Ночной рейд - Касслер Клайв (читать хорошую книгу .TXT) 📗
Президент изучал письмо в течение нескольких минут. Затем положил его на кофейный столик.
— Что еще у вас есть?
Без лишних слов Питт передал фотографию Брайана, Эссекса и Шилдса, выходящих из Белого дома с договором. Затем он достал свой козырь.
— Это настольный дневник Ричарда Эссекса за май месяц. Вся программа конференции, на которой принято решение о Североамериканском договоре, изложена со всеми подробностями. Последняя запись датируется двадцать шестым мая тысяча девятьсот четырнадцатого года. В этот день Эссекс покинул столицу Канады и состоялось заключительное подписание договоров.
— Вы сказали — договоров?
— Было три экземпляра, по одному для каждой страны-участницы. Первыми подпись поставили Асквит и король Георг. Затем Шилдс повез исторические документы в Вашингтон, где двадцатого мая свои имена добавили Вильсон и Брайан. Через два дня Эссекс и Шилдс вместе отправились на поезде в Оттаву, где последнюю подпись поставил канадский премьер-министр, сэр Роберт Борден.
— Тогда почему не имела места официальная передача Канады в США?
— Серия неблагоприятных обстоятельств, — объяснил Питт. — Харви Шилдс утонул на трансатлантическом лайнере «Императрица Ирландии» после того, как он столкнулся с угольщиком и затонул в реке Святого Лаврентия. Его тело и британский экземпляр договора так и не были найдены.
— Но я уверен, что Эссекс прибыл в Вашингтон с американским экземпляром.
Питт покачал головой.
— Поезд, в котором ехал Эссекс, сорвался с моста в реку Гудзон. Крушение стало чем-то вроде классической тайны: не обнаружены ни пассажиры, ни паровозная бригада, и даже никаких следов поезда.
— Тогда остается один экземпляр в канадских руках.
— Здесь следы теряются вообще, — сказал Питт. — Остальное домыслы. Очевидно, кабинет Асквита восстал. Министры, без сомнения, включая Черчилля, пришли в бешенство, узнав, что премьер-министр и король пытались продать самый большой доминион у них за спиной.
— Сомневаюсь, что канадцы очень радовались сделке.
— Учитывая, что исчезли два экземпляра договора, сэр Роберт Борден, лояльный англичанин, между прочим, мог легко уничтожить третий, оставляя Вильсона без каких-либо материальных улик для вступления в силу американских притязаний.
— Кажется маловероятным, что официальная запись относительно переговоров такого масштаба также утрачена, — сказал президент.
— Вильсон утверждает в письме, что проинструктировал своего министра уничтожить все упоминания о пакте. Не могу отвечать за министерство иностранных дел, но предполагаю, что они лучшие хранители. По традиции британцы никогда не выбрасывают и не сжигают документы. Какие бы документы, касающиеся договора, ни сохранились, я уверен, что они похоронены под тонной пыли в каком-нибудь старинном викторианском хранилище.
Президент встал и начал ходить по кабинету.
— Мне бы очень хотелось изучить формулировку договора.
— Это можно, — улыбнулся Питт. — Эссекс записал проект в своем настольном дневнике.
— Я могу получить это?
— Конечно.
— Как к вам попал этот дневник?
— Он находился во владении его внука, — ответил Питт, не уточняя.
— Джона Эссекса?
— Да.
— Почему он скрывал его в течение всех этих лет?
— Возможно, боялся, что доведение его до сведения общественности приведет к международной напряженности.
— Наверное, он был прав, — сказал президент. — Если пресса разрекламирует это открытие в новостях, то нельзя предсказать стихийную реакцию людей по обеим сторонам границы. Вильсон прав: американцы — собственники. Могут потребовать передачу Канады. И только одному Богу известно, какой ад поднимется в Конгрессе.
— Есть зацепка, — сказал Питт.
Президент перестал ходить по кабинету.
— В чем же она?
— Платеж не зарегистрирован. Первоначальный депозит перевели в заем. Даже если появится экземпляр договора, британцы будут отрицать его на том основании, что они никогда не получали компенсации, и будут правы.
— Да, — медленно сказал президент, — отсутствие платежа может аннулировать договор.
Он направился к высоким окнам и посмотрел на газон Белого дома с почерневшей зимней травой, не произнося ни единого слова, борясь с собственными мыслями.
Наконец он повернулся и пристально посмотрел на Питта.
— Кому, кроме вас, известно о Североамериканском договоре?
— Коммандеру Хейди Миллиган, проводившей предварительные исследования с самого начала после того, как нашла письмо Вильсона, историку сената, который обнаружил фотографии, моему отцу, и конечно, адмиралу Сандекеру. Так как он мой непосредственный начальник, я считал своим долгом поставить его в известность о том, что я исследую.
— Больше никому?
Питт покачал головой.
— Нет.
— Давайте считать это клубом избранных, согласны?
— Как скажете, господин президент.
— Глубоко благодарен за то, что вы привлекли мое внимание к этому делу, мистер Питт.
— Следует ли мне продолжать расследование?
— Нет, думаю, будет лучше, если мы похороним договор там, где он лежал, по меньшей мере, в настоящий момент. Нет смысла портить отношения с Канадой и Соединенным Королевством. Рассматриваю это как тот простой случай, о котором не известно никому, поэтому никто не беспокоится.
— Джон Эссекс согласился бы с таким решением.
— А вы, мистер Питт, согласны?
Питт закрыл портфель и встал.
— Я морской инженер, господин президент. Избегаю всякого вмешательства в политику.
— Мудрый курс, — сказал президент с понимающей улыбкой. — Действительно, самый верный курс.
Не прошло и пяти секунд после того, как за Питтом захлопнулась дверь, а президент уже включил внутреннюю связь.
— Мэгги, соедини меня с Дугласом Оутсом по голографу.
И сел за письменный стол в ожидании.
Вскоре после переезда в Белый дом он приказал установить у себя в офисе систему голографической связи. Ему было почти по-детски интересно изучать выражение лица, движения тела и внешнюю реакцию членов кабинет во время визуальных разговоров с ними, когда сами они находились за много миль от Белого дома.
В середине Овального кабинета появилось трехмерное изображение человека с вьющимися рыжеватыми волосами в классическом консервативном сером костюме в тонкую полоску. Он сидел в кожаном председательском кресле.
Дуглас Оутс, госсекретарь, кивнул и улыбнулся.
— Доброе утро, господин президент. Как идет сражение?
— Дуглас, сколько денег Соединенные Штаты передали Британии после тысяча девятьсот четырнадцатого года?
Оутс вопросительно посмотрел.
— Передали?
— Да, ты знаешь, списанные военные займы, экономическая помощь, отчисления, как бы это ни называлось.
Оутс пожал плечами.
— Довольно значительная сумма, полагаю.
— Более миллиарда долларов?
— Легко, — ответил Оутс. — Почему вы спрашиваете?
Президент игнорировал вопрос.
— Организуй курьера. У меня есть кое-что интересное для друга в Оттаве.
— Еще данные о нефтяном предприятии? — настаивал Оутс.
— Даже лучше. У нас только что появился джокер для решения канадского вопроса.
— Нам потребуется настоящая удача.
— Думаю, ты можешь назвать это развесистой клюквой.
— Развесистой клюквой?
Президент был похож на кота, поймавшего лапой мышь.
— Великолепный тактический ход, — сказал он, — чтобы отвлечь внимание британцев от реального заговора.
36
Президент подплыл на боку к краю бассейна Белого дома и подтянулся на лестнице, когда Мерсьер и Клейн вышли из раздевалки.
— Надеюсь, ранний утренний заплыв не нарушит ваши графики.
— Конечно, нет, господин президент, — сказал Мерсьер. — Могу приступить к упражнениям.
Клейн осмотрел помещение внутреннего бассейна.
— Значит, это и есть знаменитый плавательный бассейн. Похоже, что последним президентом, которым пользовался им, был Кеннеди.
