Пастух для крокодилов (СИ) - Возный Сергей (книги бесплатно без TXT) 📗
...Пробудившись ночью, Богдан не сразу понял, где находится. Темно вокруг. Чья-то осторожная рука скользит по его плечу, готовясь в лицо вцепиться, или просто погладить.
- Богдан? Проснись, Богдаша, - громкий шепот принадлежал определенно Кире, и эротизма в нем не ощущалось, увы, ни малейшего. - Проснись, там такое!..
Рядом тяжело заворочался во сне Суханов, и телохранитель решил в загадки не играть. Вылез вслед за Кирой из шалаша, огляделся. И замер.
Метрах в пятидесяти от плота колыхался над водою сноп зеленоватого фосфоресцирующего тумана. Двигался, словно кобра под дудочку дрессировщика, удлинялся и укорачивался, менял ежесекундно форму, принимая очертания то человеческой фигуры, то дерева, а то и вовсе чего-то неясного, пугающего. Тишина при всем при этом абсолютная - ни плеска воды, ни дуновения ветерка. Лунный свет и... туман.
- Маму вашу так... - произнес Богуславский шепотом, как и положено простому смертному при встрече с необъяснимым. Произнес, ощутив на плече цепкие Кирины пальчики.
- Тихо! Услышит ведь!
Словно отвечая на эту реплику, зеленоватый столб прекратил колыхаться, потом, вдруг, сорвался с места и улетел, исчезнув за дальним островом. Умчался как обычный клочок тумана под ураганным ветром - если забыть, что вокруг полный штиль.
- Вот только не спрашивай меня, что это было такое, - предупредил Богдан, усаживаясь прямо на палубу. - Может, мираж, может - марсиане. А возможно, та самая исчезнувшая форма жизни, о которой ты мечтала. Пускай Толя Карпенко от зависти облезет со своими гориллами...
- Кто?
- Да так... ты его не знаешь, - хмыкнул Богуславский, окончательно приходя в себя. - Иди, покемарь, а я уж до утра не усну.
- Мне, вообще, тоже не до сна, посидела бы с тобой. Или хочешь один остаться?
- Хочу, - кивнул телохранитель, уловив плеснувшуюся в глазах девушки обиду, но тон смягчать не пожелал. Не до того ему было сейчас.
- Спокойной ночи...
Следующих несколько часов Богдан провел на палубе с карабином в руках, но ничего больше не увидел.
* * *
Четверо с лишним суток на воде - много это или мало? Все зависит от условий. Одно дело, скажем, шикарный океанский лайнер или даже речной теплоход: сервис, рестораны, отдельные каюты. Публика, скучающая на палубе, живописные виды, новые впечатления. Красота, короче! Не заметишь, как и время пролетит.
Экипаж самодельного плота, одолевающий тропические болота, ощущал ситуацию несколько иначе. Под другим, так сказать, углом зрения. Провонявшие тиной и рыбой, с лицами, почерневшими от солнца и распухшими от укусов мошки, потерявшие за эти дни почти всякую связь с цивилизацией. Уставшие не столько от работы, сколько от скуки и отсутствия новых впечатлений. Только весло, только вода, только шалаш. Плавание в горячем пекле, ночевки во влажной духоте испарений. И вновь плавание. Чтобы вовсе уж не закиснуть, каждый искал себе дело сам, в меру сил, возможностей и таланта. Кира пыталась стирать одежду - от болотной воды та становилась, кажется, еще грязнее, а потому нужно было "под занавес" облить ее кипятком. Видимой чистоты не возникало, зато некоторый психологический комфорт налицо. Воду для кипячения брали, естественно, из того же болота, а дрова находили на островах. Богдан, вынужденный часто причаливать, ничуть против этого не возражал. Гигиена - прежде всего. Сам проводил основное время все с тем же веслом в руках, а потому скучать им обоим (веслу и Богдану) было особо некогда. Рыбу еще ловил, вечером и ночью. Первая шла в общий котел, вторую телохранитель потрошил, натирал солью (остаток НЗ) и вялил на палубе. Даже Дмитрий Константинович, все еще болезный, без дела лежать не хотел - промыслом кустарным занялся. Осматривал найденные коряги и обрабатывал здоровенным своим кинжалом. Изделия получались разнообразнейшие, от крокодила и Эйфелевой башни до гигантского искривленного фаллоса (опять!), увидев который Кира совсем уж хотела покраснеть, но передумала.
