Поединок. Выпуск 8 - Ромов Анатолий Сергеевич (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
— О, Фрэнк! — Кхай изобразила на лице страдание.
— Ты тоже будешь безутешна, дорогая, — в тон ей ответил Стоут. — А хочешь, я оставлю твой адрес человеку, который приедет вместо меня? Он наверняка неплохой парень, и ночью в постели ты не заметишь подмены. Можешь даже называть его Фрэнком — он не обидится. Идет?
— Не надо так зло шутить, Фрэнк. Ты ведь знаешь, что я...
— Что ты спишь с майором Туаном? Конечно, знаю. И выкладываешь ему все, что слышишь от меня.
— Фрэнк, что ты говоришь? Я люблю только тебя.
— Ах, как трогательно! Ты любишь только меня, только майора Туана, только... Сколько их там наберется? Кем еще интересуется майор Туан?
— О ком ты говоришь? Я не знаю никакого Туана, — нарисованные брови Кхай поднялись на самый верх лба.
— Ладно, — махнул рукой Стоут, — мне, в сущности, наплевать, с кем ты проводишь ночи. Это — твое дело. Ты исправно поставляешь мне героин, который, по-видимому, принадлежит тому же майору Туану, а остальное меня не касается.
— Фрэнк, ты сегодня хватил лишнего, — с оттенком раздражения произнесла Кхай, — мелешь какую-то ерунду.
— Я знаю, что говор-рю, — икнул Стоут. — Откупорь-ка лучше бутылочку виски. Нужно спрыснуть мой отъезд. — Он подтолкнул Кхай к небольшому полированному столику на колесах, стоявшему у дивана. — И пошевеливайся. Мои чувства к тебе растут обратно пропорционально количеству содержимого в бутылке.
Стоут плюхнулся на диван. Кхай налила виски с содовой в стаканы, положила туда лед. Стоут залпом осушил свой стакан и протянул его Кхай.
— Плесни-ка еще. Сегодня мне хочется напиться. Наконец-то мое пребывание в этой идиотской стране подошло к концу. Гип-гип, ура! Завтра я не буду больше видеть обезьянью рожу майора Туана и прочие пры-отивные морды. И меня не будут жрать ваши крокодилы, которых вы почему-то ласково зовете москитами. Настоящие москиты — это... это бабочки по сравнению с вашими птерода-актилями.
Стоут не успел поужинать и быстро хмелел.
— Ну, крошка, иссь сюда. Блесни напоследок своим искрометным талантом. Клянусь, я буду помнить тебя всю жизнь!
Он обнял Кхай за талию. Та мягко отстранилась.
— Не спеши, дорогой, — томно произнесла она. — Давай лучше выпьем. За нашу любовь.
— За нашу лю-убовь? — удивленно переспросил Стоут. — Это и-ик-нтересно. Давай выпьем за нашу... как ты говоришь? Любовь? Все-таки мы бесконечно любили друг друга целых четыре месяца. Рекордный срок для меня. Да и для тебя тоже. Ты скрасила мое существование здесь. В вашей дивной стране ужасно трудно найти подходящую партнершу. Твои подружки слишком дешево себя ценят, а это настораживает. Дешевая любовь противоречит моим убеждениям. Я считаю, что настоящее чувство должно хорошо оплачиваться. Иначе — какая же это любовь? А у нас с тобой была любовь — тут ты права. Большая любовь — судя по тем комиссионным за героин, которые я не жалел для тебя. Замечу, в ущерб себе. Но любовь превыше всего.
— Кстати, Фрэнк, — заметила Кхай, — за последнюю партию ты еще не расплатился. Я-то не волнуюсь. Я знаю, что за тобой не пропадет. Но... если ты завтра уезжаешь...
— Не волнуйся, крошка, — ответил Стоут, — все будет в полном порядке. — Он осушил еще один стакан виски. — Вот теперь я, кажется, созрел для любви. Иди же сюда.
Кхай села на диван и, повернувшись к Стоуту спиной, положила голову ему на колени:
— Раз ты уезжаешь — значит, вы нашли того вьетконговца? — как бы между прочим спросила она.
