Город может спать спокойно (сборник) - Томан Николай Владимирович (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
Сегодня во время бритья полковник особенно придирчиво рассматривает себя в зеркало. Только лишь во время этой утренней процедуры и есть возможность посмотреть на свою физиономию, да и то не всегда — электробритва позволяет бриться и не глядя в зеркало. Он бы и не смотрелся в него вовсе, если бы не усы. А усы появились, как только зачислили его в гвардейскую армию Светлякова.
Сегодня, однако, он вглядывается в зеркало не только из-за усов. Сегодня он присматривается к своему лицу еще и по той причине, что со дня на день ждет приезда своей дочери Ольги, молодого инженера-физика.
Ох и не нравится полковнику Азарову его физиономия! Нет, она не расплылась к пятидесяти годам, как у некоторых его сослуживцев. Он не позволил этого ни лицу своему, ни телу, зажав их в тиски строжайшего режима. И все-таки за последние три года он заметно сдал. С тех пор как умерла жена…
Никогда не думал, что так много седины в висках. А морщинки в уголках глаз?… Те, что на лбу, давно уже знакомы, а этих вот как-то не замечал. Да и под глазами что-то вроде мешочков… Нет, уж лучше не всматриваться! Все равно ведь от Оли ничего не скроешь.
Надо подумать о том, чтобы ей было не скучно проводить свой отпуск у отца. Первых два- дня уйдут, конечно, на взаимные расспросы — в письмах разве обо всем расскажешь?
Оля о своей новой работе пишет мало, но не потому, наверное, что не довольна или равнодушна к ней. Напротив, судя по всему, счастлива, что попала в такой коллектив, к таким ученым. В ее институте ведутся исследования таинственного мира элементарных частиц с помощью мощных ускорителей.
«Если бы не моя любовь на всю жизнь к военноинженерной технике, — сказал как-то Азаров дочери, — да не годы, пошел бы и я в физики-экспериментаторы».
И это не было пустой фразой, он действительно восхищался атомной физикой и из специальной литературы, кроме военно-инженерной, читал главным образом книги, посвященные вопросам ядерной физики. Теории и открытия таких ученых, как Эйнштейн, Планк, де Бройль, Дирак, будоражили его воображение, вселяли еще большую веру в могущество человеческого разума.
Он думает об Ольге и ее работе не только все сегодняшнее утро, но и потом, когда едет на своей служебной машине через весь город к его западной окраине, за которой находится Козий пустырь. Он сидит рядом с шофером, сзади него капитан Левин и старший лейтенант Казарян. Стараясь не мешать размышлениям своего командира, они не разговаривают.
С тех пор как полк Азарова передислоцировался в летние лагеря, Азаров редко бывал в центре города. Да и прежде не имел возможности спокойно походить по его улицам. На Гагаринской, например, по которой мчит сейчас его машина, он вообще, кажется, не бывал ни разу. А ведь какая красивая, вполне современная улица! И когда это успели соорудить тут такой кинотеатр?
— По моей улице едем, товарищ полковник, — негромко замечает капитан Левин. — Навестили бы как-нибудь, на новоселье так ведь и не приехали…
— Непременно навещу, — обещает полковник. — А тогда был занят, так что извините… Растет город прямо-таки не по дням, а по часам. Сколько же в нем теперь жителей?
— Да уж более пятидесяти тысяч.
— А во время войны был всего лишь поселок Ясенев-ка с населением в несколько сот человек…
Но вот и Козий пустырь. Как только шофер остановил машину, Левин и Казарян распахнули задние дверцы и вынесли миноискатель. Не ожидая указаний полковника, они укрепили на конце его штанги поисковую рамку. Потом Левин помог Казаряну надеть заплечный чехол с упакованными в нем батареями.
Приладив головные телефоны к ушам, Казарян медленно вращает ручку настройки, устанавливая в телефонах ровный низкий тон. А когда Левин подложил под поисковую рамку кусок железа, в наушниках сразу же изменился звуковой фон. Значит, миноискатель в полном порядке.
— Начнем, пожалуй, — нараспев произносит старший лейтенант, оптимизму которого так завидует всегда капитан Левин.
Сам он строг и сосредоточен — дело ведь не шуточное, нужно обнаружить склад-сюрприз, который потом придется разминировать, рискуя жизнью…
— Погоди, — останавливает Казаряна Левин, поглядывая в сторону машины, возле которой Азаров отдает какие-то приказания шоферу.
