Желтый дьявол (Том 2) - Мат Никэд (бесплатные версии книг .txt) 📗
— И кто они такие — продолжает Розанов — понять не могу. Тут, собственно, одно из двух: или это политические под маской уголовных, или это уголовные под маской политических.
— Ч… хам… хам… ам…
Таро смотрит изумленно. Он хотел спросить: «что такое», но во время поперхнулся шампанским.
— Да! — бубнит генерал, не замечая удивленной физиономии Таро. — Тут еще опять партизаны зашевелились. Не знаю, насколько это серьезно.
— Что ж… убедимся. Наша поездка к чему-нибудь да должна привести. Не для одной прогулки едем.
Замолкают.
Генерал Розанов, насупившись, подходит к окну. Таро тоже.
Смотрят.
Вот поезд въезжает на кривую, и впереди открывается глубокая выемка. Она приближается… приближается.
5. Взрыв
— Поезд идет — кричит часовой — броневик.
— Что такое? — спрашивает Сашка.
— Не может быть — волнуется Кононов — еще рано. О-ой должен проехать позднее. Во всяком случае, если даже это и он, то все равно теперь не успеем. Яму зарыть! В кусты! Прячься!
Партизаны — лопаты в руки и — раз, раз! — быстро забрасывают снегом, приготовленные для динамита, углубления. Торопятся. Подравнивают. Кончено.
Через минуту на полотне ни одного человека.
С шумом проносится через выемку броневик. Вьется и плещет японский флаг. У бойниц и пулеметов торчат черноглазые и желтые рожицы.
А вслед за броневиком через несколько минут мелькает служебный поезд. Пять вагонов насмешливо мигают зеркальными стеклами. Сзади прицеплена бронированная платформа. Жерла пулеметов и ружей готовы каждую секунду открыть зев.
За поездом саженях в двухстах катит второй броневик. На броневике трехцветный флаг.
Проехали.
— Эх, дьявол! Не успели. Проскочил О-ойка. Ну, ладно… Подожди, сволочь!.. Мы тебе покажем, — беснуется Ефим, тряся кулаком.
— Мерзавец! Обманывать, надувать честную публику?.. Тебе когда ехать полагалось?.. А? — орет в исступлении Сашка.
— Ну, ладно… Прозевали, так прозевали, а дело закончить надо. За работу! — командует Ефим.
— Едет!.. Едет! Попрятались.
Дрожащая рука Баранова нервно сжимает конец веревки.
Вдали клубится столб черного дыма.
Это, проводив до Спасска поезд О-ойя, возвращается обратно белогвардейский броневик.
К броневику сзади прицеплено шесть теплушек. В теплушках японская полурота.
Растет… приближается… ширится белая пасть выемки. Машинист дает свисток. Взбудоражив эхо, броневик подлетает к выемке.
Потянул.
Отделилась от земли крепкая бечевка. Натягивается… И — рраз! — дернул.
Тысячи допотопных чудовищ взвыли смертельным ревом.
Высоко к небу рванулся столб черного дыма, храня огневое сердце, и распластался гигантским грибом.
Во все стороны градом… щепья, буфера, смятые, закрученные стальные полосы вагонных рам.
Руки, ноги, головы, куски человечьего мяса — алым дымящимся дождем.
Рельсы, как гигантские змеи, изогнулись в спирали, протыкая бока уцелевшим вагонам… впиваясь, как жало (из полуроты японских солдат — давленая каша). Вот поднялась на дыбы одна змея и качается из стороны в сторону… Вот-вот свалится и придавит тех, кто цепочкой лежит в кустах впереди, наверху…
Уфффф! Свалилась спираль на другую сторону.
На сердце отлегло. Цепочка бросается в выемку.
Паровоз и бронированный вагон силою взрыва далеко отброшены вперед, сорваны с рельс… и носом — в откос выемки.
Полузадавленные, полуоглушенные лежат белогвардейцы. Несколько человек подняли руки и плачут.
Через час по дороге шагает горделиво партизанский отряд.
В середине идут пленные, белые солдаты. На них нагружена вся добыча.
Партизаны несут двух товарищей, раненых осколками.
Да редко у кого остались неоцарапанными лица или тела.
С торжеством вступают партизаны в Кронштадтку.