— Из тебя никогда не получится хороший агент, — захохотал Стоут. — Ты слишком прямолинейно ставишь вопросы. Скажи этой обезьяне Туану, когда будешь спать с ней на дереве, чтобы она тебя уволила. Если я делал вид, что ничего не замечаю, это не значит, что я ничего не знаю. Фрэнк Стоут разведчик высшего класса. И чтобы расколоть его, нужно иметь здесь, Стоут постучал пальцем по лбу Кхай, — чуть больше, чем напихано в кокосовый орех, который эта обезьяна Туан по ошибке считает своей головой. Бизнес бизнесом, а дело... Пусть работает сам, а не надеется на нас. Достаточно того, что мы его кормим. Ладно, хватит об этом. Передай обезьяне Туану, что он еще раз останется в дураках и очень скоро. Скажи ему, что тот вьетконговец у нас на крючке. Пусть позлится. А больше, мол, выудить у Стоута ничего не удалось. Все, крошка. Завтра я сажусь в «Боинг-747», и плевать я хотел на тебя и на твою обезьяну Туана. Так ей и передай.
Стоут попытался поцеловать Кхай, но голова его бессильно упала к ней на плечо.
— А Уоррел дурак, — пробормотал он. — Поменять меня на какого-то мальчишку. Дурак! Он еще пожалеет. Ох как пожалеет!
Стоут вдруг поднял голову и отодвинул Кхай со своих колен:
— Слушай, в прошлый раз я оставил у тебя в спальне ключи от машины, и мне пришлось кататься на «тойоте» Уоррела. Кажется, это ему не очень понравилось. Пока не забыл, нужно их взять.
Он поднялся с дивана и направился к дверям спальни. Кхай проворно соскочила следом и преградила ему путь:
— Фрэнк, подожди. Понимаешь, у меня в спальне не убрано. Я сама вынесу ключи.
Взяв Стоута за руку, она потянула его назад, к дивану.
— Что-то я раньше не замечал за тобой такой стыдливости, — ответил Стоут, вырываясь. — Может, ты прячешь там очередного любовника? Не волнуйся — я не ревнив. Мы выпьем с ним по стаканчику виски и мирно обсудим твои достоинства и недостатки. А ты будешь наглядным пособием.
Он снова двинулся к спальне.
— Фрэнк, прошу тебя, — Кхай обхватила его за плечи. — Что ты выдумываешь — нет там никаких любовников. Ну как ты не понимаешь? Я женщина, и... бывают вещи, которые не полагается знать даже мужьям.
— Мужьям, может, и не полагается, — согласился Стоут, — а любовники другое дело. Слушай, — он хлопнул себя по коленке, — а может, там эта обезьяна Туан? Нет уж, я желаю знать, почему тебе так не хочется пустить меня в спальню. Прочь с дороги, тварь!
Стоут отшвырнул Кхай к дивану. В этот момент дверь спальни открылась, и на пороге появился майор Туан.
— О, какая встреча! — театрально раскинул руки Стоут. — Я безмерно счастлив видеть вас, майор. Кстати, я не сомневался, что эта мерзавка работает на вас. Мы только что говорили о вас, и я искренне восхищался вашими способностями. Знакомство с таким незаурядным человеком, как вы, льстит моему самолюбию.
— Я слышал ваши комплименты в мой адрес, — с бесцветной улыбкой ответил Туан.
— Ах, вот как? — усмехнулся Стоут. — Это я любя. Кстати, майор, я завтра улетаю. Давайте выпьем по этому поводу.
Он подошел к столику, наполнил стаканы и протянул один из них Туану:
— Прошу вас, майор. Когда я уеду, ради бога, не ругайте крошку Кхай за то, что она приносила от меня слишком мало информации. Из Фрэнка Стоута трудно выудить что-либо, если дело касается серьезных вещей. И она слишком глупа для этого. Короче говоря, за мой отъезд.
Туан отстранил протянутый Стоутом стакан:
— Благодарю вас, господин Стоут. Я не пью спиртного. Давайте лучше напоследок поговорим о делах.
На лице майора по-прежнему играла неопределенная улыбка, которую можно было истолковать в равной степени как доброжелательную и не предвещающую ничего хорошего.
— О де-е-лах? — снова икнул Стоут. — Извольте. Вы, конечно, имеете в виду те дела, которые приводят нас обоих к крошке Кхай? — Он заговорщически подмигнул майору. — От Фрэнка Стоута трудно что-либо скрыть. Вы прекрасный компаньон, майор. В Америке мне будет сильно не хватать вас, ей-богу. Вас, конечно, интересуют деньги за последнюю партию товара. Право, я сейчас несколько стеснен в средствах. Но я расплачусь, майор. Слово Фрэнка Стоута.
Майор повернулся к Кхай и кивком головы указал ей на дверь. Та вышла из комнаты.
— Меня интересует, насколько далеко удалось Уоррелу продвинуться в своих поисках, — сказал Туан, снова повернувшись к Стоуту. — Вы передадите мне всю информацию, которую имеете, и тем самым частично покроете ваш долг мне. Майор Туан умеет благодарить за услуги. Считайте, что я ничего не слышал, находясь в спальне.
