Из Багдада в Стамбул - Май Карл Фридрих (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗

– Я слышал стрельбу. Сиди, кого надо застрелить?

Вид больного говорил за себя. Арабы поняли, что я не солгал.

– Это чума! Аллах, спаси нас!

– Да, чума! – крикнул предводитель, бросил штуцер и нож и вспрыгнул в седло. – Едем. А вы горите в аду!

Он прицелился в меня, а другой араб – в Халефа. Оба нажали спуск, но рука одного была разорвана моей собакой, а у второго дрожала от страха перед чумой. Они промазали. Выстрелил и Халеф, но и его руки дрожали, как листья на ветру, и он не попал. Арабы отъехали уже на приличное расстояние.

– Они уходят! Пусть шайтан заберет их! – крикнул он, но то был не крик, а шепот. – Что они сделали, сиди?

Я рассказал ему все как было и попросил разрезать веревки. У бедняги едва хватило сил это сделать.

– Халеф, как тебе удалось взобраться на лошадь? – спросил я.

– Очень просто, сиди. Он лежал на земле, а я лег ему на спину. Я услышал твой штуцер – его далеко слыхать. Ты же открыл мне тайну своего вороного, поэтому он меня и понес. Ну и вид у меня был!

– Это нас и спасло. Страх перед чумой сильнее любого оружия. Эти люди расскажут о своем приключении, и мы, я думаю, можем быть спокойны за дальнейшую поездку, пока находимся в этих местах.

– А Доян? Это он там?

– Увы.

– Это как будто отняли половину тебя самого! Он бился до последнего?

– Он бы вышел победителем, если бы в него не выстрелили. Но у нас потеря куда более серьезная. Англичанин со своими людьми убит!

– Англичанин?! Аллах-иль-Аллах! Кто это сказал?

– Предводитель этих арабов. Он утверждал, что слышал это. Может, он сам к этому причастен.

– Тогда надо найти их трупы. Будем искать и похороним, только когда я немного окрепну. Этот англичанин был неверующим, но он твой друг, а значит, и мой тоже. Господин, вырой могилу для собаки, пусть покоится рядом с персами. Пусть не доберутся до него шакалы и стервятники. А я уже ничего не могу делать, как будто меня настигла их пуля…

Я сделал так, как он сказал. Верный Доян упокоился рядом с персами, как будто и после смерти готовый защищать их от врагов. Потом я посадил Халефа на лошадь, нагрузил на нее ружья и повел к нашей стоянке, снедаемый грустными мыслями и, не подозревая, что слухи о смерти англичанина лишены всяких оснований. Мне не терпелось поскорее покинуть это зловещее место, принесшее нам столько горя и волнений.

Ни о каком запланированном путешествии в Хадрамаут, конечно же, не могло быть и речи.

Глава 6

В ДАМАСКЕ

«Здравствуй, Дамаск, ты царство цветов, король ароматов, сокровищница красавиц и удовольствий, враг всех богатых…» Так приветствует этот город странник, поднявшись к Куббет эн-Наср, чья мечеть, видная отовсюду, как сторожевая башня, возвышается на горе Джебель эсСальхия.

Эта закругленная вершина эс-Сальхии являет собой, без сомнения, одно из красивейших мест на земле. Позади лежат живописные горы Антиливана, скалы которого упираются в небо, а перед твоим взором раскинулась созданная природой и исламской культурой панорама Дамаска. Близко к горам примыкает Эль-Гута, длиной в милю, усаженная плодовыми деревьями и прекрасными цветами равнина, обводненная восемью ручьями и речушками, являющимися семью притоками реки Барады. А за этим кольцом садов раскинулся город, названный арабами Дамашк, как фата-моргана [21] для отчаявшегося увидеть что-либо в пустыне путника.

