Слепой охотник (СИ) - Каршева Ульяна (чтение книг .TXT) 📗
— Слушайте, давайте потом всему удивляться, — предложила взволнованная Ирина. — Если у нас всё получается и мы узнали, что наши живы, теперь пора узнать, как их выручить. Жень, попробуешь?
— Но как? Одно дело — узнавать через рисунок, жив ли человек. Другое — что делать дальше. Что-то мне кажется, что это больше по твоей части.
— Но у меня нет вещей, принадлежащих им, — растерянно сказала девушка и вопросительно уставилась на ребят. — Может, у вас есть?
— Экспериментировать так экспериментировать, — решительно сказал Ярослав и положил на столик лист с рисунком. — У нас нет их вещей, но у нас есть рисунки. Будут вместо монеток. Ирина, попробуй над ними погадать.
— Свет выключить? — спросил Красимир, тоже положивший портрет деда на столик.
— Выключай, — сказал Женя. — Пока дойдёшь и найдёшь выключатели, мы зажжём свечи.
Он остался сидеть рядом с Ириной, но не потому, что хотелось быть рядом с девушкой. Нога снова разболелась — и эта боль страшно злила, потому что отвлекала от важного дела. А потом подумалось рассеянно, что, возможно, эта боль зачем-то нужна. Потом эта мысль пропала среди вороха других мыслей и тревоги: получится ли узнать этим гаданием, как выручить людей, попавших в странную ловушку?
Верхний свет потух, и жёлтое пламя свечей как-то уютно сузило пространство вокруг столика, будто отрезав сидящих возле него от всего тёмного мира.
А потом Ирина начала раскладывать карты. На портреты они падали с жёстким стуком, уже привычным слуху Жени. Только вот… Не замечая того, он сидел, не мигая, и с изумлением вглядывался в пространство над столиком.
Неизвестно, что видела Ирина, но он видел одну и ту же картинку: в полуметре от столика возникала странная тетрадь, сшитая из листов очень грубой нитью. Пламя одной из свечей подплывало к этой тетради, останавливалось у отогнутого листа, тот вспыхивал, а потом вспыхивала огнём и вся тетрадь.
Книга! Книга из сна! Женя заморгал, стараясь освободиться от настоящего и восстановить свой сон. Боги собрались, придумали какие-то книги для каждого из волхвов, а потом в эти книги спрятали силу двенадцати, запретив пользоваться ею, пока каждому не исполнится тридцать шесть. И он, охотник во сне, должен был хранить эти книги до их странного совершеннолетия. И теперь… Если он правильно понял, ему предлагают сжечь одну книгу. Книгу, явно принадлежащую Демьянам.
Он чуть было вслух не высказал свои предположения, но предпочёл умолчать о необычном видении. Что-то ещё скажет Ирина?
— Нам надо сжечь какую-то книгу, — пожимая плечами, сказала она. В её взгляде на карты, упавшие на рисунки, Женя заметил разочарование.
Он хотел было уточнить, объяснить, что это за книга, но уточнение было не главным сейчас. Главным было другое.
— И где её найти?
— Что-то у меня подозрение, что книга эта у Демьяна, — задумчиво предположил Ярослав, а завидев обращённые к нему взгляды, уточнил: — У Демьяна-младшего.
— Тогда следующий вопрос, — хмуро сказал Красимир. — Как отнять эту книгу?
— Ирина, а ты можешь раскинуть карты на такой вопрос? — спросил Женя.
Девушка озадаченно посмотрела на столик с портретами старших Ярослава и Красимира… Лихорадочно продумывая ситуацию, Женя застыл, а потом спокойно сказал:
— Ты гадала на меня — помнишь? Без всяких предметов.
— Для такого гадания нужен шар.
— Попробуй без него. На меня, — сам скептически улыбаясь, предложил он. — С таким вопросом — про книгу, потому что именно он меня волнует.
— Ну, я попытаюсь, — с сомнением сказала девушка.
Портреты убрали — точней, забрали. Теперь на столике оставались только свечи в высоких и вычурных канделябрах. Но, едва Ирина раскинула карты и принялась выкладывать первый крест, Женя покачнулся от нахлынувшей волны автописьма, схватил карандаш. Они почти мешали друг другу: вошедшая в небольшой транс девушка быстро бросала карты — он рисовал на альбомных листах, которые взял с пола. Рисовал так, что пальцы сводило судорогой…
— Ты как будто меня переводишь, — услышал он её шёпот. — Но это… целая загадка.
