки.
Когда привели графа и Энрике, злоба вахмистра, до сих пор сдерживаемая, разразилась как буря:
— Канальи! Мошенники! Попались наконец! Каторжники! Вот увидите, куда угодите! Паф! — и от вас и помину не останется. Будете валяться в каком-нибудь рву около Константины или Орана. Уж не видать тебе твоего Дуная и твоих Карпат, граф. Сгниешь здесь вместе с женой, которая помогла тебе бежать, а меня пыталась убить
— Вы закончили, вахмистр? — спросил Энрике. — Словно капитан Темпеста разбушевались. Впрочем, вы его не знали: ведь вы в Ливорно не бывали.
— Молчи, адвокат-неудачник! — крикнул вахмистр, сжав с угрозой кулаки. — Вот посмотрим, как ты станешь защищаться на суде. Правда, у тебя язык всегда был длинный…
— Если желаете, могу при вас начать свое слово защиты, — не унимался тосканец. — Я начну с того, что скажу: «И этот осел вахмистр…»
