Яд его сердца (СИ) - Чернованова Валерия М. (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Пока тот не совершил непоправимое.
— Я забираю дочь, — так и не дождавшись ответной реакции, решительно заявил барон. Впрочем, на искренность зятя он и не рассчитывал, и теперь жалел, что вчера проявил слабость и позволил Александрин быть с мерзавцем, вместо того чтобы сразу не открыть ей страшную правду. Просто боялся сделать своей малышке больно. — Больше вы её не увидите. А если попробуете сунуться к нам в Луази, я прослежу, чтобы об этих мерзостях, — махнул рукой на книги, — узнал весь Вальхейм!
Единственное, на что хватило сил Фернана ле Фиенна, это сделать несколько шагов по направлению к двери. Несколько шагов от чудовища, которому он по глупости отдал свою дочь и которую, искренне верил, ещё сумеет спасти.
Несколько быстрых шагов, после которых барон неожиданно покачнулся, почувствовав, что ноги больше его не слушаются. И нечто мерзкое, какая-то тошнотворная гниль, проникает в его тело, отравляя, причиняя невыносимую боль. От которой хотелось кричать, но даже этого отец Александрин не мог себе позволить.
Лёжа на полу, барон ле Фиенн беспомощно смотрел на возвышавшегося над ним наследника морров. Мысленно взывая к Единой, вглядывался в пронзительные чёрные глаза колдуна, в которых не отражалось ничего, кроме жестокости и безразличия.
Глава 9
Ночь упоительного счастья сменилась кошмарным утром. Разбудил меня пронзительный крик, от которого, кажется, задрожали и окна, и стены. Кричала одна из близняшек. Словами не передать, как сильно я испугалась. И пока спешно одевалась, а потом, не чувствуя под собой ног, неслась по коридору, ведомая тревожным гулом голосов, чего только себе не напридумывала.
Возле гостевых покоев толпилась прислуга, возглавляемая своим неизменным вожаком — дворецким. При виде меня Гастон понуро опустил голову и тихо обронил, чтобы расступились и освободили маркизе дорогу. В иные времена от верного пажа его светлости слова доброго не дождаться, а тут столько сочувствия во взгляде…
Я в страхе поёжилась. Готовясь к самому худшему, задержала дыхание и шагнула в комнату. Первое, что бросилось в глаза, — это плачущие на постели сёстры, и матушка, нервно вышагивающая в изножье кровати.
А потом взгляд скользнул по бледному, словно вылепленному из воска, лицу отца, сомкнутым векам с сероватым узором вен.
— Он… — окончание фразы застряло в горле. Мне просто не хватило духу озвучить самое страшное из всех возможных предположений.
— Его светлость уже послал за лучшими лекарями Навенны, — безжизненно отозвалась баронесса.
Я зажмурилась и вдруг почувствовала, что ноги меня не держат. Кто-то бесшумно приблизился сзади, мягко взял за руку, подвёл к креслу, что стояло возле кровати. Подняв на Стража взгляд, постаралась выдавить из себя благодарную улыбку. Присутствие мужа неожиданно придало мне сил, и слёзы, выступившие было на глазах, просохли.
Моран был рядом всё то время, пока лекари обследовали моего отца. Держал меня за руку, шептал слова ободрения, уверял, что нам нечего опасаться и папа поправится.
Казалось, он просто спит: крепким, безмятежным сном. Вот только магам никак не удавалось вырвать его из цепких оков сновиденья.
— Я будила его, будила, — повторяла Лоиз. — Мы должны были отправиться сегодня утром на прогулку…
Её милость гладила всхлипывающую дочь по голове и всё с тоской и тревогой поглядывала на мужа. Мне кажется, больше всего на свете мама боялась остаться одна. Одна с двумя взрослыми дочерьми на выданье. Соланж, которая никак не могла перестать рыдать, увела служанка. Сестре требовались отдых и успокаивающая настойка.
Заключение лекарей оказалось неутешительным: барон ле Фиенн жив, но находится в состоянии глубоко сна, причины которого им неведомы. Ни чары, ни животворные притирания, ни особые благовония не смогли пробудить родителя.
Его грудь в широкой белой рубахе мерно вздымалась, и после всех лекарских манипуляций лицо, хвала Единой, обрело свой естественный цвет. Но едва ли это могло нас утешить. Неизвестность пугала ещё больше.