— Можете начинать, — машет им рукой полковник, заметив, что у них все уже готово.
Казарян и Левин идут теперь по пустырю рядом. Старший лейтенант, держа поисковую рамку сантиметрах в семи от земли, плавно перемещает ее в горизонтальной плоскости, шаг за шагом продвигаясь вперед. В руках капитана Левина саперный щуп, похожий на укороченное спортивное копье. Как только миноискатель Казаряна обнаружит снаряд, мину или просто кусок металла, в его наушниках сразу же изменится тон. Тогда Левин проткнет землю стальным наконечником своего щупа под углом в тридцать или сорок пять градусов и начнет осторожно разгребать грунт руками.
Столько раз Азаров делал это сам или видел, как делали это его подчиненные, но сегодня он почти не надеется на успех. Склад, видимо, на большой глубине, в подземном каземате или блиндаже, засыпанном толстым слоем земли. А миноискателем можно обнаружить металлические предметы лишь на глубине тридцать пять, в лучшем случае — пятьдесят сантиметров. Потребуется, пожалуй, закладывать шурфы и доводить их до перекрытия склада.
Надо было бы взять с собой отделение саперов с лопатами, но ничего теперь не поделаешь, придется заняться этим самим.
Полковник Азаров наблюдает за работой своих офицеров, прислонясь к стволу старого дуба. Они прошли уже весь пустырь по диагонали, но ничего пока не обнаружили.
— Пусть Казарян продолжает обследовать пустырь один, а нам с вами придется рыть шурф, — сказал Азаров капитану Левину. — Вы захватили саперные лопаты?
— Так точно, товарищ полковник.
— Принесите их. Начнем копать в центре пустыря.
Когда Азаров выезжал из части, небо было пасмурным, но ветер постепенно разогнал тучи, и солнце теперь все ощутимее припекает спины офицеров. Полковник снимает гимнастерку и, оставшись в одной майке, берет в руки принесенную Левиным лопату.
— Может быть, доверите это мне, товарищ полковник? — улыбаясь, спрашивает Левин.
— Нет, не доверю, — серьезно отвечает Азаров. — Ибо этак и вовсе можно разучиться пользоваться таким надежным инструментом, как саперная лопата.
Он ловко надрезает квадрат дерна, осторожно подсовывает под него лопату и откладывает в сторону. За первым пластом следует второй, пока не оголяется квадратный метр песчаного грунта. Но и его полковник извлекает с большой осторожностью, прислушиваясь к звучанию металлической части лопаты, задевающей за мелкие камешки и корни растений. А когда шурф углубляется на полметра, полковник делает знак Казаряну, подзывая его к себе.
— Ну что, по-прежнему безрезультатно? Поводите-ка тогда вашим миноискателем в моем шурфе. Никакого эффекта? Тон прежний? Значит, нужно копать глубже. Займитесь этим теперь вы, товарищ Левин, — протягивает Азаров лопату капитану.
— А мне как быть? — спрашивает Казарян. — Похоже, что впустую все это?
— Дело слишком серьезное, товарищ старший лейтенант, чтобы полагаться только на догадки, — строго замечает полковник. — Мы можем лишь порадоваться, если действительно все окажется «впустую», понимая под этим отсутствие тут или в ином месте немецких боеприпасов.
Присмотревшись к тому, как осторожно углубляет шурф Левин, полковник надевает гимнастерку и укрывается в тени старого дуба. Спустя несколько минут он снова подходит к капитану:
— Метр будет?
— Углубился пока на три четверти лопаты, товарищ полковник. Значит, только на девяносто сантиметров.
— Зовите Казаряна, пусть послушает.
Но миноискатель снова не обнаруживает никаких металлических предметов. Минут через десять полковник приказывает Левину и Казаряну поменяться местами. Капитан теперь ходит с миноискателем, а старший лейтенант залезает в шурф.
Копать землю длинной саперной лопатой становится все неудобнее, и Азаров распорядился заменить ее малой пехотной. Работа идет теперь медленней. Еще два раза Левин с Казаряном меняются местами, прежде чем лопата капитана упирается в кирпичную кладку. Присев на корточки, Левин тщательно изучает дно шурфа, подрывает даже со всех сторон его основание, но всюду нащупывает лишь кирпич да цементные швы между рядами его кладки.
