Мю Цефея. Цена эксперимента - Давыдова Александра (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Энеб прошел чуть вглубь, ориентируясь на что-то заметное лишь ему. Волны света судорожно проходили по его почти прозрачной оболочке. Энеб поднял бластер и срезал пару деревьев. Они не упали даже — некуда было им падать, — повисли на жалобно застонавших лианах. Перед авантюристами открылся проход вглубь скалы.
— Ничего себе! — сказала потрясенная Мелисанда.
Из высокой, но узкой вертикальной щели пахнуло холодной сыростью. Энеб вернулся к платформе, поднял ее в воздух, развернул вертикально и ловко провел внутрь щели. Грустный Смайлик без видимых затруднений повторила его маневр.
Две оставшиеся паучихи и Мелисанда последовали за ними. Они оказались в просторном подземном зале, к удивлению девушки хорошо освещенном. Источником света являлись множество узких длинных щелей в стене. Они были слишком правильной формы, чтобы появиться естественным путем. Здесь, в зале, некогда существовавшая на Блуждающей цивилизация оставила свои следы в виде украшенных капителью колонн, поддерживающих потолок, выцветшей росписи на плитках пола и статуй, вырезанных в левой стене. В дальнем конце зала имелся еще один проход, пошире. Грустный Смайлик перешла на платформу, которую пилотировал Энеб, и они вдвоем улетели во мрак, наказав оставшимся ждать.
— Колоритный вид, — сказала Мелисанда, оглядевшись. — Вполне подойдет для съемок.
Она переоделась за одной из колонн. Факел тем временем умело расставляла осветительные фонари.
— Я раньше этим профессионально занималась, — поясняла она, щелкая затвором видеокамеры. — Свадебные фотосессии, рекламные проекты… Эх, где теперь это все!
Мелисанда вдоволь напозировалась, использовав все три прихваченных с собой костюма и, конечно, урузур. Напоследок она предложила паучихам сфотографироваться всем вместе, а также сделала несколько снимков Волны вместе с Факелом.
— Как придем на корабль, я вам изображения на кристаллы скину, — пообещала она.
— А чего вы поругались-то? — как бы между прочим спросила Волна.
Мелисанда поморщилась. Она не знала, как растолковать причины произошедшего конфликта паучихам и при этом не рассказать о Форсе слишком много, да и вообще надо ли это делать. Она уже совсем собралась дать нейтрально-уклончивый ответ, как вдруг вспомнила совет Форса поговорить именно с женщинами, «универсальный женский опыт — ненависть к мужчинам».
— Понимаете, раньше, до меня, он спал с другой женщиной, — начала объяснять Мелисанда. — И она убила всех, с кем спала.
Она замешкалась, не зная, как объяснить дальше. Волна и Факел же приняли эту неловкую паузу за конец рассказа.
— Нет, ну надо же сдерживать себя! — произнесла Волна осуждающе.
— У нас так уже давно не делают, — поддакнула Факел.
— Ну, может быть, в самых отдаленных, сельских районах… — заметила Волна.
Мелисанда ошарашенно посмотрела на них.
— В конце концов, есть таблетки, — продолжала Факел. — Можно принимать, и будешь совершенно безопасна и неподвижна.
— Да ну нафиг эти таблетки, — мрачно возразила Волна. — Если ничего не чувстовать, зачем вообще трахаться тогда?
— Ну, понимаешь, это же инстинкт. Он не зависит от наших волевых усилий, — сказала Факел и нервно потерла лапки. — Просто очень устаешь. И хочется есть…
Она непроизвольно щелкнула жвалами. Мелисанда от неожиданности вздрогнула всем телом.
— Не признавать, что мы никак не можем на это повлиять, — продолжала Факел поучающим тоном, — что это врожденное — это еще хуже, чем потакать себе, идти на поводу у своих инстинктов.
— А-а-а! Да просто мужик должен не только красиво станцевать, но и принести побольше сырого мяса, — воскликнула Волна. — Ну или другой еды, какую ты любишь, — добавила она, покосившись на Мелисанду. — И в нужный момент… направить… уверенным и сильным движением… К мясу, к еде! А если он не успел этого сделать или вообще не принес еды — так туда ему и дорога, вот что я думаю! — закончила она энергично.
Тут Мелисанда сообразила наконец, зачем Энеб тащил с собой кучу мяса. Сырого.
