Посланники Великого Альмы (СИ) - Нестеров Михаил Петрович (электронные книги без регистрации TXT) 📗
— Напрасно смеешься, сынок. Скоро здесь будет такое… — Литуан хлопнул себя по колену и с сожалением вздохнул: — Эх, жаль, что нельзя спрятать их в пещере под водопадом.
— Да там едва разместятся сто человек. Но хорошо, что ты напомнил о ней.
Литуан говорил о пещере, вход в которую находился непосредственно на территории каменоломни, — её длинная выработка почти вплотную подходила к водопаду. Но уже несколько поколений возле воды разработка не велась, подвинувшись от края обрыва на добрых пятьсот метров. Лет двести назад, когда по желанию правящего в то время вождя задумывалась грандиозная фигура стража ворот, здешние ваятели приметили огромный камень, уходивший основанием в толщу земли. Он был таких громадных размеров, что переместить его целиком не представлялось возможным. Тогда было решено разделить его на две половины. Не имея представления о порохе — а смутная мысль о не менее смутном взрыве будоражила головы, — альмаеки, однако, вышли из положения, использовав вместо взрывчатого вещества негашеную известь — они издревле хорошо знали её свойства.
В податливом базальтовом камне сделали отверстие, засыпали туда истолченную в порошок известь, залили воду и стали ждать. Ждали недолго известь сделала свое дело и камень дал-таки сквозную трещину. При использовании рычагов, веревок, мускульной силы обе половины вскоре были извлечены из природной тюрьмы, где камень пролежал не одно столетие.
Каково же было удивление рабочих, когда на месте образовавшейся ямы они увидели небольшое — диаметром в один метр — отверстие. Его тут же расширили кирками, и несколько добровольцев с горящими факелами спустились внутрь.
Неровный свет смолистого дерева открыл перед их глазами наклонную пещеру в человеческий рост. Обвязавшись веревками, рабочие стали спускаться по наклонной, пока не достигли другой пещеры, высотой в два раза превосходившей первую. Она оказалась и шире. Подземный грохот водопада здесь был глухим и несильным; разговаривать можно было не напрягая голоса. Факела к этому времени стали затухать, и когда погас последний, оказалось, что в пещеру проникает слабый свет, дающий возможность разглядеть её в полном объеме.
Чтобы определить источник света, рабочие, естественно, пошли прямо на него и… уперлись в столб воды. Пещера начиналась на поверхности, а заканчивалась почти по центру водопада. Ее уклон в этом месте составлял примерно тридцать градусов и не давал воде далеко проникать внутрь; вода как бы стояла на месте, вернее, представляла собой ещё один миниатюрный водопад: водопад в водопаде.
На место открытия прибыл вождь, осмотрел пещеру, велел благоустроить, сделать ступени, но практического применения она не нашла. Но так или иначе, а паломничества к ней периодически совершались, и не было ни одного человека в племени, со времени её открытия, который хоть однажды не наблюдал водопад изнутри.
Если говорить о природе, то скорее всего пещера образовалась вследствие оползней, вызванных непрерывной работой вод на протяжении тысячелетий: один из пластов базальта — отличный от соседних пород подался, образовав таким образом подземный грот.
— Мы сделаем вот что, — сказал Атуак. — Спрячем там золото и замаскируем вход. Если нам суждено погибнуть, пусть оно не достанется никому. Да, так и нужно сделать.
Литуан пригладил рукой растрепавшиеся на ветру волосы.
— Согласен с тобой. Мы унесем все золотые украшения, которые есть в городе, возьмем также статуи из храма, но — он непоколебимо воззрился на вождя, — не тронем с места ложе с Великой Дилой. Мне сейчас пришла в голову мысль устроить в пещере пристанище жрицам, где они будут молиться Альме. Пусть арка останется нетронутой, иначе мы лишимся последней нити, связывающей нас с богами здесь, в городе. А справедливость, которую олицетворяет Дила, будет по-прежнему на страже нашего народа.
Атуак нехотя согласился.
— Теперь о городе, — сказал Литуан. — Его надо укрепить, подготовить к обороне.
— Предоставь это мне.
