Слепой охотник (СИ) - Каршева Ульяна (чтение книг .TXT) 📗
— Быстро! Разрежь нитку и сделай так, чтобы вы, все трое, оказались с браслетами на запястье! Быстро!
— Но что?..
— Закрой рот и работай!
Следующим движением он передал ей небольшой складной нож из бардачка.
— Быстро… — повторил он таким осевшим голосом, что она не посмела спорить. — Он у меня в квартире, а там — ваши портреты!
Никита наклонился к открытому окну как раз вовремя, чтобы услышать следующую реплику Демьяна.
— Не, это не для меня — жить на последнем этаже, в двух пустых комнатах, — всё так же барственно продолжал тот, глумливо хихикая, чем всю свою барственность сводил к ёрничеству. — Я-то думал, здесь везде статуи, хрусталь и ковры, всякая богемная обстановка с кушетками и диванами, на которых художники могут устраивать оргии или повозиться со своими натурщицами-лохушками. Даже картин нетушки — с рамами богатыми! Это надо ж — стены голые! И у кого? У художника! Бедненько живёшь, Женёк, ой, как бедненько! А ведь сын такого уважаемого в городе человека! Не по положению себе норку устроил, Женёк. Такому человеку, как ты, надобно богатые апартаменты иметь! — Он выговорил это то ли с осуждением, то ли с сожалением. — Но ничего… Твои гости и здесь найдут, чем им можно развлечься.
В трубке послышался треск и грохот. Женя опустил глаза на руки Ирины, которая быстро вынула из сумочки косметичку, а из неё блок с нитками и иглами.
А треск продолжался. Женя мельком глянул на Никиту. Тот скалился злобно, но безнадёжно: какому художнику понравится звук ломаемых мольбертов! Даже чужих!
Ирина уже рассыпала бусины браслета на выложенный на колени носовой платок и вдевала их по одной, быстро работая иглой с обычной нитью, создавая примитивный браслет-низку. Резиновую нить, на которой изначально крепились бусины, она не тронула, и Женя молча согласился: всё правильно. Нанизывать на такую нужна другая игла. А сейчас искать её некогда.
Примолкшие на заднем сиденье Ярослав и Красимир, а с ними и Володя, смотрели с напряжением, но без страха. Они пока не совсем понимали, чем может быть чревато положение, если Демьян найдёт их портреты. Знали лишь, что опасно.
— Тихо, — одними губами напомнил Женя, кивая на мобильный. И резко сказал: — Демьян, тебе что — делать нечего?
— Ага, нечего, — с удовольствием сказал тот, и секундой позже послышался новый треск. — А ты хоть и живёшь, как в чужой квартире, мебель таки прикупил малость. Так что мне найдётся, где порезвиться.
Судя по смачному грохоту не только ломающихся предметов и бьющегося стекла, но и шлёпанью вещей, он принялся за небольшой шкаф с книгами. Дальний фон — потрескивание и шум падения — подсказал, что его загонщики усердно «трудятся» над остальным — тем, что оставил им Демьян.
Соседи не придут справиться, в чём дело, или поскандалить из-за шума. Они либо побоятся, потому что уже представляют, что делается в городе, либо сами заняты Бог знает чем. Демьян это понимает. И пользуется безнаказанностью на всю катушку.
За спиной выдохнул сначала Ярослав, потом Красимир, получив браслеты. Володя с недоумением поглядывал на них. Женя не знал точно, помогут ли им браслеты. Но в душе тлела какая-то странная уверенность, что от Демьяна защитят. И он доверился этому впечатлению.
— Демьян, а ты… не боишься? — невольно подражая медлительному выговору Медведя, выговорил Женя. — Например, что у меня там сигнализация поставлена? С камерами, скажем?
— За дурня держишь? — снисходительно спросил тот. — А то я сразу не проверил, что у тебя да как. Пугаешь игрушками? Не ожидал! Честно — не ожидал!
— Не, мне интересно, что ты ответил бы на это? Мне же тоже развлечься хочется!
Женя только сейчас обратил внимание, что его пальцы вцепились в руль до судорог. Разжал — мокрые от усилия.
— Развлечься? Милок! — безумно захихикал Демьян, и Женя представил, как он, большой и солидный, трясётся от смеха. — Да я тебе столько могу развлечений устроить — всю жизнь будешь помнить! О, что я нашёл!
