Пожиратели огня - Жаколио Луи (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
— Не находите ли вы, что здесь душно, Дик?
— Еще бы не было душно, граф, в такой тесноте!
— Совершенная могила! — вздохнул граф.
Канадец вздрогнул: он и сам уже потерял надежду.
Тут он услыхал стук в дверь, потом шаги и отрывки разговора, из которого он понял, что Люс куда-то уходит из дома. Но от этого узникам было не легче. Воздух исчезал с невероятной быстротой.
— Дик! Дик! — прокричал опять Оливье. — Спасите!.. У меня в ушах стучит, голова пылает, мне душно, душно… Да что же это такое делается, Дик?
— Негодяи! — пробормотал Дик.
Лоран тяжело дышал в своем углу. Он тоже чувствовал, что ему приходит смерть. Ему и Дику, как наиболее сильным физически, приходилось особенно плохо. Узники хрипели.
— Дик, Дик! — прокричал опять Оливье. — Спасите!.. Спасите!.. Умираю!.. Ох!.. Умираю!..
— Все в Божьей воле, граф! — только и мог ответить верный канадец.
Но тут произошло нечто неслыханное, невероятное… Обезумев от боли и отчаяния, канадец уперся ногами и спиною в две противоположные стены тюрьмы и, собрав всю свою мускульную силу, поднатужился. Началась глухая борьба между живым человеком и бездушным веществом. Бездушное вещество не уступало, но и живой человек не терял еще энергии. Оливье вскрикнул в последний раз:
— Помогите!.. Умираю!.. О Боже мой! — И, прокричав это, затих, как ребенок.
Не помня себя от ярости, канадец бешено собрался в последний раз с силами, напряг мускулы и разом выпрямился, точно стенобитный таран, пущенный в ход могучею пружиной.
Послышался металлический треск… Ура! Победа! Железная стенка треснула в пазах, подалась и вылетела вон на паркет коридора. Обессиленный богатырь упал бесчувственной массой рядом со своими товарищами.
Но это ничего не значило. Воздух, благодетельный воздух незримою, но ощутительною волной хлынул в западню и уже начал проникать в отекшие легкие пленников.
Узники были спасены.
Первым встал на ноги Лоран. Открыв глаза, он удивился, увидав своих товарищей распростертыми на полу в обмороке. Он успел забыть все, что с ним было, и лишь понемногу начал припоминать и соображать. Его изумление не имело границ, когда он увидал зияющий пролом, сделанный богатырским усилием мышц канадца. Из полуотворенной двери в кабинет консула тянулась по полу полоса света, которая позволила Лорану разглядеть обстановку. Первой его заботой было поспешить на помощь Оливье и Дику, которые еще не могли говорить, но уже делали усилия встать. Он помог им присесть, прислонившись спиной к стене, и начал, как мог, приводить их в чувство.
— Пить! — проговорил канадец, истомленный не столько страданием от духоты, сколько нечеловеческим напряжением сил.
Лоран осторожно подошел к полуотворенной двери, толкнул ее и, не видя никого в комнате, переступил через порог. У самого входа стоял столик, на котором было приготовлено все, что нужно для грога: графин с водой, несколько стаканов, сахарница и бутылка с коньяком. Взяв два стакана, Лоран сделал в них грог и обеими руками поднес их разом своим друзьям. Те выпили грог залпом и очнулись вполне.
— Мы спасены! Во второй раз вы нас спасаете, Дик! — таковы были первые слова, произнесенные графом д'Антрэгом.
Молодой человек понял все с первого же взгляда на окружающую обстановку. Он увидал выломанную доску на полу и кровь на бороде у Дика. Канадец между тем вернул к себе все свои силы.
— Однако позвольте: что это такое с нами было? — продолжал граф, еще не вполне отдавая себе отчет в происшедшем.
— Нас заперли в западню с железными стенами, — отвечал Дик. — Негодяи хотели нас извести посредством недостатка воздуха… Но теперь не время для объяснений, граф; бежим скорее: негодяи с минуты на минуту могут сюда войти, а нас мало.
Три друга взяли в руки свои револьверы и пошли к двери.
— Она заперта на два поворота, — сказал канадец, — но это пустяки. Я сейчас выломаю замок.
Где-то вдали раздался собачий лай.
— Точно Блэк лает! — заметил Оливье.
Лай слышался ближе и ближе, мешаясь с торопливым топотом приближающихся людских шагов.
Три друга прислушались, затаив дыхание.