- Это искусство, между прочим, - заявил Суханов, уловив реакцию охранников. - Вы же не смущаетесь, когда глядите на картины Рембранта! Вот и нечего тут!
Такой вот график сложился у беглецов за четверо суток заплыва, простенький, зато привычный. Иногда всем троим начинало казаться, что прошедшая жизнь была лишь призрачным сном. Красивой иллюзией, пропадающей к рассвету.
...На пятый день Большого Плавания местность вокруг начала неуловимо меняться. Вода сделалась темнее и прозрачней, острова теперь выглядели не глиняными, а илистыми, воздух приобрел, вдруг, легкий привкус йода.
- Море начинается? - удивился Суханов, ощутив в чае соленость.
- Вряд ли, - ответил Богдан серьезно. - Скорее, большая река. Они тут во время приливов начинают течь в обратном направлении и несут морскую воду черт те куда.
Вскоре появилась еще одна, вполне ожидаемая деталь пейзажа - мангровые деревья. Росли они прямо на островах, а то и вовсе в воде, раскинув по сторонам толстенные, узловатые корни-щупальца.
- Мерзкие какие! - охарактеризовала Кира нового представителя флоры. - Будто растения-монстры из ужастиков. Схватят и начнут кровь сосать!
- Для этого дела тут другие желающие найдутся, - усмехнулся Богдан лавируя между висячими корнями. - Тебе осталось только раздеться и нырнуть, дорогая.
Тут он был прав - мангровые болота кишели жизнью, причем специфической. Бегали по стволам деревьев насекомые, среди ила копошились крабы, а странные пучеглазые рыбки выползали из воды на корни и сидели там, как лягушки, готовые бултыхнуться обратно. Тут и там на заиленных островах грелись крокодилы - тоже какие-то не такие, с необычайно угловатыми гребнями.
Грести теперь приходилось вдвоем - Богдан веслом работал, а Кира, стоя на носу, отталкивалась шестом от встречных препятствий. Пару раз плот упирался в такое сплетение корней, что шесты приходилось брать обоим и "включать заднюю" под словесный аккомпанемент.
- Однако, суша скоро, - сказал Богуславский с интонацией шамана-предсказателя погоды. - Скоро будем как те рыбешки, по корням прыгать.
Суханов, еще одолеваемый периодическими приступами, от такой перспективы лишь поморщился, зато Кира заинтересовалась живо:
- Ты эти места знаешь?
- Я знаю ПОДОБНЫЕ. А вот там, если не путаю, весь берег истоптан копытами.
- Ну и что?
- Коллега, где ваша сообразительность, елки зеленые?! Ты в болотах такие следы хоть раз видела?!
- А-а...
- Вот именно. Крупные звери не могут жить на этих островах, они сюда попить приходят. Откуда-то с большой земли.
-Так может, нам причалить, да по следам...
- По башмакам своим соскучилась? - Богдан кивнул на три пары тяжеленных, ждущих своего часа ботинок. - Будем плыть, пока не застрянем окончательно, а там уж куда деваться.
- Гляди! - вскинулась, вдруг, девушка с такой интонацией, что Богдан вздрогнул. Обернулся в направлении ее взгляда, ожидая увидеть, как минимум, еще один туманный сгусток, а то и вовсе, загадочное чудище.
Увидел лишь лодку.
Узкое, низко посаженное плавсредство скользило себе по воде с хищной грацией спортивного судна. Далеко отсюда скользило, метрах в двустах, едва видимое за переплетением ветвей.
- Эй! - крикнул Богдан, не успев сообразить, что делает. Показалось или нет, но ход лодки замедлился слегка, а гребец глянул в их сторону. Еще через пару мгновений плавсредство пропало из виду окончательно.
- Я убью тебя, лодочник, - пробормотал Богуславский, осматривая окрестные горизонты и размышляя о причине, помешавшей подать сигнал выстрелом. Чего, спрашивается, испугался? Неужели решил, что у НИХ могут быть такие вот байдарки? Или просто "синдром Робинзона" - одичание, то бишь, когда любой человек кажется опасным, и даже след чужой ступни на песке тебя шокирует?
- А может, это дикари? - ассоциации Кирины вполне пересеклись с его собственными, но форма изложения вызвала у Богдана смешок:
