Детский сад (СИ) - "Джиллиан" (серия книг txt) 📗
"Если бы не темнота", - обмирая от страха, подумала Лена... Она уже пришла к выводу, что здесь будет делать - особенно в первые дни. Да, в этом мире страшно. Да, непонятно. Поэтому она вцепится в этого мальчишку, вампира-полукровку, и будет постоянно рядом с ним. Сделает всё, только бы он хоть чуть-чуть нуждался в ней. И, пока она будет держаться рядом с ним, она постепенно привыкнет к этому месту и узнает этот мир. И больше никто не будет воспринимать её чужачкой. А там, глядишь... Её передёрнуло, а когда снова начала нормально двигаться, сумела криво усмехнуться: только бы назад, домой, не отправляли...
2.
Мост пройден. Здесь тьма оказалась не кромешной. Небо густо синело и поблёскивало острыми уколами звёзд. Не вынимая ладошки из её руки, Мика начал время от времени наклоняться и что-то брать с дороги, благо брели еле-еле. Правда, не совсем с дороги - шли по обочине, насколько смогла разглядеть Лена. Не выдержала, спросила:
- Что ты собираешь?
- Здесь кустов много было, - сказал мальчишка уже не шёпотом, а негромко. - Ветки обломанные везде валяются. Наберу, а когда придём - можно будет костёр разжечь.
- Ветки передавай мне. Ты будешь собирать, а я нести. А почему ветки валяются?
- Демоны передрались, - обыденно сказал Мика. Так обыденно, что Лена сначала и не поняла, о чём это он. - За мост пройти не смогли - вода всё-таки, не пускает, но здесь такая драка была - ух! Деревья так и летали!
Из её руки ладошка выскользнула, зато почти сразу что-то ткнулось в ладонь. Прутики. Те самые ветки - полуобморочно думала Лена, всё ещё слыша внутренним слухом поразившую её фразу: демоны передрались.
Там - ночные убийцы, здесь - демоны. Весело живут. Но ведь... живут. Значит, привыкнет и она? И Лена пообещала себе: привыкну! Точно привыкну. Домой - ни за что. После того как умерла мама, после того продала квартиру, в которой Лена пряталась от всего мира и жила привычно уединённо, в том мире она стала никому не нужной... И робко: а вдруг здесь придётся быть другой? Мир-то тоже непривычный. Хоть что-то сдвинет с привычного места её, отшельницу последних лет? Под лежачий камень вода не течёт. Но сейчас Лену забросило в неизвестное, так что поневоле придётся шевелиться. "Судьба, пожалуйста! Пусть всё изменится! Пусть меня заставят быть другой!"
Длинный ремень сумки Лена забросила на плечо. Раньше она не любила носить сумку так - через плечо. Но лямок-ремней не убирала, привыкла таскать, как носила и любой другой хлам. Зато теперь можно много чего с собой нести. И ручонку Мики не отпускать. Веток Мика набрал много, видимо, радуясь, что есть кому их нести. Потом они шли неопределённо долго, а в раздражающей и опасной тьме ещё и неопределённо тяжело. У Лены уже начинали побаливать ноги, которым и так недавно досталось... Мальчишка неожиданно, наверное забыв предупредить, свернул, и ещё пару минут они спускались в кромешную тьму. Это оказалось до жути страшно: идти слепой вниз - в глубокий мрак.
- Пришли, - с облегчением сказал Мика, и Лена почувствовала, что он, только что стоявший рядом, пропал.
- Мика... - выдохнула она.
Но никто не ответил.
Надеясь, что она правильно поняла ситуацию, она повернула свою сумку, болтающуюся на бедре, на живот и пошарила в ней. Нашла. Газовая зажигалка вспыхнула и осветила странную дыру - громадную, в человеческий рост. Наполовину закрытую - какой-то лохматой и грязной дерюгой. Она поднесла зажигалку ближе. Нет, не дерюга. Тонкий покорёженный лист металла. Вроде как большой холодильник "освежевали", а потом молотком "шкуру" распрямили.
Через минуту Лена поняла, что перед нею - бетонная труба гигантских размеров. Может, здесь мелиорацией народ занимался когда-то - с полей лишнюю воду после половодья спускал? Или по ней когда-то текла речка, а над нею мост. Или ещё что...
- Ты идёшь? - изнутри глухо спросил мальчишка, и Лена шагнула в дыру.
Она оказалась права. Труба. Внутри получилось довольно просторное округлое помещение - с утоптанным полом, с какой-то ветошью - возможно, для сна. А чуть дальше от ветоши - как раз чуть не светилось серое пятно. Наверное, здесь Мика жёг свои ветки. Костёр. Но ведь... Лена задрала голову. Круглый потолок.
- Там две дыры есть, на потолке, - объяснил мальчишка, забирая у неё охапку ветвей. - Дым туда и утягивает. Ну что? Зажигай давай.
- То есть - зажигай?
- Ну, ты же не настолько больная. Огонь-то можешь сотворить.
Лена молча прошла вперёд и, нагнувшись, сунула под сухие ветки огонёк зажигалки. Пока поджигала, заметила за кострищем ещё какую-то кучу. Приглядевшись, поняла только, что там небрежно навалены металлические детали. Наверное.
Сухие тонкие ветки, почти хворост, занялись быстро. Лена прикинула: кажется, принесённого хвороста на всю ночь не хватит, но однажды она в каком-то журнале читала, что одной свечи достаточно, чтобы согреть за ночь семиместную палатку... Мальчишка постоял за нею, следя, как разбегается по веткам пламя, и сказал, пожимая плечами:
- Тебя точно выгнали.
Он задвинул узкий вход в трубу каким-то толстым, в ошметьях грязи полотном, протянув его от металлического листа до крюка, вбитого изнутри, рядом со входом, а потом дошёл до костерка и присел, протянув к нему руки. Лена тоже присела на корточки напротив и положила перед собой сумку. Хлеб она прямо в магазине обычно засовывала в пакет, а потом - в сумку. Итак, что мы на сегодня имеем? Один чёрный круглый и два батона. Кроме того, ожидая вечера, Лена решила себя побаловать и купила пластиковую бутылку сладкого кефира. На пол перед костром она расстелила опустошённый пакет, наломала батон кусками и выставила кефир.
- Это у тебя... столько-о... - Кажется, у Мики, присевшего у костра, перехватило дыхание при виде того, что появилось на свет из её сумки. И, кажется, чисто на всякий случай он переполз с корточек поближе к сумке.
- А ты хлеб ешь? - спросила Лена и протянула ему кусок батона. Вечерний привоз. И батон до сих пор свежий, только-только с завода: пропечённая корочка твёрдая, что так вкусно хрустит и ломается на зубах, а внутри - мякоть, которую сожми - и она слипнется, такая свежая! А уж запах! Этот крепкий хлебный запах заставил Мику сглотнуть так, что он опомнился.
В протянутые ему полбатона он вцепился обеими руками. Но, даже вгрызшись, ел аккуратно, подставляя под крошки ладонь. И Лена спокойно сняла с бутылки крышечку и протянула ему кефир: уж этот-то голодный точно не прольёт ни капли.
Пока он ел, не обращая внимания ни на что, она осторожно и быстро потрогала ладонью пол в его убежище. Холодно, хотя бетон не чистый, а с нанесённой землёй. Что ж... Она сняла куртку, постелила и заставила мальчишку пересесть с пола на тёплое. И только тогда отщипнула от батона себе кусочек. Много она есть не собиралась. Не хочется пока. Видимо, адреналин ещё не улёгся.
Спустя минуту она улыбнулась: пригревшись, Мика подтянул на куртку и ноги. Рядом с костром была светло, и Лена наконец рассмотрела мальчишку. Наверное, светловолос. Но гря-язный!.. Отросшие волосы от грязи прямо-таки задубели: когда Мика поворачивается, они даже не шевелятся. Лена почувствовала, как вздрогнули её пальцы: отмыть бы ребёнка... Тощий - понятное дело. Глаза небольшие, зато под тёмными бровями. Как там у Лермонтова про Печорина - порода? Ну, когда сам светловолосый, а брови тёмные? Рот - большой. Как раз, чтобы запихать в него последний кусище и давиться им с выражением блаженства на лице. Носишко прямой, а главное - порезов на лице так и не видно. Неужели её кровь помогла? И нет ни одного признака, что мальчишка - вампир. Или этих признаков и не должно быть? Да и откуда Лене знать про это? Ну, какие признаки должны быть у вампиров...
Когда мальчишка наелся, она начала осторожно допрашивать его:
