Падь Золотая - Лавринайтис Виктор Брониславович (читаемые книги читать TXT) 📗
Но Сергей Егорыч, оказывается, все предусмотрел. На толстой развесистой сосне высоко, метрах в трех от земли, он решил соорудить помост. Общими усилиями помост скоро был сделан. Сейчас стрелки будут в полной безопасности. Он проверил, как легли ребята, показал тропинку, по которой звери побегут, даже указал кустик, около которого, по его мнению, животные должны остановиться. В этот момент в них и надо стрелять. Еще раз напомнил о строгих правилах обращения с оружием. Затем сел на Савраску и направился через гору, чтобы, объехав зверей, погнать их потом на охотников.
Тянул слабый вечерний ветерок. Высоко над лесом резвились черные стрижи, рассыпая в воздухе нежное щебетание. Казалось, с неба сыплются звенящие стеклышки. Ворковал лесной голубь: «Ху-гу-у… Ху-гу-у…» Над помостом села большеголовая смешная сойка и, не замечая ребят, стала чистить перья и охорашиваться, поглядывая вниз любопытными черными глазками.
— Ты, Наташа, тоже курок взвела? — с невинным видом спросил Паша.
— Взвела…
— А зачем?
— Ни за чем. Какое твое дело?
— У тебя, наверное, опять начинает голова болеть? Ну и чудная ты, — сказал Паша. — Раз жалеешь зверей, так и сидела бы на таборе. А еще лучше, если бы дома сказала, что охотиться не будешь… Ружье бы на тебя не взяли. Таскаешь зря.
— Не ты таскаешь, и ладно.
— А вместо ружья взять бы куклу…
— Хватит! — вспыхнула Наташа. — Еще одно слово скажешь — и полетишь с дерева. Понял?
Паша взглянул вниз и многозначительно присвистнул. А Наташа посмотрела на него и незаметно вздохнула: неужели в самом деле из-за этой охоты в ее дружбе с мальчиками появилась трещина?
— Тихо!
Вдалеке раздался едва слышный крик. Дедушка начал гон. Нацелив ружья, юные охотники замерли.
Если бы ребята сравнили, что они чувствуют сейчас, ожидая самого свирепого зверя, и что они чувствовали неделю назад при встрече с медведем, то, несомненно, не узнали бы себя. Ни у кого сейчас не было страха. Но ребятам некогда было думать об этом: охотничий азарт и нетерпение целиком охватили их.
Дедушкин крик послышался ближе.
Животные появились неожиданно быстро. Сначала ребята услышали звук, похожий на хрюканье. Затем треснул сучок, сильно заколебались вершины тонких березок, мелькнуло что-то темное. И вслед за этим ребята увидели свиней. Охотников от них отделяло не менее ста метров. Впереди трусила большая свинья. За нею, подпрыгивая, как резвящиеся домашние поросята, бежали подсвинки. На таком расстоянии ребята не могли их хорошо рассмотреть. Только заметили, что поросята полосатые, как зебры на картинке. Но полосы были чуть видны, не бросались так резко в глаза.
Несколько мгновений — и все стадо исчезло.
— Вот тебе и на!..
Однако готовые было сорваться слова замерли у ребят на губах.
На той самой тропе, на которую указывал дедушка, показался зверь. Он шел один. К дереву с помостом приближался сам вепрь. В этом можно было убедиться сразу, с одного взгляда. Хотя ребята знали, что кабан ничего не сможет им сделать — не достанет, но мурашки пробежали по спине.
Да, этот зверь невольно вызывал страх.
Ростом он был с барана. Грубая щетина темно-бурого цвета топорщилась на загривке. По величине он не мог и сравниться с медведем. Но в длинной голове, высокой и широкой передней части туловища, твердой и уверенной поступи, в маленьких злобных глазах, в больших острых клыках, кривых, как турецкие кинжалы, и торчащих из пасти прямо вверх, — во всем чувствовалась необычайная мощь и готовая ежеминутно взорваться постоянно клокочущая в нем свирепость. Зверь и уходил-то от пугающих его криков дедушки так, точно колебался: продолжать уходить или немедленно броситься им навстречу.
В довершение надо сказать, что баран такой величины весит самое большое три пуда. А секач, как выяснилось потом, потянул не менее десяти пудов, то есть столько, сколько весит средняя корова.