— Они пришли сюда… остановились, — сказал канадец. — Не робейте, друзья. Сколько бы их ни было, идем вперед!
Ответом на его слова был треск взводимых курков, затем все стихло. Настала томительная тишина.
— Я брошусь на нападающих первый; вы бросайтесь за мной, — распорядился Дик. — Как только они отворят дверь, я оттолкну их назад и…
Послышался звук вводимого в замок ключа, который с обычным визгом повернулся в замке два раза. Дверь отворилась, и отпиравший ее Джильпинг, отступив назад, пропустил вперед нагарнуков.
— Вага! — весело крикнул Виллиго, первый вбегая в дом.
— Вага! Вага! — дружным хором повторили за ним нагарнукские воины.
Этот крик остановил в самом начале неминуемое столкновение.
— Стой! — крикнул своим друзьям канадец. — Это Черный Орел!
— Тидана! Тидана! — с дикой радостью завыл Виллиго.
И оба бросились друг другу на шею.
Тогда раздался гнусавый, протяжный голос Джона Джильпинга, эсквайра из Воанго-Голля, заявившего наконец о своем присутствии возгласом:
— О! Кажется, мы пришли в самый раз!
XII
Не много найдется на свете таких очаровательно живописных местностей, как австралийский bush, с его зелеными лугами, на которых пестреют роскошные цветы, с его благовонными рощами сирени, акаций и гигантских эвкалиптов.
Нигде не встретишь такой, как там, свежести, тишины; далеко, насколько глазом можно окинуть, расстилается бесконечная равнина, по которой в красивом разнообразии зеленые ковры чередуются с душистыми рощицами и тенистыми, темными лесами, где находят себе приют разнообразнейшие виды птиц и животных.
Целые дни, целые месяцы можете ездить по этим неизмеримым равнинам, лишь кое-где прорезанным невысокими холмами, и всюду вы встретите ту же цветущую природу, те же зеленеющие луга, те же рощицы, увитые ползучими лианами, и те же леса, полные таинственной тишины, лишь изредка нарушаемой криком птицы или шорохом осторожного зверя.
А что за экземпляры животных будут встречаться вам на каждом шагу! Тут вы увидите летучую собаку, всевозможные виды кенгуру, от достигающих роста оленя и до не превышающих размерами обыкновенной крысы; увидите дациуру с хвостом лисицы и с огромными усами; увидите опоссумов, фалангеров, вомбатов; увидите ленивца, или ай-тихохода, и летучую лисицу, то есть громадного нетопыря, бросающегося на спящих путников и сосущего из них кровь; увидите парадоксоса со спиральным хвостом, которым это странное животное цепляется за ветку и так висит, качаясь мерно, как маятник.
Далее вы познакомитесь с утконосом, несущим яйца и питающим детенышей молоком, — животным, живущим одинаково и на земле, и в воде, животным, ползающим, лазящим и плавающим; увидите ящерицу-плащеносца, хамелеона-лягушку, прозванного так за почти постоянную жизнь его в воде; увидите сосальщика, страшное косматое животное, которое бросается путнику на лицо и присасывается к нему шестью ротовыми сосальцами, так что от него можно отделаться, лишь разрезав ему спину по всей длине.
Вообще в Австралии как среди растительного царства, так и среди животного встречаются такие странные особи, что материк этот представляется какой-то переходной страной от первобытности к новейшей эпохе. Кажется, как будто там недавнего происхождения вся природа: и растения, и животные, и люди, так что полная эволюция еще не успела совершиться.
Вот вам пример: в Австралии есть хищное — да, хищное — плотоядное растение.
Это круглолистная drosera, покрывающая своими белыми цветочками газон в эвкалиптовых лесах. Ее листья покрыты темно-красными волосками, из которых выделяется липкая жидкость, хранящаяся у основания волосков в виде маленьких капелек росы. В середине листка эти волоски короче, чем у краев, и таким образом они образуют воронковидное углубление, на дне которого блестят прозрачные капельки. Горе насекомому, которое соблазнится видом этих капелек и сядет на листок, чтобы напиться их! Клейкое выделение сейчас же свяжет насекомому крылья и лапки. Лист свернется, из волосков вытечет жидкость, которая окончательно опутает насекомое. Затем насекомое поступит в центр листка, где та же самая жидкость находится в брожении и походит свойствами на наш желудочный сок. Тогда наступает настоящее пищеварение: мясистые части проглоченного насекомого растворяются, и растение усваивает их себе, отбрасывая непереваримые части.