— Ах, как мне хотелось бы, чтобы мы обманулись в своих догадках о намерениях чужаков, — горестно воскликнул Литуан.
Но через десять дней в город явился неожиданный гость, который принес плохие известия.
5
От палящих сверху лучей, казалось, не было спасения. Насыщенный зноем воздух обжигал легкие; природа будто замерла, покорилась солнцу, отдав ему полутона и мягкие спокойные цвета. Но Тепосо, сын амазонской сельвы, даже не замечал этого. Его крепкие ноги без устали шагали по упругой траве, обходя заросли папоротников и могучие стволы деревьев. Пожалуй, он был единственным существом, которому разрешалось передвигаться в огненной печке дня, если не считать ярких, бесчисленных стаек попугайчиков, перелетающих с одного берега на другой.
Индеец не случайно выбрал именно это время суток для передвижения. Ведь пройдет несколько часов, и духота уступит место легкой дымке тумана, которая постепенно осядет на землю и воду. Тогда все живое, прятавшееся до этой поры в гнездах, норах, в глухих чащобах, вылезет и начнет охоту за более слабым. Тепосо был слабым и бессильным перед грозными хищниками джунглей и боялся вечерней прохлады, когда наступает их пора.
Но в большее смятение — даже в сковывающий ужас его приводили сумерки и всепоглощающая ночь, под покровом которой начиналась беспредельная власть её кровожадных обитателей.
Тепосо торопился. Ему необходимо было добраться до поселка индейцев племени мондурукус ещё засветло, переночевать у них и утром снова двинуться в путь.
Одну ночь неудачливый переводчик провел в джунглях в полном одиночестве, найдя на берегу реки Кукари сносную сухую пещеру. Несмотря на то что он завалил вход крупными камнями, ему было не по себе. Затаив дыхание, он вслушивался в мягкую поступь и глухое ворчание хищных зверей, рыскающих в поисках добычи. Тогда его не учуяли, но Тепосо не сомкнул глаз до самого рассвета и вылез на свет божий неотдохнувшим, разбитым ночными переживаниями. Еще раз пережить такое ему не хотелось. Поэтому, не жалея ног, он спешил к индейской деревне.
Мондурукусы не вступали в конфликт с отрядом Диего де Арана, посчитав за лучшее укрыться в бамбуковой роще. До смерти перепуганные, похватав маленьких детей, они растворились в спасительных непроходимых зарослях. Через несколько дней история повторилась. Но мудрые мондурукусы, посчитав, что «страшилища» могут возвратиться, поставили круглосуточный дозор и были своевременно предупреждены. Не зная, сколько будут продолжаться обременительные для них рейды испанцев, мондурукусы приняли единственно правильное решение — переместили дозор в сторону удалившегося отряда и стали жить беспокойной жизнью.
На закате дня Тепосо наткнулся на озабоченных караульных. Те после недолгих переговоров, узнав, что он хочет говорить с касиком, отрядили ему провожатого. И Тепосо, довольный компанией индейца, благополучно прибыл в поселок.
После обмена приветствиями отважный путешественник ввел в курс дела бывшего в неведении касика; он рассказал все — начиная с появления испанцев в деревне урукуев и заканчивая их визитом в Золотой Город.
Вождь очень удивился, познав невероятную истину: его гость тоже был во владениях Уринагры, не побоявшись злого духа. В тот же вечер касик причислил Тепосо к самым храбрым воинам. Теперь в племени мондурукусов его будут называть Коранхо, именем хищной птицы, отличающейся смелым и дерзким характером.
Внутри Тепосо все возликовало: прежнее имя, относящееся к роду маленьких зеленых попугайчиков, доставляло ему немало насмешек со стороны соплеменников. Теперь он — Коранхо! Хотя до этого, казня себя за излишнюю болтливость, которая стала причиной появления испанцев в Золотом Городе, Тепосо придумывал более скромные определения своей сущности. Занимаясь самобичеванием, он хотел остановиться на имени Болтливый Рот, потом стал Длинным Языком, потом… И вот теперь — Коранхо! Ничего, он ещё покажет на что способен! Три дня назад он уже начал действовать, стараясь исправить незавидное положение дел.