— То есть… Энеб и Грустный Смайлик… — пролепетала она. — Они сейчас…
Нет, этого она не могла себе представить.
— Ну да! — решительно подтвердила Факел.
— Но они же… — пробормотала Мелисанда, пытаясь сформулировать поделикатнее. — Они же относятся к разным разумным видам!
— Педипальпа у вашего вида, конечно, смех один, — кивнула Волна.
— Но двое взрослых разумных существ всегда найдут, как доставить друг другу удовольствие, если захотят! — строго добавила Факел.
— Ох и красавец же он… — мечтательно протянула Волна.
— Но разве стандарты красоты не должны быть разными у вас и у нас? — спросила окончательно сбитая с толку Мелисанда.
— Наверное, — равнодушно согласилась Волна. — Но у нас считается: чем ярче, чем разноцветнее, тем лучше. Энеб, конечно, просто бог, я вот что скажу.
— Наши мужики тоже яркие, — заступилась за честь вида Факел.
— Но он-то еще и переливается! — вздохнула Волна.
«Нет никакого единого универсального опыта, даже для какой-то одной группы, — подумала Мелисанда. — Нет единого универсального опыта для женщин. И для мужчин, наверное, тоже нет. Всех путает вроде бы одинаковость выполняемых действий. Но одинаковые действия могут быть наполнены разным смыслом… разными чувствами… Каждый делает из какой-то ситуации собственный вывод. Паучихи — женщины, но они все же женщины другой расы… Но и выводы женщин одной расы из одинаковых ситуаций могут быть разными.
И тогда получается, что Фриголетта права, когда поступила так, как поступила».
Она стиснула руки, захваченная и оглушенная потоком этих мыслей, новых и странных.
«И я права, когда поступаю по-другому, — думала Мелисанда, глядя, как кружатся пылинки в солнечном луче. — Все, что я думаю об этой грязной истории… я думаю только потому, что я в ней никогда не бывала. Может, я поступила бы точно так же, спала бы с мужчинами, чтобы проявить свою власть.
Но игры с властью всегда заканчиваются кровью. При всей разнице опытов можно сказать одно: никто не должен иметь такой власти над другим разумным существом, чтобы воспринимать его как вещь. Иначе это закончится очень плохо для всех. Мы-то, вельче, это знаем… теперь… и эллориты — выжившие после бунта гетейне — знают это…»
— Так что если твой любовник выжил, — перебила ее мысли Волна; Мелисанда подняла на нее растерянный взгляд, — хотя спал с такой женщиной, которая убивает всех, значит, он вообще крут.
— Да, — поддержала ее Факел. — Надо брать, если ты этого совета спрашивала.
Из глубины темного прохода вдруг донесся звук сильного удара. Мелисанда и паучихи уставились на эту почти круглую дыру с неровными краями, уводящую в неизвестность. Раздался шорох шагов. Из прохода появился Энеб. Мелисанда поймала себя на том, что облегченно вздыхает. Однако, когда он вышел на свет, стала видна глубокая полоса, рассекавшая весь его корпус почти по диагонали. Факел недовольно заворчала.
— Не обращайте внимания, — беспечно махнул рукой Энеб. — Мне надо только немного посидеть на солнце, и все пройдет.
И, выбрав самый толстый столб света, падавший из самого широкого окна, немедленно расположился в нем. Из дыры в стене появилась несколько смущенная Грустный Смайлик. Она рефлекторно облизывала окровавленные жвалы.
— Ну что там? — спросила Факел.
— Мы нашли, что искали, — сообщила Грустный Смайлик. — Это было легко. Там уже кое-кто побывал до нас.
— И? — спросила Волна.
— Они там так и лежат, — меланхолично сообщила Грустный Смайлик. — Как и предупреждала Илина, они все убили друг друга прежде, чем извлекли кристалл, он в пазах таких…
— Так, отлично, — сказала Волна. — Давайте заносить оборудование.
Все три паучихи обменялись длинным взглядом, от которого у Мелисанды почему-то похолодело внутри. Видимо, они пришли к какому-то консенсусу, потому что Факел обратилась к девушке преувеличенно дружелюбным голосом:
— Мелисанда, тут вот какое дело. Эти наши лопоухие наниматели собираются играть нечестно. Теперь, когда мы добудем кристалл, мы будем в опасности; в общем…
