Золотая моль - Фатеев Валерий Михайлович (книги регистрация онлайн TXT) 📗
На другое утро с базы артели «Вега» в южном направлении ушел бульдозер «Т-180». За рычагами сидел немного опухший после суточной пьянки Коляня, рядом дремал Данилыч. Он не пил, потому что ему предстояла серьезная работа.
В автомобильном прицепе позвякивали, перекатываясь, пять бочек с солярой. По расчетам Данилыча, должно было хватить за глаза.
Коляня гнал машину, ориентируясь по старой колее и по указаниям Данилыча.
Через сутки они вышли на берег Собаки, всего километрах в двадцати выше по течению от рудника.
Стоял пасмурный, но еще тецлый денек. Обмелевшая без дождей река лениво бежала вдоль невысоких берегов. Данилыч прошелся взад-вперед и, похоже, нашел, что искал: неглубокая ложбинка пролегала почти параллельно с рекой.
— Коляня! Вот она — протока. Теперь нам надо ее освежить, пробить почти до берега, ну, там, стенку небольшую только оставим.
Он воткнул в землю вешки, и Коляня опустил отвал. Бульдозер зарычал и медленно, попыхивая синим дымком, пошел вперед. Здесь были талики, и бульдозерный нож легко срезал дерн, гоня его перед собой.
— По бокам, по бокам раскидывай.
Через несколько часов глубокая траншея была готова.
Потом, в самом конце ее, подчиняясь командам Данилыча, Коляня соорудил плотину.
— А ее для чего? — полюбопытствовал он. — Все равно смоет, как река сюда прорвется.
— Вот именно — как прорвется. Но сначала она заполнит эту траншею. А уж потом, накопив силы, рванет вниз… на нашу дамбу. Дошло?
Коляня покрутил головой. Ну и дед! А действительно, если без накопителя вода начнет прибывать медленно, охрана встревожится, обнаружит причину, пригонит сюда технику… Плевое дело— закрыть проран.
А тут бах — и в дамках!
Перед закатом выглянуло солнышко. Они полюбовались своей работой.
— Быть тебе гидростроителем, Коляня, — усмехнулся Данилыч. — Глянь, какую аккуратную дамбу соорудил. В другой раз развели бы здесь карпов, мельничку поставили — живи — не хочу.
— Зимой здесь под сорок, — не принял его фантазий Коляня. — И ветры постоянные. Глянь, как лиственницы скукожило.
Лиственницы вдоль берега стояли одинаковые, как подстриженные под ноль солдаты. Невысокие, с тощими ровными кронами.
Немного поспорили насчет бульдозера. Коляня был за то, чтобы бросить его и уносить ноги в Эвенск.
— Нам лишние следы не нужны, — категорически отрезал Данилыч. — А сторож еще в отрубе, наверное, не заметит ничего. Да и его жалко: за бульдозер убьют работяги.
Обратный путь показался куда короче.
Сторож и в самом деле спал, прикорнув на собачьих шкурах прямо возле ящика со спиртом. Данилыч бутылки попрятал в разных местах на базе, оставив бедолаге одну, и то неполную.
— Пока будет искать, протрезвеет.
В Эвенск они возвратились пешком.
— Вертолет сегодня должен быть после обеда.
Данилыч задумался.
— А ты не предполагаешь, что теперь они каждый борт из Эвенска будут встречать? Я бы обязательно так сделал.
— А как же нам добираться? Что, остаться здесь на поселение?
— Придется морем.
— Угу, щас нам белый теплоход подгонят.
Они задумчиво оглядели рейд. Но кроме сухогруза вдали да всякой мелочи вроде кунгасов и плашкоутов никаких других подходящих плавсредств не наблюдалось.
Совсем рядом с берегом сохла красная спасательная шлюпка. Рядом с ней, во весь голос матюкаясь, возились, пытаясь протащить ее к воде, двое рыбаков.
Коляня подошел к ним, взглядом прикинул расстояние до воды.
— Бесполезно, мужики. Теперь прилив ждать надо.
— Во, бля, влипли. Чиф убьет, зараза. Мы ж за водярой смотались втихомолку, отходить должны через час.
— А откуда вы?
— Да вон, с Рэски. Его не видно, у рыбзавода стоит. Селедку сдавали. А на Оле плашкоут ждет, заказчик выгодный. Не успеем — другого найдет: сейчас рынок.
— Если я помогу, пассажирами до Олы возьмете?
— Помоги, братан. А мы капитана уговорим. Так-то он мужик неплохой, особенно если вы это дело, — рыбак выразительно показал себе на кадык.