— Ну, вы!.. Белые… раздевайтесь.
Напуганные солдаты, свалив груз, торопливо хватаются за пуговицы гимнастерок и галифе.
Через полчаса, одетая в старое партизанское дранье, кучка пленных стоит в ожидании.
Сосредоточенный и важный смотрит на них Кононов.
— Что ж мне с вами делать? — говорит он. — Ну, ладно… хватит с вас и этого урока. Валите-ка во все четыре стороны.
Колчаковцы немеют от радости. Все это городские добровольцы: на пощаду не надеялись.
— Эй вы! Воины! — кричит Сашка-комсомолец. — Передайте от меня привет О-ойю и Розанову… Скажите: Сашка, мол, кланяется.
6. Ходжерс досадует
— Скажите… Вы знали, что поедет О-ой, или нет? — спрашивает майор Ходжерс.
На лице майора довольно отчетливо выступает досада и разочарование.
— Как вам сказать?.. И знали, и не знали — отвечает дипломатично Здерн — у нас, знаете, разведка плохая… Не точно время определила.
— Хем!.. Хем!.. — давится отчего-то Ходжерс, словно стараясь проглотить пилюлю — так. Галеты и обмундирование сейчас подвезут. Да!.. Чуть было не забыл… Вот что, господа… Я очень прошу вас вернуть моему унтер-офицеру кольт. По нашим законам за пропажу револьвера ему придется получить три года тюрьмы. Я вас очень прошу: верните.
— Ну, чорт с ним! — говорит Ефим — верну.
Размякло у Ефима сердце.
— Только… — добавляет он. — Если этот крючок вздумает в другой раз бить солдат, то пусть не говорит мне, что это не мое дело. То-то.
Глава 31-ая
ЦАРИЦА ЗАБАЙКАЛЬЯ
1. И тут и там
— Почему вы так думаете, — спрашивает Мацудайра. Разве большевики уж ослабли?
— В Сибири безусловно, — отвечает Таро.
— Ваши планы? Планы генерала О-ой?
— …Монархия под протекторатом Японии. Монархия до Урала.
— Но Иркутск… Иркутск все-таки кулак. Угроза… Что вы думаете предпринять?
— …Двинуть туда дивизию в помощь генералу Семенову. Разбить кулак…
— Вы надеетесь?
— О, да! Там монархисты будут держаться сильно. Баронесса Глинская сейчас в Чите. Она сумеет…
У двери нерешительно переминается с ноги на ногу горничная.
Наконец стучит.
— Войдите!
Горничная входит. Мнет край передника. Наконец:
— Барыня…
— Меня спрашивал кто-нибудь? — немного нервно перебивает ее баронесса.
Она уже две недели в Чите, но страх перед загадочной запиской не покидает ее. В гостинице она записана, как жена инженера Зацепина.
Горничная мнется:
— Может быть, к тебе приставали с расспросами. Ну, говори. Пристают?
— Пристают…
Баронесса в страхе закрывает глаза. Значит, напали на след. Нашли уже! Что им нужно?
— А не сказали, что им нужно.
— Сказали. Вот за этим я и…
— Что, что? Деньги, да?
— Да, деньги…
Так она и знала! Откуда она их возьмет?.. Драгоценности она уже продала.
Страшно. Страшно! Но все-таки страх баронессы имеет любопытство:
— Сколько?
Горничная подает счет гостиницы.
— Это что?
— Вот это и просили… чтоб немедленно! Уже неделю пристают. Управляющий…
— Болван он! Скажи ему.
Горничная поворачивается.
— Подожди! На тебе… Я сама поговорю с управляющим. Ступай!
— Боже мой, что это за жизнь!
К телефону:
— Атаман, пришлите за мною автомобиль.
2. Ва-банк
В уютном кабинете Семенова баронесса приходит в себя.
Атаман с ней изысканно вежлив. Рассказывает об очередных новостях.
— Только что у меня был Мацудайра. Японцы довольно конкретно намекают на свои планы.
— А именно?
— Монархия…
— Кто же будет ее возглавлять?
— По их мнению (не без удовольствия произносит генерал) наиболее подходящей кандидатурой является моя.
— А силы?
— Они посылают дивизию.
