Волчица и пряности. Том 16. Солнечная монета. Книга 2 из 2. (ЛП) - "Ushwood" (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
– Наи… вен? – повторил Лоуренс, и Хоро заговорила с болью в голосе, как будто она делала что-то дурное:
– Разве ты не хотел, чтобы наше с тобой путешествие длилось вечно? Да, ты добряк. И я понимаю: увидев то, что ты увидел, ты просто не мог не рассердиться. Но что в тебе такое сидит, что не дает уступить хоть немного? Неужели именно это тебе обязательно надо защищать? Если так, то почему ты мою руку держал все это время? Ты…
Хоро, печальная и сердитая одновременно, с трудом успокоила свой трясущийся язык.
– Разве я не твоя принцесса?
Лоуренс был ошеломлен. Просто стоял и не сводил глаз с Хоро.
Насколько он мог себе представить, то, что Хоро назвала себя принцессой, могло быть лишь величайшим сарказмом в адрес Лоуренса.
Он не мог постичь собственную глупость. Почему он до сих пор не понимал? Сколько раз он пропускал мимо ушей слова Хоро «Давай завершим наше путешествие» и сжимал ее руку, нравилось ей это или нет? Были времена, когда Хоро отходила в сторону, не желая быть для Лоуренса камнем на шее. Были времена, когда она говорила: «Давай разойдемся сейчас, потому что позже это будет слишком тяжело». Почему же Лоуренс всякий раз сжимал ей руку и отмахивался от ее беспокойства?
Хоро боялась. Ей было страшно принимать руку Лоуренса. Она теряла все, что когда-либо обретала; она на собственном опыте почувствовала, что безжалостное время уносит, превращает в пыль все; она как никто другой знала, что сказки, где все «живут вместе в вечном счастье», не обращаются в реальность.
Главный вопрос в том, кому достает или не достает решимости взять на себя ответственность.
Обрести кого-то, кто тебе дорог, и защитить этого кого-то – далеко не одно и то же. Сейчас Лоуренс это прекрасно понимал.
Он смотрел на Хоро.
Даже в ночном кошмаре он не мог помыслить, что поймет что-либо настолько неправильно. Быть может, он себя принимал за героя сказки. Какой-нибудь из тех, в которых герои, не задумываясь о будущем, отбрасывают все и вся во имя того, чтобы заполучить любимую в объятия, – а потом конец.
Но действительность не такова. История продолжается и дальше.
Вместе с обретением любимой приходит ответственность.
Но он никогда этого не понимал. Он был совсем ребенком.
– Я хочу прожить с тобой мирную жизнь… – промолвила она.
Вспомнив то время, когда он решил открыть собственную маленькую лавку, Лоуренс ощутил боль в груди. Тем не менее он день за днем жил совершенно другой жизнью и не жаловался.
Возможно даже, он был счастлив. Очень счастлив.
Однако он никогда не переставал высмеивать торговца без высокой цели, человека, отдавшего многое ради тихой жизни, человека, который не мог взлететь, поскольку крепко держался за то, что должен был защищать.
Говорят, что в странствиях человек растет. Лоуренс самонадеянно считал, что вырос уже достаточно, что уже много знает о мире. Это было полнейшее заблуждение.
Остановить выбор на Хоро, понять этот выбор, пойти на уступку самому себе – вот что сделает его взрослым. И, конечно, это не будет плохо. Если у него перехватывает дыхание всего лишь при попытке представить себе жизнь вместе с Хоро – конечно, это не может быть плохо.
Лоуренс уже брал Хоро за руку. Он брал ее за руку много раз. Хоро всегда верила Лоуренсу. Она притворялась, что не видит свои тревоги и сомнения, только чтобы идти рука об руку с Лоуренсом.
Путешествуя с Хоро, Лоуренс по-настоящему понял, что значит быть с кем-то.
Лоуренс потянулся к Хоро. Та напряженно следила за его рукой. Когда эта рука прикоснулась к ее щеке, Хоро медленно закрыла глаза.
Лоуренс, обняв второй рукой Хоро за спину, притянул ее к себе.
Он был торговцем, и потому мечта Хильде зажгла огонь в его сердце. Праведное возмущение подлым планом компании Дива, вовлекшим в себя банду наемников Фуго, зажгло огонь в его теле.
Но это пламя уже не могло пожрать его и обратить в пепел.
Вот что значило иметь кого-то, кто тебе дорог.