Путешественник оказывается здесь на важном историческом перекрестке, где сплелись воедино легенды и реальность. На севере лежит Джебель-Касьюн, на которой, по европейскому преданию, Каин убил Авеля, брата своего. В Эль-Гуте, по арабской легенде, стояло Древо Познания, под которым состоялся первородный грех, а в самом Дамаске есть мечеть Омейядов, на минарете которой окажется в день Страшного суда Иисус, чтобы править живыми и мертвыми. Так что Дамаск, город на Бараде, гордо несет через тысячелетия славу вечного города. Но, несмотря на то, что это старейшее поселение земли, возраст его неизвестен, поскольку мусульманское летописание только запутывает нити истории, а не распутывает их. Священное писание чаще других упоминает этот город. В те времена он назывался Дамешек [22]. Давид завоевал его и причислил к ярчайшим жемчужинам своей короны. Потом здесь правили ассирийцы, вавилоняне, персы-селевкиды, римляне и арабы. Когда Савл стал Павлом, город уже находился под властью арабов. «Встань и пойди на улицу, так называемую Прямую, и спроси в Иудином доме Тарсянина, по имени Савл; он теперь молится…» И сегодня есть такая улица, она идет от Баб-аш-Шарки на востоке до Баб-эль-Яхья на западе, она и сейчас именуется Сук-эль-Джаман – Прямая улица.

У Порта Ориенталис, римских ворот с тремя входами, стоит дом Анани, благодаря которому Павел прозрел.

Часто, очень часто Дамаск завоевывали и обращали в руины, но он каждый раз возрождался. Больше всего пострадал он при Тамерлане, который в 1400 году целых десять дней гонял по улицам свои бешеные колесницы. Огонь сожрал все, что уцелело от грабежей. Под османским гнетом город все больше и больше терял свое былое значение. Всемирно известный, он превратился в провинциальный центр, резиденцию губернатора-паши, и всякий знает, что этот тип администрации только для того и предназначен, чтобы превращать богатый край в нищий.

Говорят, что сегодня город населяют 200 тысяч человек, но число 150 тысяч – более правдоподобно. Среди них около 30 тысяч христиан и 3 – 5 тысяч евреев. По фанатизму дамасские мусульмане превосходят даже мекканских. Недавно еще христианин не мог ездить ни на лошади, ни на верблюде, а вынужден был ходить пешком, если не желал воспользоваться верблюдом. Подобное религиозное рвение нередко приводило к кровавым стычкам, как в 1860 году, когда погибли тысячи христиан.

Устрашающие примеры таковых стычек начались в Хасбейе, на западных склонах Хермона, у Дейр-эль-Камра, к югу от Бейрута и прибрежного города Сайды. 9 июля в Дамаске муэдзин едва успел призвать к дневной молитве, как тысячи вооруженных башибузуков обрушились на христианский квартал. Убивали мужчин и мальчиков, женщин насиловали или уводили в рабство. Губернатор Ахмед-паша не ударил палец о палец для их защиты, а вот другой человек посвятил свою жизнь защите христиан. Это был Абд эль-Кадер, алжирский бедуин, покинувший родину, чтобы найти забвение в Дамаске. Он открыл для христиан свой дом и провожал их со своими подданными в крепость, где они находили убежище. Банда головорезов набросилась на цитадель, чтобы погубить 10 тысяч христиан, спрятавшихся за ее стенами. Тогда Абд эль-Кадер приказал поджечь Дамаск с четырех сторон. Это помогло. Таков был этот человек, который после заключения мира в Кербеле целых пять лет противозаконно содержался в тюрьме французами.

Из Дамаска широкий караванный путь ведет к Мекке, и длится он 45 дней. До Багдада караваны доходят за 30 – 40 дней, а почтовый курьер достигает этого города на верблюде за 12.

Я тоже прибыл в Дамаск из Багдада, но ехал не по дороге, которую использует курьер. И это имело свои весомые причины.

После описанных в предыдущей главе событий мы еще шесть дней провели в «лежачем положении» на ручье, пока Халеф достаточно не окреп, чтобы вернуться в Багдад. До этого мы самым тщательным образом искали следы Линдсея на канале Анана, но, увы… Вернувшись в Багдад, мы узнали от хозяина, что англичанин дома не появлялся, и мне пришлось сделать заявление в английском представительстве. Мне обещали провести тщательное расследование, и провели его, но оно не дало результатов, и я решил отправляться в путь.

Денежной проблемы для меня не существовало, ибо среди развалин башни я нашел деньги, но не путем раскопок на археологических стоянках, а совершенно иным способом.

Когда, в один прекрасный день, Халеф лежал у ручья в забытьи, а я размышлял о трудностях нашей жизни, мне вспомнились слова Мары Дуриме, которыми она напутствовала меня, передавая амулет: «Он не помогает, пока закрыт, но если тебе понадобится помощь, раскрой его: Ру'и кальян [23], дух предстанет пред тобой, даже если он и не на твоей стороне».