Гибель синего орла - Болдырев Виктор Николаевич (бесплатные версии книг txt) 📗
— Хочу вместе с тобой бороться, — тихо говорит Мария, — хранить от опасности, пробивать путь к Синему хребту и… не должна уходить с тобой, не должна!
— Но почему же, почему?
— Дедушка собирается ехать в Новую Польшу…
— В Новую Польшу?! Ее еще нет.
— Она будет, и скоро. Наша армия скоро будет у границ Польши, фашисты бегут. Все честные поляки будут строить Народную республику.
Мария родилась и выросла в Сибири и не знала далекой родины своих отцов.
— И ты считаешь, что должна ехать в Польшу?
— Должна! — твердо отвечает Мария.
Она хмурится, глаза ее блестят сталью. Давно я подметил алмазную грань в характере девушки. Эта грань глубоко скрыта природной мягкостью, добротой. И только иногда вспыхивает, точно клинок на солнце.
— Ты поймешь меня…
Мария осторожно высвобождает руки, поднимается и достает из письменного стола шкатулку. Опустившись на колени, девушка ставит передо мной ящичек из черного полированного дерева. Крышка шкатулки украшена тонким узором перламутровой мозаики.
— Бабушкина шкатулка… — шепчет Мария, открывая крышку.
Шкатулка заполнена всякими вещицами. Вижу расшитый кисет с шелковыми кистями, лоскутья обгоревшего красного бархата, клубок цветных ниток, серебряную чайную ложечку, стертую от долгого употребления, потускневшие золотые пуговицы от мундира, крошечное серебряное копытце с золотой подковкой.
Девушка вынимает со дна шкатулки овальный портрет в ребристой позолоченной рамке величиной с ладонь.
Под стеклом на картоне тончайшей кистью написана акварелью белокурая красавица в старинном бальном платье, с жемчужным ожерельем на шее. Завитые волосы, собранные в тяжелый узел, спадают на обнаженные покатые плечи.
С портрета смотрят задумчивые, полные спокойной силы глаза. Художник уловил выражение пытливой мысли, придававшее девичьему лицу необычайную живость и какую-то особую привлекательность. Старинная миниатюра изображает не великосветскую красавицу.
Почему разряженная девица так похожа на Марию?
— Это Елена Контемирская. — Мария поглаживает золотую рамку. — Мать дедушки, участница Польского освободительного восстания.
Внизу портрета замечаю строчки, написанные по-латыни выцветшими красными чернилами. Разбираю число, месяц, год.
— Ого, 22 мая 1849 года… Вена. Что тут написано?
Мария читает тихим взволнованным голосом:
— Кошут? Вождь венгерских революционеров?
— Да… Отец дедушки после разгрома Познаньского восстания бежал с Еленой в Венгрию. Много поляков тогда собралось под знамена Кошута. Сражаясь с австрийцами за независимость Венгрии, они мечтали освободить и Польшу.
— Кошут знал Елену?
— Он любил ее… любил без надежды. Елена всю жизнь отдала мужу. В сражении с австрийцами под Веной отец дедушки был тяжело ранен. Елена повезла мужа к родным в Варшаву. На прощание Кошут написал на портрете свой любимый девиз, рожденный пламенем Великой французской революции.
— А Елена Контемирская?
— Она была дочерью известной варшавской актрисы. Вся ее семья боготворила польских патриотов, и в Варшаве удалось спасти Михася Контемирского.
— Михася?
— Михася-первого, — улыбнулась Мария. — Дедушку и отца назвали Михасем в честь прадеда…
Долго я слушал вековую историю несгибаемой революционной семьи.
Муж Елены — Михась Контемирский — был сыном и героем своего времени. Вольные стихи Мицкевича привели юного корнета в патриотический военный союз, готовивший очередное восстание в королевстве Польском. Сбросив гусарский мундир, Михась с головой окунулся в революционную работу. Елену он встретил в Варшаве на собрании студенческой молодежи и с тех пор не расставался с ней. Даже в Лондон, куда Михась Контемирский отвозил Герцену письмо польских революционных демократов, они ездили вместе. Не разлучили их и кандалы сибирской ссылки.
