Рекорд приключений - Филлипс-Оппенгейм Э. (читать хорошую книгу TXT) 📗
– Хорошо, – сказал я. – Я буду присутствовать при венчании и приеме. Мне интересно, знает ли Норман Грэй толк в жемчуге. Газета сообщает, что он заказал колье из собранных им жемчужин, чтобы преподнести его своей жене в день свадьбы.
– Вы хотите пойти туда? Но вы окончательно с ума сошли, – сердито сказал адвокат.
Дженет
Ровно через два месяца после того, как я покинула Марсель, ко мне пришел Норман Грэй. Я сидела в своей маленькой комнате на Смит-стрит в Вестминстере и переписывала на машинке пьесу для какого-то театра, которую получила в бюро, время от времени доставлявшее мне работу. Он плохо выглядел и очень исхудал; видно было, что он еще не совсем оправился от болезни. Вообще же он нисколько не изменился. Не успела я оправиться от изумления, как очутилась в его объятиях. Силы покинули меня. Наступило прекраснейшее мгновение моей жизни!
– Когда наша свадьба, Дженет? – спросил он некоторое время спустя, опуская меня в кресло и усевшись со мной рядом.
– Я – замуж за вас? – задыхаясь спросила я. – Как можете вы говорить об этом?
– Просто потому, что необходимо поговорить о таких вещах, прежде чем приступить к их выполнению. Я смотрю на тебя, как на вдову Майкла, и я убежден, что ты никогда не любила его так, как будешь любить меня.
– Но ведь вы не знаете даже, умер ли Майкл? – ответила я. Мое сердце бешено билось, и каждый нерв дрожал от мыслей, вызванных его словами.
Норман сжал мою руку.
– Ведь мы благоразумные люди, ты и я, мы смело смотрим в глаза фактам. С точки зрения закона, совершенно безразлично, мертв ли Майкл, или жив. Когда он на тебе женился, он имел уже двух других жен в Америке, с которыми тоже был повенчан.
Я прижалась к нему. Все, что при свете рассудка казалось бы мне невозможным, сделалось вдруг самым понятным и простым на свете. Но тут же меня охватил ужас.
– Вы забыли, вы забыли, что я…
Он рукой прикрыл мне рот.
– Дженет! Ни ты, ни я не в силах воскресить Ледбрука, как бы мы в этом ни раскаивались. Его жена получает хорошую пенсию – я позаботился об этом. Остальное забудь так же, как забыл я.
– Я убила его, Норман!
– Я тоже убивал людей, если это вызывалось необходимостью. Возможно, я убью и Майкла, если он еще жив, чтобы свести с ним счеты. Это не должно беспокоить тебя. Ты действовала в состоянии аффекта. Ты защищала человека, которого тогда любила.
– Более того – я отомстила. Я была в то время еще совсем глупой девчонкой, у меня были идеалы. Ни один мужчина до того не целовал меня. Он сделал это прежде, чем я успела оттолкнуть его. Будь в ту минуту в моей руке револьвер, я убила бы его на месте, не размышляя о последствиях.
Я увидела довольное выражение в глазах любимого человека.
– Я всегда думал, что случилось нечто подобное. Но теперь весь вопрос в том, когда мы венчаемся.
Должно быть, я была слаба, но все женщины становятся слабыми, если их просит о чем-нибудь человек, которого они любят. Я долгие годы была несчастной, теперь я потеряла способность сопротивляться и согласилась на все, чувствуя себя при этом безумно счастливой. Мы пошли – я даже не переоделась – ужинать в ресторан. Это было переполненное публикой, плохо проветренное кафе, но оно показалось мне дворцом. Все время мы обсуждали планы на будущее, то есть говорил он, а я слушала. Длительная борьба и лишения остались позади. Вскоре должна была состояться наша свадьба, а после нее – путешествие в Италию и Египет, страны, которые мне давно уже хотелось видеть. После этого мы намеревались поселиться в имении и забыть обо всем на свете. Но едва Норман привел меня домой и оставил одну, меня охватили злые предчувствия.
Внезапно я ощутила страх перед Майклом. Мне не верилось, что он умер. Я предчувствовала, что он вернется и станет на моем пути к счастью. Страх разрастался. Я заперла дверь комнаты и всю ночь пролежала без сна.
Я испуганно вздрагивала при каждом проникавшем с улицы шорохе. У меня начиналось сердцебиение при звуке шагов, меня тревожили останавливавшиеся автомобили. Темнота комнаты пугала. Каждая тень принимала образ Майкла, и мне казалось, что я вижу его холодное лицо, загадочную улыбку и зелено-серые глаза, в которых светилась необъяснимая сила. Наступило утро, но и все последующие чудесные дни страх не покидал меня. Он охватил меня и в ту счастливейшую минуту жизни, когда спустя несколько недель я выходила из церкви рядом с Норманом Грэем. Я была его женой! Внезапно я почувствовала, что Майкл вблизи. Это было ужасное мгновение. Я задрожала, и Норман озабоченно посмотрел на меня. Я смеясь успокоила его. Мне казалось – я вижу чудесный сон.
В Соутвел-Гардене, в доме сестры Нормана, которая устроила в нашу честь прием, было множество народа. Все были необычайно внимательны ко мне, и я приобрела много новых друзей. Едва я собралась покинуть зал, чтобы переодеться, как вдруг мистер Гарольд Грэй, дядя Нормана, попросил меня показать ему жемчужное ожерелье, которое мне подарил Норман. Я тут же повела его в маленькую комнату, где лежали свадебные подарки. Мы нашли там несколько людей. Почти все из них были мне знакомы. В другом конце комнаты сидел детектив, присланный Скотленд-Ярдом охранять драгоценности.
– Я знаю, у вас мало времени, – сказал мистер Грэй. – Я только посмотрю на жемчуг и сразу уйду. Мне хотелось бы знать, понимает ли Норман, что такое хороший жемчуг.
Я показала ему шкатулку, в которой лежало ожерелье. Потом я обратилась к нескольким гостям, закончившим осмотр драгоценностей. Гарольд Грэй посмотрел на жемчуг, сморщил лоб, поправил монокль и, улыбаясь, обратился ко мне:
– Очень благоразумная предосторожность. Но, кажется, излишняя: ведь здесь в комнате находится сыщик.
– Я не понимаю вас, – ответила я растерянно.
– Я хочу сказать, что это очень хорошая имитация, но мне хотелось бы видеть настоящий жемчуг.
Я склонилась к шкатулке, и с ужасом поняла в чем дело. Никогда в жизни я не видела нитки жемчуга, лежавшей двумя рядами на шелку шкатулки. Это была не та, которую я полчаса тому назад сама держала в руках, показывая некоторым друзьям Нормана.
Я позвала сыщика.
– Мое жемчужное ожерелье пропало. Вместо него в шкатулку положены поддельные жемчуга.
Детектив запер двери и подошел к нам. Кроме меня и Гарольда Грэя, в комнате находилась очень хорошенькая девушка, Беатриче Киндерсли – старая знакомая Нормана, пожилая дама, миссис Филипсон и стройный, похожий на военного, господин, который был мне совершенно незнаком. Благодаря его сильно загорелому лицу, я приняла его за англичанина, приехавшего из Индии.
– Как досадно, – сказал незнакомец, – за последние часы в комнате было много людей.
– Это случилось не более, чем 2 – 3 минуты назад, – сказал сыщик. – Когда я направился в другой конец комнаты. Разрешите спросить вас, леди Грэй, знаете ли вы всех, здесь присутствующих?
– Мисс Киндерсли я знаю отлично, также и миссис Филипсон. Но с вами я, кажется, не знакома, – обратилась я к стройному господину.
Он посмотрел на меня со странной усмешкой, и я только теперь заметила, что он носил пенсне без оправы. У него был очень высокий лоб и гладко зачесанные назад, черные с проседью волосы. Я не могла бы сказать, чтобы он кого-либо напомнил мне, но в нем было что-то неприятное.
– К сожалению, я не имел чести быть представленным вам; ваш муж – мой старинный друг. Мое имя Осберт-Эскомб, Джемс Эскомб, служу в армии в Индии.
– Если вы незнакомы с леди Грэй, я попрошу вас остаться здесь до прихода сэра Нормана, – сказал сыщик.
– С величайшим удовольствием, – ответил Осберт-Эскомб.
Беатриче Киндерсли, стоявшая рядом с ним, внезапно рассмеялась. Ее глаза оживленно сверкнули, и ее непринужденная веселость разрядила сгустившуюся атмосферу.
– Бедный Осберт-Эскомб, – воскликнула она, продевая руку под его локоть. – Это один из старейших друзей моего отца. Он ненавидит свадьбы и всякие церемонии, а я уговорила его пойти, так как он знает сэра Нормана еще по Индии. Пожалуйста, леди Грэй, разрешите мне увезти его. Мы обещали отцу заехать за ним в клуб и опоздали уже на целых полчаса.