Мобильный замолчал, а Женя переглянулся с Ириной. Кивнул вопросительно. Она подняла руку с браслетом. Он выдохнул с облегчением.
Так что же там, в его квартире, нашёл Демьян?
Он только и успел задаться вопросом.
В следующий миг из него вышибли дух. От неожиданности согнувшись, он чуть не врезался скулой или носом в край руля. И одновременно, так и не дотронувшись до него, Женя захлебнулся кровью.
Ирина закричала.
Никита рванул дверцу, выволакивая из машины Женю, плюющегося сначала кровью, а потом ещё и… Рвота была страшной.
Вслед радостно завопил Демьян:
— Хор-роша развлекалочка?! Как себя чувствуешь, охотник?! Как самочувствие?! Понравилось?! А если так?!
По щеке что-то полоснуло горячим. Женя только втянул воздух сквозь зубы, весь сосредоточившись только на одном глупом занятии — не блевать на собственную одежду.
— Как он это делает?! — закричал Никита, беспомощно держа Женю, который только и мог плеваться кровью, пытаясь набрать воздух.
— С удовольствием я это делаю! — заорал, словно пьяный, Демьян. — Слышишь?! С огромным! Да сейчас добавлю, чтобы развлекуха пошла по полной! Слышишь, охотник?! Ну, скажи только, что хватит! Скажи, милок! Или тебе мало?! Скажи — хватит, Женёк!! Ну, скажи!! А то ведь у меня руки чешутся!! На!!
Женя почти висел на руках Никиты, с трудом соображая, что происходит. Висел, потому что приходилось отплёвывать кровь, но на ногах всё ещё стоял, ещё чувствовал под ногами твёрдое — кажется, единственное, что осталось твёрдым в этой страшной, убивающей его реальности, в которую так трудно поверить. Он уже не воспринимал криков Демьяна — сейчас им владело лишь одно желание: лишь бы эта ненормальная реальность пришла в норму, лишь бы эта кровь, которой оказалось так неожиданно много, перестала окружать его…
Стороной он вспомнил, на какой фотке отыгрывается беснующийся Демьян: мать однажды сфотографировала его на даче, под высоким тополем, и этот снимок ему нравился: в полный рост, слегка прислонившись к дереву…
Ноги подкосились от горячей, ошпарившей его боли…
— … Браслеты! — завизжала Ирина, выскакивая из машины и бросаясь открывать дверцу к ребятам. — Пожалуйста! Быстрей!
Они содрали с рук только что отданные ею браслеты, сразу сообразив, что именно она собирается делать. Она схватила все три — свой сняла немедля — и кинулась к Жене. Тот уже еле стоял на коленях, поддерживаемый Никитой, который только и мог, что беспомощно бормотать:
— Что это? Что с ним происходит?!
Одновременно с Ириной к ним подбежали от второй машины хранители.
А из машины доносился жизнерадостно-безумный вопль Демьяна:
— Как тебе, охотник, а? Фотка твоя мне тут как подарок ко дню рождения!! Жаль только, я не рядом, чтобы поглядеть, как ты там!
— Я-а… — злобно и с ненавистью растягивая непослушные губы, протянул Женя, поднявший-таки голову на жуткий голос. — Хорошо! А фотку… засунь себе в…!
Ирина быстро подняла его вялую левую руку и натянула на запястье все три браслета. С ужасом оглянулась назад, на ребят, которые вышли из машины. Ярослав и Красимир в панике смотрели на Женю, причём оба, кажется, уже примеряли его боль на себя, то и дело оглядываясь на машину, на переднее сиденье, с которого доносился подленький смешок Демьяна.
— Ты меня успокоил, Женёк! — уже деловито сказал Демьян. — Что ж, не буду прерывать твоего хорошего настроения. Мы тут в твоей квартирке закончим подтанцовку и пойдём дальше. Счастливо оставаться, Охотничек! Встретимся ещё как-нибудь, побалакаем в своё удовольствие!
Мгновения тишины, в которую начали возвращаться обыденные звуки обманчиво спокойного города: свист синиц и чириканье воробьёв в кустах вдоль дороги, рваный ритм наезжающего-уезжающего движения с трассы, далёкий человеческий говор…
Первым опомнился Ярослав. Вернувшись в машину, он нашёл дорожную аптечку и велел Никите усадить художника на высокий бордюр дороги в переулок. Сначала пришлось отмыть лицо и шею Жени от крови найденными у Ирины салфетками и только потом заняться повреждениями.
