Мароны - Рид Томас Майн (читать книги регистрация txt) 📗
— Ха-ха-ха! Очень мило, честное слово! Но не забудьте, очаровательная Кэт, у луны два лица, и в этом отношении она похожа на женщину. Светлым ликом она повернута к солнцу — несомненно, она сейчас улыбается этому своему поклоннику. А хмурится она в нашу сторону — на нас, на все человечество. Совсем как преданная подруга. Не правда ли, очаровательная Кэт?
Кэт была вынуждена ответить улыбкой, и на мгновение она бросила на Смизи взгляд, ошибочно принятый им за выражение восхищения. Аналогия, проведенная Смизи, действительно произвела на Кэт впечатление. Она свидетельствовала о наличии некоторого остроумия, тем более поразительного, что Кэт никак не ожидала его от Смизи. Взгляд ее поэтому выражал откровенное удивление, но самоуверенный Смизи истолковал его по-своему.
— Ваше сравнение, мистер Смизи, — сказала Кэт, — не лишено основания. Я считаю, что любящая женщина должна расточать улыбки только тому, кого она любит. Пусть он даже далек от нее, как солнце, — в сердце своем она будет улыбаться только ему.
Юная красавица опустила глаза, задумавшись и забыв про затмение. «Да, — произнесла она мысленно, — пусть он далек и пусть им никогда не суждено встретиться, — улыбаться она станет только ему».
Несколько секунд Кэт молчала, погруженная в свои мысли. Смизи, заметив, как изменился ее голос, опустил стеклышко и повернулся к девушке. Ее задумчивый вид тщеславный и самонадеянный щеголь приписал влюбленности в его собственную особу. По доброте душевной он почти готов был отказаться от намеченной и тщательно продуманной программы и тут же излить свои чувства. Но он вспомнил так усердно отрепетированные цветистые фразы… Мысль, что он лишится удовольствия наблюдать, какой ошеломляющий эффект они произведут на Кэт, заставила его временно отложить объяснение. Однако он не мог не предаться сентиментальным размышлениям:
«Бедняжка! Как она страдает! Ни расстояние, ни отсутствие любимого не смогут заставить ее отказаться от любви! Нет, честное слово, я, кажется, не удержусь и сейчас же успокою ее, заверив, что она любима… Впрочем, нет, не следует поддаваться мгновенному порыву. Пусть еще чуточку пострадает, в том нет большой беды. Недаром говорит пословица: „Самый темный час — час перед рассветом“.
И нежный, самоотверженный влюбленный вновь направил свое внимание на солнечный диск. Видя это, Кэт отошла и, став на самом краю утеса, устремила взгляд вниз, в долину. Величественное небесное явление, очевидно, мало ее интересовало. Глаза и мысли Кэт были обращены к земле, и на прекрасное лицо девушки, как и на дивный лик природы, легла печальная тень.
За последние несколько секунд вокруг все изменилось. Воцарилась полная тишина. Хор пернатых умолк. Лишь изредка раздавался одинокий, тревожный крик испуганной птицы. Все живое притаилось. Слышен был только унылый, как вздох, шелест листвы да по-прежнему шумел вдали водопад. Эта перемена напомнила Кэт то, что произошло за последние несколько дней с ней самой. Когда-то жизнерадостная и беспечная, теперь она стала грустной и молчаливой. Смизи верно угадал причину задумчивости Кэт. Ее породила нежная страсть. Он ошибся только относительно предмета этой нежной страсти, самомнение привело его к ошибочным заключениям. Он был бы очень разочарован, если бы мог в эту минуту заглянуть в сердце Кэт.
Вдали среди пышной листвы весело белели стены Горного Приюта. Но Кэт смотрела не туда. Ее взгляд был обращен на безобразные постройки, сгрудившиеся в тени огромных сейб.
— Счастливая Долина! — невольно сорвалось еле слышным шепотом с губ девушки. — Да, конечно, для него она счастливая. Там он обрел приют и сердечное тепло — то, в чем было ему отказано в семье родственников. У чужих он встретил радушие, и там…
Кэт запнулась: так тяжко было ей это произнести.
— Нет, я не должна закрывать глаза на правду! — укорила она себя. — Да, там он нашел ту, которой отдал свое сердце.
Кэт испустила глубокий, тоскливый вздох. Ах, он предлагал свою сильную руку и верное сердце! Как горько вспоминать эти теперь уже невыполнимые обеты! И, кроме того, он обещал вечно хранить голубую ленту. Как радостно было это слышать! Что ж, еще одно обещание, которому суждено быть нарушенным.