Если, как сказала Хоро, это судьба – то неплохая судьба.
Вслушиваясь в собственные мысли, он снова сжал руку, обнимающую Хоро, и произнес ее имя.
– Хоро.
Уши Хоро тотчас дернулись, и она подняла глаза.
Это нельзя было назвать счастьем. Если уж подбирать слова, то это – принятие того, что их грех общий и что нести его им вдвоем. Такими узами часто оказываются связаны товарищи по заговору. Что касается Хоро, то она столетия прожила в пшеничных полях, не зная слов благодарности. Конечно, сбежать, оставив Хильде и банду Миюри, ей будет нелегко.
Лоуренс отодвинулся от Хоро и взял ее за руку.
Хоро посмотрела на свои и Лоуренса переплетшиеся пальцы и кивнула.
В этот самый момент путешествие Лоуренса закончилось.
– Гхх…
Возможно, не из-за этого, но у Лоуренса вдруг закружилась голова, и он снова привалился к стене.
Хоро поспешно пододвинулась, чтобы его удержать. Да, силы к нему вовсе не вернулись.
– Я, я в порядке…
– Дурень. На, держись.
И Хоро протянула Лоуренсу руку. Возможно, так они и будут теперь жить.
Как можно быть этим недовольным?
Лоуренс ухватил Хоро за руку и шагнул вперед. И в этот самый момент –
Бум, бум, бум. Кто-то внизу колотил в дверь. Было по-прежнему тихое раннее утро, и такой громкий стук казался плохим предзнаменованием.
Раздался еще один удар, после чего наконец кто-то – очевидно, вытянувший короткую соломинку и несший бессонный дозор, – отворил дверь. Раздались звуки короткой перепалки, потом тяжелые шаги.
Дверь, ведущая из коридора в комнату, открылась, оттуда вышли Мойзи и мужчина средних лет.
В Леско Лоуренс видел этого мужчину лишь с надвинутым на глаза капюшоном, но, будучи бродячим торговцем, умел запоминать людей не только в лицо. По силуэту он тут же узнал Хильде. Без капюшона оказалось, что у Хильде длинные светлые волосы. А глаза были глазами отшельника.
В то же время они светились умом. А губы, прячущиеся за усами, были сжаты, выдавая железную волю.
Лоуренс был признателен судьбе за то, что все это время Хильде был в кроличьем обличье. Будь он в теле человека, Лоуренс был бы просто подавлен и не мог бы действовать рассудительно.
Одними глазами поприветствовав Лоуренса и Хоро, Мойзи вместе с юношей побежал вниз по лестнице.
Хильде медленно подошел к углу коридора, где были Лоуренс и Хоро, и встал прямо перед ними.
– Вы приняли решение?
Короткий вопрос.
Прежде чем Лоуренс дал ответ, Хильде уже понял его, кинув взгляд на их с Хоро сцепленные руки.
В уголках глаз его появились морщинки, сделав его похожим на доброго старца.
Он не стал произносить ни слова упрека в адрес двоих, собирающихся сбежать.
Положив свою морщинистую, костлявую руку на плечо Хоро, он затем прикоснулся к обеим рукам Лоуренса, точно благословляя его, и сказал:
– Счастья вам обоим.
Лоуренс почувствовал, что Хильде собирался добавить: «Несмотря на это все», – но, быть может, ему показалось.
Так или иначе, он не мог просто принять эти слова и вместо благодарности спросил:
– Что-то случилось?
Наполовину он ожидал, что Хильде отмахнется от него, сказав что-нибудь вроде «это уже не твое дело». Однако Хильде посмотрел ему прямо в лицо и, прикрыв глаза, ответил:
– Постоялый двор окружен войсками.
– Чт…
– Мы видели человека, управляющего городом от имени городского совета, и он был на коне. Уверен, он прискакал не на праздную беседу.
Эти слова он произнес без тени напряжения.
Непохоже, чтобы это было вызывающее поведение того, кто в душе уже сдался; нет, это было умение, приобретенное с громадным опытом.
– Но, вне всяких сомнений, они не будут держать плотное кольцо круглые сутки. Бегите, когда представится возможность. А теперь – прошу прощения.
И Хильде прошел мимо Лоуренса и Хоро с таким видом, будто его ждало какое-то мелкое поручение своей компании. Даже когда постоялый двор был окружен войсками, он был великолепен. Он явно был из другого теста, нежели те, кто отправляются на поиски приключений.