В ответ на все вопросы целители только разводили руками и талдычили об одном и том же: что нужно время, что следует отвезти его милость обратно в Луази. Возможно, в родных краях, на лоне природы, состояние барона улучшится.
Мне не хотелось расставаться с отцом, но мама, почему-то слепо верившая этим пустоголовым магам, настояла на скором отъезде.
— Наверное, стоит поехать с ними, — обратилась я тогда к мужу, хоть и заранее знала ответ.
Де Шалон нахмурился, но тут же взял себя в руки и проговорил вкрадчиво:
— Неизвестно, сколько пройдёт времени, прежде чем его милость очнётся. Если бы не моя служба, мы бы отправились в Луази вместе. Но я вынужден оставаться в Навенне и прошу вас не лишать меня вашего общества, Александрин. Только не сейчас, когда наши отношения стали налаживаться.
Мне ненавязчиво напоминали о долге жены быть всегда рядом с супругом. Точно верный пёс на страже своего господина.
— Мне больно от одной только мысли, что отцу станет хуже, а меня не будет рядом, — с мольбой воззрилась на Стража.
— У меня есть для вас подарок, — неожиданно сменил тему его упёртая светлость. Раскрыв резной секретер, протянул небольшое зеркальце в ажурной серебряной оправе.
— Считаете, эта безделушка заменит мне отца?
— Вовсе нет. — То ли маркиза позабавило растерянное выражение моего лица, то ли моё предположение: маг улыбнулся и указал на выгравированные на обратной стороне зеркала слова. — Глядя в него, вы не только сможете любоваться своей красотой, но и будете в курсе состояния его милости. Достаточно лишь прочесть вслух короткое заклинание.
Я уж было открыла рот, сначала от удивления, а после желая увидеть магию чудо-презента в действии, но Страж, вновь улыбнувшись, на сей раз снисходительно, меня остановил:
— Не торопитесь, радость моя. Мы с вашими родными ещё даже не успели попрощаться. По приезду в Луази в спальне вашего отца установят зеркало, которое я зачаровал для него лично, и тогда вы сможете видеть вашего батюшку в любое время дня и ночи. Посмотрите. — Маг подвёл меня к окну, из которого было видно, как слуги, кряхтя и переругиваясь, пытаются запихнуть в карету большое, завёрнутое в холщовую ткань зеркало. — Хоть бы не разбили бестолочи, — нахмурившись, пробормотал Моран, а потом с теплотой в голосе добавил: — Сейчас заклинание просто не подействует.
— И всё это ради меня? — От переизбытка чувств бросилась мужу на шею, желая почерпнуть в его руках силу и нежность, в которых сейчас так нуждалась. Всхлипнув, растроганно прошептала: — Спасибо.
— Это меньшее, что могу для тебя сделать, — крепко обнял меня любимый.
В нём одном я находила поддержку последние несколько невыносимо тяжёлых дней.
После отъезда родных жизнь вошла в привычное русло. По крайней мере, со стороны всё именно так и выглядело: Моран снова пропадал на службе, я маялась в одиночестве. К которому теперь примешивалась и тревога за отца. Не сосчитать, сколько раз хваталась за зеркало и произносила отпечатавшиеся в памяти заветные слова. Но серебристая гладь отражала лишь грусть в моих глазах и ни в какую не желала показывать моих близких. Да это и не удивительно. До Луази путь неблизкий. Пока доберутся до дома, пока установят зеркало в спальне барона… Я успею несколько раз свихнуться и напридумывать себе всяких ужасов.
Однажды за завтраком, видя, как я подавлена, его светлость опрометчиво предложил мне отвлечься рукоделием или побаловать себя визитом куафера, а также общением с неким месье Фантеном, самым известным парфюмером Навенны. За что получил совет катиться во дворец немедленно и развлекать себя отловом демонов.
Тем же утром, не успел маркиз отчалить на службу, я быстро собралась и отправилась в коллеж стихий. Гастон, правда, пытался что-то возразить и даже имел неосторожность загородить своей тощей грудью мне дорогу к карете. Но заметив на ладони у маркизы лепесток пламени, предпочёл ретироваться от греха подальше.
