Время желаний. Другая история Жасмин - Брасвелл Лиз (книги бесплатно полные версии txt) 📗
Аладдин со вздохом вернул хлеб на блюдо. Вся его обычная бойкость куда-то подевалась под ее испытующим взглядом. Сказать по правде, за последние пару недель он слегка растерял свою привычку зубоскалить и паясничать, и он сам пока не знал, нравится ему это или нет.
– Мой отец, Касим, бросил нас, когда я был еще совсем маленький. Я его почти не помню.
Аладдин уже много лет не произносил имени своего отца вслух. Отчасти он даже надеялся, что не вспомнит его, но знакомое имя тут же послушно всплыло в памяти, как будто только и ждало, когда его снова извлекут на поверхность, вместе с неразрывно связанной с ним болью.
– Представь себе человека вроде меня, – продолжал он. – Представь себе независимого, озорного, приятного на вид парня, любителя пошутить и посмеяться. Но не большого охотника ломать спину честным трудом. Представь себе... такого, как я, не привыкшего заботиться о других и занятого только сиюминутными забавами. Но при этом обремененного ответственностью еще за двоих – жену и сына. Когда ему все это надоело, он просто... ушел. А моя мама... она была потрясающая мама, – с силой сказал он, глядя Жасмин прямо в глаза. – Она могла сварить суп из щепотки пыли и капли воды. Она умела шить одежду, и вполне приличную! – из обносков, которые удавалось выпросить у людей, живших лишь чуть- чуть лучше нас. И наш жалкий домишко она всегда поддерживала в образцовом порядке, без единой пылинки, и еще умудрялась придавать ему какой-никакой уют.
– Судя по твоим словам, она была удивительным человеком, – мягко сказала Жасмин.
– Да, конечно. Но... – Аладдин снова вздохнул. Весь его оборонительный запал угас. – Как я уже говорил, она жила сплошными сказками, и это тоже было по-своему безответственно. Другая женщина заставила бы людей отловить ее сбежавшего мужа и вернуть его в семью. Или добилась бы, чтобы его признали умершим, и нашла себе другого мужа, получше. Но она до самой своей смерти искренне верила, что в один прекрасный день Касим вернется сказочно разбогатевшим, и мы тут же переедем в большой красивый дом с множеством слуг и заживем новой, чудесной жизнью. И он, конечно, больше никуда не уйдет, а станет жить с нами, как образцовый муж и отец.
Он покосился на Жасмин. Она слушала его с таким сочувствием и такой печалью на лице, что ему тут же захотелось ее утешить.
– Само собой, она умерла очень рано, – сказал Аладдин. Он был бы рад закончить свой рассказ чем-нибудь более жизнеутверждающим, но для этого пришлось бы соврать. – Надорвалась от тяжелой работы, и болезнь быстро свела ее в могилу. И это тоже стало одной из причин, которая отдалила меня от Дубана, Моргианы и всех остальных. Моя мама вечно говорила: «Уличные Крысы должны заботиться друг о друге». Но никто никогда не заботился о нас. Маруф, правда, пытался помогать немного... Но к тому времени его нога уже почти бездействовала, так что он сам еле сводил концы с концами. А мои друзья были слишком заняты, организуя свою воровскую сеть, так что у них не было времени, чтобы помочь мне или поддержать мою больную маму. Ладно, я согласен, что винить их несправедливо, – продолжил он, рассеянно кроша в руках хлеб. – Они верно говорят: у каждого найдутся свои заботы. В каждой семье есть кто-то голодный, больной или умирающий. Родители Моргианы каждый добытый грош тратили на выпивку. Отец Дубана – хромой калека, а его старшая сестра вышла замуж за человека, который нещадно ее бьет.
– Великий Боже, – пробормотала Жасмин. – Я понятия не имела...
– Да. Одно другого хуже. Это ведь Квартал Уличных Крыс, не забыла? Одним словом, в тот день, когда моя мать умерла, я дал себе слово, что никогда не буду полагаться на других в том, что касается еды и крова. И никому не позволю исполнять мои мечты за меня. А еще, что однажды я разбогатею и буду жить во дворце. И все мои беды закончатся.
– Ты правда мечтал жить во дворце? – спросила Жасмин с любопытством.