— Бу сде…
Пока Коляня разыскивал машину помощней, Данилыч затарился в ларьке.
Подошел «Урал» и легко как пушинку перетащил шлюпку до обреза воды.
С капитаном договорились легко. Рыжебородый пожилой мореман согласился их взять за пару литров и сто баксов.
— Откуда баксы-то, — сказал осторожный Данилыч.
— Ну можно и деревянными, по курсу.
— А кормежка… пилить-то сколько….
— Еще полтинник. Но дня за два добежим, если…
Капитан посмотрел на небо.
— Что «если»?
— Если морской Бог позволит. Радист карту принял…. С Японского моря циклончик идет. Небольшой, но нам большой и не нужен. Как бы не прижал по дороге.
— А если прижмет, что? — Коляня как бывалый рыбак понимал, что с Охотским морем шутки плохи.
— Спрячемся куда-нибудь. Я почему и тороплюсь: Шели-хова успеть пробежать.
Пассажирам шкипер выделил каюту штурмана. Экипаж работал в облегченном составе, и обязанности штурмана выполнял сам капитан.
Коляня как вошел в каюту, так и рухнул на шконку: сказалась многодневная усталость. Данилыч еще покалякал с капитаном, звали его Лаврентий, возрастом они были почти ровесники. Выпили по рюмке, поругали правительство, Черномырдина и всех тех, кто заставляет пенсионеров ходить в моря и на полигоны (Данилыч представился старателем), и расстались, почти друзьями.
А вскоре загремела якорная цепь, задудукал главный двигатель, и сейнер взял курс на Магадан.
Данилыч этого уже не видел, тоже спал. Коляне, должно быть, снились кошмары, он что-то бормотал, скрипел зубами. Данилыч же уснул легко, как в теплую воду нырнул.
…Проснулся Данилыч от ощущения, что кто-то сильный и злой швыряет его как щенка из стороны в сторону. Он спустил ноги со шконки, и тут судно положило на борт так, что его едва не влепило в иллюминатор.
Поймал все-таки циклончик.
— Ты лучше лежи, дед, — раздался спокойный голос Ко-ляни. — Я-то человек привычный, а тебе качку надо в горизонтальном положении перетерпеть. Не мутит?
— Да вроде нет, жутковато только.
— Значит, морской болезни не наблюдается. Это хорошо.
— А мы это… ко дну не пойдем?
— Хорошо бы, — вздохнул Коляня. — И никаких проблем. Нет, дед, нам еще помучиться за грехи наши придется.
Чтобы сейнер утопить, надо на него бомбу сверху сбросить.
— А «Рыболов»? — напомнил Данилыч.
— Там другое: обледенение. Мороз, ветер, лед — все вместе. И трал у них на палубе лежал — вероятно, не окалывались они, думали проскочить, до берега всего ничего оставалось.
— А чегой-то ты о грехах? Откуда они у тебя, молод еще…
— Не притворяйся, старый! Что, у самого кошки на душе не скребут? Представляешь, какая махина рухнет… если рухнет.
— Рухнет, Коляня… мы же спецы.
— У у, — чуть не взвыл Коляня и зашебаршил в рюкзаке. Водку искал.
— Коля, — попросил его Данцлыч. — Не пей. Неровен час.
Тот послушался.
— Ну тогда ладно, пойду я к ребятам, может, помощь какая потребуется.
Улучив момент, когда судно стало на киль, Коляня выскочил в коридор и пробежал к рубке.
Капитан, медведем переминавшийся у штурвала, недобро взглянул на него:
— Чего надо, пассажир?
— Палубный матрос второго класса, — доложил по форме Коляня. — Поступаю в ваше распоряжение.
— Не шутишь?
— Не до шуток!
— Принимай штурвал — я смотреть буду! Сносит нас, а куда, не пойму.
Коляня перехватил еще теплый от чужих ладоней штурвал.
— Держи право тридцать.
— Есть право тридцать!
Тут только Коляня вгляделся вперед и поразился: освещенные прожекторами громадные валы то возносили, аж дух перехватывало, на самый гребень, то обрушивали в пропасть, так что временами бак полностью скрывался в водяной стене. Воздуха как такового не было: тучи брызг и пены заслоняли видимость. Тяжелые, как стотонной кувалдой, удары сотрясали корпус. Мотало так, что Коляне потребовалась вся его сила, чтобы удерживаться на ногах. Один раз сейнер положило на борт, и казалось, уже не подняться.
