Габриель Конрой - Гарт Фрэнсис Брет (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗
Чтобы решить один из этих вопросов, он вытащил из жилетного кармана крохотный «дерринджер», единственное оружие, какое имел при себе, и выстрелил в ближайшего быка. Пуля поразила быка в плечо, и ан повалился на колени. Как и рассчитывал Артур, животные, шедшие рядом, остановились и принялись обнюхивать своего раненого товарища. Но вслед за тем произошло нечто, чего Артур не предвидел: напиравшее сзади в слепом порыве стадо пересилило их, толкнуло вперед, и не прошло и минуты, как несчастное раненое животное было затоптано насмерть тысячами копыт. С ужасающей ясностью поняв, что это и есть ожидающая его судьба, Артур повернул к корралю и побежал что было духу.
Он бежал, зная, что ускоряет тем свою гибель; но другого ничего сделать не мог. Он бежал, слыша, как сзади гудит земля; стадо мчалось за ним. Он бежал, видя, как второе стадо, впереди, столь же стремительно убегает от него, но думать мог только об одном, о настигающей его судьбе и, пришпориваемый этой страшной мыслью, мчался из последних сил. Я уже имел случай показать, что Артур был полностью чужд тому, что обычно именуется физической трусостью. Отстаивая дело, которое он считал бы правым, защищая свою честь или оскорбленное самолюбие, наконец, просто в порыве гнева, он встретил бы близящуюся смерть стойко и без жалоб. Но погибнуть от нелепой случайности, из-за бессмысленного стечения вздорных обстоятельств; пропасть без всякой надобности; лечь костьми ни за что; быть задавленным тупыми зверьми, даже не напавшими на него, равнодушными к нему; погибнуть как дурак, как безвестный бродяга; погибнуть смертью, в которой было что-то чудовищно смешное; превратиться в ком растоптанного мяса, которое не опознает ни друг, ни враг, — эта перспектива столь страшила его, была так нестерпима и так мучительна, что бежавший сломя голову утонченный, самолюбивый, гордый своим разумом и волей человек ничем сейчас не отличался от последнего труса. И вдобавок в сознании его маячила суеверная мысль, что этот ужасный конец ниспослан ему в наказание за некий совершенный им поступок, который он не смел даже себе назвать.
Но вот силы Артура иссякли; в голове у него помутилось, дыхание, рвавшееся у него изо рта с каждым толчком сердца, стало прерывистым; он задыхался. В нарастающем грохоте за спиной ему вдруг почудился женский голос — он понял, что сходит с ума. С криком Артур повалился на землю, вскочил, пробежал еще несколько шагов, снова упал. Все! Теперь конец! В полузабытьи сквозь ослепившую его, забившую ему и нос и глотку едкую пыль он почувствовал вдруг тонкий аромат незнакомых духов. Потом на него снизошел мир, он потерял сознание.
Он пришел в себя, услышав, как кто-то рядом произнес: «Филип!» Голова у него разламывалась от боли, но он понял, что должен собраться с силами и сделать что-то такое, о чем его настоятельно просят. Из того, что с ним случилось, он не сохранил в памяти ничего, кроме аромата незнакомых духов. Он лежал на пересохшем дне арройо; по берегу бродила лошадь; он увидел над собой темное лицо и еще более темные глаза донны Долорес.
— Хватит ли у вас сил, чтобы ехать верхом? — спросила она, помолчав.
И это ему говорила женщина! Охваченный извечной боязнью всех мужчин показаться слабым перед слабым полом, Артур поднялся с земли, отказавшись опереться на дружески предложенную ему маленькую ручку. Не могу, впрочем, умолчать, что даже в эту критическую минуту он не отказал себе в удовольствии на мгновение задержать маленькую ручку в своей руке.
— Вы пришли, чтобы выручить меня? Совсем одна? — спросил он.
— Конечно. Мы с вами квиты теперь… дон Артуро, — сказала донна Долорес, ослепительно улыбаясь. — Я заметила вас из окна. Вы поступили безрассудно, простите меня, просто глупо. Даже самый опытный вакеро никогда не выйдет на равнину пешим. Ну, хватит об этом, сейчас вы поедете со мной; у меня не было времени седлать вторую лошадь, а кроме того, я подумала, что вы вряд ли захотите, чтобы кто-нибудь еще узнал об этом происшествии. Не так ли?
Она глядела на Артура вопрошающе; на щеках обозначились лукавые ямочки; лукавым был и блеск черных глаз.
Он взял ее руку и почтительно поднес к губам.
— Вы не только отважны, вы мудры, донна Долорес.
— Это мы еще увидим. Пока что признайте, что я права, и повинуйтесь. Садитесь в седло; я помогу, если вам трудно, — оставьте для меня место сзади.
Не успел отзвучать этот вызов, как Артур вскочил в седло. Он сделал бы это и в том случае, если бы все кости у него были переломаны. В следующее мгновение легкая ножка коснулась его ноги; донна Долорес сидела позади него.
— Теперь домой, и поживее, пока никто нас не видел, — сказала она, с великолепным безразличием обнимая его за талию.
Артур тронул поводья и пришпорил коня. Прошло пять минут — самых коротких в его жизни, — и они снова были за стенами Ранчо Святой Троицы.