Секач остановился. Ребята сразу направили на него ружья. Он был недалеко. Ребята хорошо видели, как у зверя раздуваются ноздри: он, должно быть, почувствовал запах людей.
Прогремел залп.
Раздался такой грозный рык, что ребята содрогнулись. Секач стоял там, где его захватили выстрелы. На голове и на боках выступили красные пятна крови. Кровь закапала на землю.
Вид зверя был ужасен. Маленькие свирепые глазки его, казалось, метали молнии. Щетина на могучем загривке встала дыбом. Из полуоткрытой пасти бежала пена. Загнутые клыки угрожающе шевелились. Зубы скрежетали; раздался такой звук, будто точили ножи. Все говорило, что зверь готов к нападению, перед которым не устоит ничто.
Зверь не понимал, где его враги. С минуту он стоял так, наводя своим видом ужас на ребят. Потом грозно рыкнул и, словно подброшенный взрывом, не побежал, нет, понесся, как живой таран, сметая на своем пути березки и осинки, будто они были соломенные. Горе тому, кто окажется сейчас на его дороге! Вдруг совсем недалеко раздалась песня. Зверь остановился как вкопанный, поводя ушами. Дедушка продолжал петь. Секач резко обернулся и, весь подобравшись, приготовился ринуться туда.
«Дедушка!» — мелькнула страшная мысль у ребят.
— Дедушка! — прошептала Наташа, не сводя расширенных глаз с разъяренного зверя. Жуткое видение мелькнуло перед глазами: дедушка, уверенный, что все кончено и зверь убит, спокойно едет, напевая и покачиваясь в седле; двустволка за спиной. Минута — и, как вихрь, налетает обезумевший от ярости зверь. И все мешается: дедушка, Савраска, крики, кровь, стоны…
Ребята ничего не могут сделать. Ружья у них уже разряжены. Лишь у нее остался последний патрон, последняя пуля. И Наташа подняла ружье. Но секач уже рванулся. Мысль у Наташи работала удивительно ясно. Она вспомнила, что в движущуюся цель стрелять лежа неудобно, и легко вскочила на колени.
Зверь с бешеной скоростью проносился мимо, прямо на дедушку.
— Не уйдешь!.. — крикнула Наташа.
Спокойно и быстро, как стреляла вчера по брошенной головешке, она вскинула ствол вперед вепря, видя перед собой только одну точку, в которую надо было попасть, — ухо зверя.
Выстрел! Секач, будто срезанный, упал и забился, разбрасывая землю, камни, сучки. Потом поднялся, пошатываясь, и, по-прежнему страшный и грозный, но уже обреченный, побежал еле-еле. Сейчас он бежал не к дедушке, а по направлению к табору, туда, куда направлялся вначале. Так уползает в камыши смертельно раненный враг…
Затаив дыхание ребята проводили его взглядом. Затем все как по команде обернулись к Наташе. Она дрожащими руками открыла ружье, вынула патрон и продула ствол. И только после этого посмотрела на ребят. Она была очень бледной.
— Я над тобой смеялся… — прошептал Паша. — Не сердись…
— Глупый ты, Пашка! — через силу улыбнулась Наташа.
Ребята не смели не только спуститься с дерева, но даже пошевелиться. Зверь не был еще убит и мог вернуться.
Да, ходить по тайге — одно, а охотиться — другое.
Ребята вздрогнули, когда услыхали треск и топот. Но тут же облегченно вздохнули. Подъезжал на Савраске дедушка.
— Живы? — весело крикнул он. — Отведали настоящей охоты? Каково же охотнику на земле один на один стоять, когда на него такой зверище помчится, а?.. Совсем, совсем хорошо! — продолжал дедушка, разглядывая следы. — Руки-то немного дрожали, но хорошо попали, хорошо. Выходит, учение наше не напрасно… А я, грешным делом, побаивался — вернемся из тайги домой, а охоту так и будем считать пустяком, вроде легкой забавы…
Дедушка вдруг умолк и, точно не веря, протер глаза. Своей скрадывающей походкой, на этот раз торопливо, прошел по следам до того места, где, сраженный Наташей, бился зверь. Недоуменно шевеля усами, посмотрел на ребят и опять прошел по следам до того же места, на этот раз медленно, задерживаясь на каждом шагу. Ребята поняли, что дедушка по следам увидел всю страшную картину, которая разыгралась здесь. Значит, с бешеной скоростью мчался в его сторону обезумевший зверь и вдруг упал, будто сраженный молнией…