– Из нашего дома, с задней его части, как раз открывался вид на дворец, – кивнул Аладдин со слабой усмешкой. – Я любил сидеть, глядя на него, и мечтать. Мне казалось, что он похож на рай. Белый и золотой при свете дня, суровый и непоколебимый в пыльную бурю, озаренный тысячами ламп ночью. Поэтому, когда я переселился из нашей хижины после маминой смерти, я выбрал именно то убежище в старой башне, потому что с нее открывался похожий вид.
– А я все эти годы, – задумчиво проговорила Жасмин, – тосковала в своих роскошных садах. Сидела у окна, глядя на лежащую внизу Аграбу, и мечтала оказаться там. Может быть, наши мысли даже сталкивались, как порывы ветерка.
– Или как пара ласточек. – Аладдин изобразил танцующих в воздухе птичек движением ладоней.
– Но богатство – это не волшебная лампа, которая может одним махом устранить все твои проблемы, – медленно сказала Жасмин, тоже принимаясь теребить пальцами кусочек хлеба. – Представь себе, что ты – большая, сильная птица, запертая в тесной, хоть и золотой клетке. Если бы не смерть моего отца, сейчас я чувствовала бы себя счастливее, чем когда-либо в жизни. Здесь я свободна. А иметь свободу выбора гораздо ценнее, чем просто иметь все, что пожелаешь.
– Тебе придется убедить в этом народ Аграбы, – сказал Аладдин с кривой усмешкой. – Иначе люди вряд ли пойдут за тобой. Пока что, мне кажется, они предпочитают иметь сытый желудок, а не свободу выбора.
– Когда я стану правительницей, у них будет и то, и другое, – поклялась Жасмин. – Я обязательно придумаю, как сделать так, чтобы накормить людей и при этом сохранить им свободу. И еще они обязательно будут учиться. Все дети будут ходить в школу, независимо от религии или общественного положения. Не только мальчики, но и девочки тоже. А когда они вырастут, им всем будет предоставлена возможность заниматься тем, к чему у них лежит душа, и никого больше не смогут принудить воровать или попрошайничать. Клянусь.
Ее глаза смотрели в пространство, видя перед собой не полутемную комнату, а будущий мир, который она непременно построит своими руками. Аладдин не сомневался, что она действительно воплотит это свое видение или погибнет, пытаясь сделать это. Она заставила его поверить, что это возможно... что на земле и вправду можно построить рай.
И он готов был сделать все что угодно, лишь бы помочь ей достичь этой мечты.
– Я верю тебе, – прошептал он. – Я верю в тебя.
Он никогда бы не осмелился поцеловать ее высочество принцессу Жасмин.
Но ему и не пришлось это делать.
Потому что ее высочество принцесса Жасмин сама потянулась к нему и поцеловала его.
Ее горячая кожа пахла песком и мятой. Аладдин растворился в поцелуе, словно все его тело только и ждало его, а он сам даже не подозревал об этом. Она обвила руками его шею и притянула к себе ближе, а потом запустила пальцы ему в волосы, а другой ладонью погладила его плечи с пылом, которого он не ожидал от нее.
– Значит, мы больше не ссоримся, да? – шепотом спросил Аладдин.
Ее высочество принцесса Жасмин шутливо щелкнула его по носу.
Смертельная магия
– Доброе утро, ребята, – пробурчал Дубан между двумя зевками, тяжело шлепая босыми ногами по каменному полу. В руках он держал большую медную джезву, полную дымящегося кофе, и несколько маленьких, изящных чашечек. Он тяжело плюхнулся на плоскую подушку на полу, но умудрился не пролить при этом ни капли. Щуря мутные спросонок глаза, он расставил чашки и принялся разливать ароматный темный напиток.
– Погоди, а разве сейчас не ночь? – спросила Жасмин, отрываясь от книги, которую читала, устроившись возле неяркой масляной лампы. – Здесь так темно... совсем теряешь счет времени.
– Закат – это утро для тех, чей труд проходит в сумраке теней, – изрек Дубан, с безупречной точностью наполняя крохотные чашки, хотя оставалось только удивляться, как он вообще что-то видит сквозь опухшие от сна веки. – Прости, о величайшая Царица Разбойников и Будущая Султанша, я не спросил, как ты привыкла пить свой утренний кофе. Я положил в него много сахара, как учил меня отец.