Грянуло Польское освободительное восстание. Михась и Елена сражались в партизанской армии Траугутта. После поражения повстанцев жандармы выследили Михася. Он был схвачен в 1864 году с оружием в руках, заточен в Петропавловскую крепость и приговорен к казни по делу вождя повстанцев Ромульда Траугутта. Елена поехала в Петербург спасать любимого человека. Год спустя казнь заменили ссылкой на вечное поселение в Сибирь. Елена последовала за мужем в дальний таежный поселок Бодайбо. Здесь у них родился сын, Михась-второй, дедушка Марии.
Вглядываюсь в привлекательное, мужественное лицо Елены. Что привело ее к подвигу? Портрет писал талантливый художник. Спокойный, твердый взгляд… Так вот от кого у Марии эта алмазная грань в характере.
Девушка показывает обгорелые бархатные лоскутья. Голос ее дрожит:
— Знамя свободы… Оставшиеся в живых разделили и унесли знамя восстания с поля последней битвы. Накануне восстания Елена вышила на алом бархате девиз Кошута: «Свобода, Равенство, Братство». В боях красное знамя свободы было пробито пулями, изорвано картечью, окраплено кровью.
— А что было дальше?
— Амнистия 1883 года вернула польских повстанцев из Сибири на родину. Трудно пришлось вернувшимся из ссылки. Елена и Михась скончались в 1895 году, в один день. Сыновей повстанцев не принимали в университеты и высшие учебные заведения. Дедушка устроился на Варшавский машиностроительный завод. Там он и нашел правильный путь борьбы за свободу народа — вступил в Первую интернациональную партию польских рабочих. В 1905 году сражался на баррикадах Варшавы и Лодзи. Скрываясь от жандармов, уехал в Одессу. Выполняя поручение партии, дедушка принял участие в восстании на броненосце «Потемкин».
Слушаю Марию, и передо мной раскрывается глубокая связь времен.
Под Очаковом восставший броненосец поднял красный флаг с революционным девизом «Свобода, Равенство, Братство». С этим бессмертным лозунгом санкюлоты штурмовали Бастилию, трудовой люд сражался на баррикадах 1848 года, польские демократы отдавали жизнь за народное дело…
В комнату, пригибаясь, входит дедушка Михась.
— Ну, дети, наговорились? Пора ужинать и спать, уже полночь. О-о, внученька, боевые знамена показываешь? Ну, хлопец, гордись, она еще никому своей шкатулки не показывала.
— Ой, дедушка, какой ты!.. Идем, сейчас.
Мария склоняется, убирая семейные реликвии. Михась уходит, пригладив непослушные внучкины кудри. Запирая полированный ящичек, девушка едва слышно говорит:
— Понимаешь теперь, почему нельзя уйти мне с тобой. Народная Польша позовет своих сынов и дочерей…
Права ли Мария? Разум говорит — права; внучка борцов за свободу, дочь красного партизана не может поступить иначе. Но сердце не соглашается с разумом. Ведь Елена и Михась всю жизнь отдали борьбе за свободу и все-таки рука об руку прошли сквозь все невзгоды беспокойной, полной опасностей жизни.
— Мария, можно поговорить об этом с дедушкой?
— Конечно…
Как странно иногда переплетаются человеческие судьбы. Мария стала еще ближе, еще милее. Хочу сказать что-то большое, ласковое, а слова запропастились куда-то. Обнимаю девушку, кажется, унесу ее далеко-далеко, на край света.
И вдруг слышу глухое и грозное рычание. Вздыбив шерсть на загривке, обнажив волчьи клыки, Булат подозрительно следит за каждым моим движением.
— Смотри, Мария, не даст в обиду…
— Булат… милый! — Она соскальзывает на шкуру и гладит ощетинившегося волка. — Спасибо за подарок!
Булат успокаивается, дружелюбно повиливает пушистым хвостом и ластится к девушке.
— Эй! Где вы там? Ужин стынет… — зовет Костя из коридора.
В эту же ночь состоялся важный мужской разговор. Мария ушла в свою комнатку. Костя забрался на печку и уснул как убитый. Мы остаемся с дедушкой Михасем с глазу на глаз. Не решаюсь заговорить.