И Кэт снова вздохнула.
— «Может быть, нам не суждено больше встретиться», — таковы были его собственные прощальные слова. Увы, они оказались пророческими. Да, лучше никогда с ним больше не встречаться. Лучше вечная разлука, чем видеть рядом с ним Юдифь Джесюрон, его жену… его жену… Ах!
Смизи услышал это невольно вырвавшееся у нее восклицание и вздрогнул, выронив стеклышко. Обернувшись, он только тут увидел, что Кэт незаметно отошла, стоит опустив голову и на лице ее глубокая печаль. Сердце Смизи растаяло. Уж кому, как не ему, знать, почему болит ее сердце! И он знает, как его исцелить. Имеет ли он право откладывать дольше? Ведь одно его слово — и грустное личико Кэт расцветет счастливой улыбкой. Сказать это слово или еще подождать?
Сказать! — требовало чувство гуманности. Сказать! — вторило ему отзывчивое сердце Смизи. Непременно сказать! Пусть погибнет превосходный план, погибнет все, что было так продумано, так подготовлено, — пусть! Главное — поскорее положить конец мукам бедняжки.
Полный благородной решимости, пылкий влюбленный направился к Кэт и остановился футах в трех от нее. Твердость и непреклонность были написаны на его лице: Смизи готовился к весьма ответственной церемонии.
Удивленный взгляд, которым встретила его юная креолка, отнюдь не остановил Смизи и не согнал с его физиономии выражения глубочайшей торжественности. Встав на одно колено и приложив левую руку к области сердца, а правой приподняв шляпу на шесть дюймов над раздушенными кудрями, он готовился приступить к своему вытверженному наизусть любовному объяснению и уже раскрыл было рот, чтобы предложить Кэт руку, сердце, любовь и поместье, но в этот миг из-за края утеса показались голова и плечи мужчины, а за ними касторовая шляпа с черными перьями, обрамляющая лицо прекрасной женщины. Это были Герберт Воган и Юдифь Джесюрон.
Глава XLIX. ЗАТМЕНИЕ
— Нам помешали! — воскликнул Смизи, проворно вскакивая на ноги. — Чертовски досадно! — Он вытащил из кармана носовой платок и смахнул пыль с колена. — Кто это вторгся сюда?.. Да это же тот молодой человек, ваш кузен! Ну конечно, он! И с ним хорошенькая… нет, честное слово, прехорошенькая девушка!
Иронический смешок, достаточно громкий, чтобы его услышали, сорвался с губ мисс Джесюрон. Это несколько смутило Смизи. Он сообразил, что она смеется над живой картиной, где он был главной фигурой. Но апломб, порожденный непомерным самомнением, выручил его и теперь. Он вспомнил, что рядом на земле лежит оброненное им закопченное стеклышко. Снова опустившись на колено и приняв позу, подобную той, в которой его только что застали, Смизи поднял стекло и, встав с колен, подал его покрасневшей и опустившей головку Кэт. Уловка была недурно придумана и успешно выполнена. Но мистер Смизи имел дело с особой не менее хитрой, чем он сам. Мало что ускользало от зоркого взгляда дочери Джекоба Джесюрона. Она снова расхохоталась, на этот раз громче и с явной насмешкой.
Смизи решил, что самое лучшее — присоединиться к ее смеху, что он и сделал. Несмотря на комичность положения, Герберт не разделил их веселья. Наоборот, едва он увидел коленопреклоненного Смизи, лицо его сразу помрачнело.
— Мисс Воган? — Юдифь Джесюрон легко вспрыгнула на площадку утеса и подошла к юной креолке и ее спутнику. — Вот неожиданная и приятная встреча! Надеюсь, мы не помешали?
— Нет-нет, нисколько, уверяю вас! — с глубоким поклоном ответил Смизи.
— Мистер Смизи — мисс Джесюрон, — с холодной вежливостью представила их Кэт друг другу.
— Мы взобрались на утес наблюдать солнечное затмение, — заявила Юдифь. — И вы тоже, я полагаю?
Она бросила ядовито-насмешливый взгляд в сторону Кэт.
— Да-да, разумеется, — запинаясь, произнес Смизи. Его несколько смутил подчеркнуто многозначительный тон мисс Джесюрон. — Ради этого и мы поднялись на Утес Юмбо. Первоклассная обсерватория, не правда ли?