Они склонились вчетвером над рисунком, заинтригованные. На листе тоже были четверо — судя по фигурам, они же сами. Но впереди них стояли трое: двое мужчин и одна женщина — все в одежде русских богатырей, вооружённые мечами и щитами. Отчётливо прорисованные лица были довольно приметные, и Ярослав первым с недоумением сказал:
— А ведь вот эта девчонка — один из наших глухарей.
— Ага, а вот этот — второй, — сказал Красимир. — Я помню его.
Ирина цапнула лист со столика и внимательно пригляделась к лицам. Оглянулась на Женю.
— А в центре — мой Григорий, — жалко сказала она. И всхлипнула: — Я ничего не понимаю.
15
Справившись с подступающим к горлу плачем, Ирина исподтишка оглядела парней. Яркого электрического света, который обычно скрадывал половину эмоций, не было. Пламя свечей, время от времени нервно дёргавшееся от их дыхания или сквозняков, тенями и светом лепило на лицах отпечаток настоящих чувств, давая их даже не угадывать, а считывать.
Ярослав и Красимир недоумевали. А вот Женя выглядел таким сосредоточенным, словно пытался найти общее в потоке информации, которая поступает лично к нему с разных сторон. И мысль о том, что он, как ни странно, знает гораздо больше, чем все они, заставила успокоиться и настроиться на деловой лад.
— Ну, давайте суммируем, — медленно сказал Ярослав, нахмурившись — глядя на столик с картами и единственным теперь рисунком. — Значит, эти трое помогут нам отнять у Демьяна книгу, которая даёт ему силу?.. А кстати, Ирина, откуда ты знаешь… этого Григория?
Он, слишком очевидно изумлённый и не поверивший, что она могла таиться от них с каким-то незнакомцем, которого ещё и присвоила, пропустил слово «мой».
Последний вопрос — и её только что вернувшееся самообладание разбилось вдребезги. Она почувствовала, как перехватило дыхание, и заставила себя дышать глубже, чтобы не разреветься. Женя, не глядя, положил свою ладонь на судорожно сжатые, но бесконтрольно трясущиеся пальцы и ответил вместо неё:
— Это её старший брат.
Остолбенев, парни уставились на Ирину, а Женя добавил:
— Я сегодня нечаянно увидел его в квартире. Ирина не хотела, чтобы кто-то знал. — И почти без паузы вернул Змея к теме: — Я согласен с предположением, что эти трое связаны с нами каким-то образом и помогут. Но как быть с ними? Вы назвали их глухарями, потому что с них, насколько я помню, в отличие от упырей, невозможно снять Демьяново… воздействие.
— Но теперь с нами ты, — возразил Красимир. — Ты же можешь рисовать и снимать! А вдруг у тебя получится снять с них клеймо?
— Меня с упырей-то корёжит нехило, а вы… — начал Женя.
Ирина, сама того не желая, резко отвернулась. Просить его? Умолять? Ни за что! Хотя… Не за себя же, за брата! Снова подняла голову. Одновременно с движением Жени: он мягко сжал её пальцы и чуть встряхнул руку. О Григории он больше не говорил, но после этого жеста Ирина вдруг решила: Женя не говорит о своём отношении к ней, но его слова «за тебя» повторились в этом движении… Хватит нюни разводить. Он прав. Поговорят о брате тогда, когда будет время. Сейчас — о деле.
Женя тоже медленно, то ли приноравливаясь к ситуации, то ли размышляя вслух, заговорил, глядя на огонь:
— Ну, хорошо. Предположим, я своим рисунком и впрямь подействую на глухарей так, как вы, дотрагиваясь до лба упырей. Ну а дальше? Вот эти трое пришли в себя. И мы им говорим: надо найти вот этого медведя, отнять у него старинную книгу, а потом сжечь её? Не, ну вы сами представьте ситуёвину. Что нам эти трое в ответ скажут?
— Проблема не только в этом, — начал вникать Красимир. — Один из глухарей — вот эта девчонка, в больнице лежит. Другой — дома. Ну, ладно, если Григорий есть под рукой… — он запнулся и с тревогой взглянул на Ирину. Успокоился, что она осталась хладнокровной при этих довольно циничных словах, и продолжил: — Можно начать с него. Ему легче объяснить, что происходит. Сестре-то он поверит.
