В поисках белого бизона - Рид Томас Майн (книги онлайн полные TXT) 📗
Совы взлетали перед ними и садились совсем близко, затем, вдруг испугавшись, улетали подальше, иногда скрываясь совсем из виду, а иногда, как собачки, прячась в норки. Гремучие змеи прятались так же, как и ящерицы. Самое удивительное было то, что все эти существа — собачки, совы, змеи, ящерицы, — убегая, иногда скрывались в один и тот же холмик, что наши путешественники наблюдали не раз.
Естественно, что об этом зашел разговор, и Люсьен добавил несколько фактов к тем наблюдениям, которые сделал Базиль.
— Если бы у нас было время разрыть норки, — сказал Люсьен, — мы увидели бы, что они спускаются перпендикулярно на два-три фута. Дальше они идут наклонно несколько футов и кончаются маленькой «комнаткой», которая и является настоящим жилищем луговой собачки. Я говорю — «настоящим» жилищем, потому что эти конусообразные холмики — только вход. Они образовались из земли, вырытой при постройке норы. Как видите, эта земля не оставлена лежать в куче, как делают крысы и кролики. Луговые собачки тщательно складывают и прижимают землю лапками до тех пор, пока она не станет совсем твердой и гладкой, затем дают возможность на этих холмиках вырасти траве, которая не позволяет дождям размыть землю. Ясно, что животные делают все это с целью — так же, как бобры, когда строят свои дома. На холмиках собачки любят лежать, греться на солнце и резвиться. Возможно, что им удобнее с этой позиции наблюдать за врагами и, таким образом, иметь время, чтобы скрыться.
— Но некоторые холмики совсем разрушены, — заметил Франсуа. — Посмотри: вон несколько холмиков провалилось и загрязнилось от дождя. Почему это?
— А это норы, в которых живут совы, — ответил Люсьен. — Вон сова как раз скрывается в одну из таких норок — видишь? Предполагают, что совы захватывают норки у грызунов и живут там сами, но, как ты уже заметил, содержат их в плохом состоянии. Все, что им нужно, — это нора, где можно укрыться, а наружная постройка может разрушаться от дождя. Конечно, хотя мы и видели, что и совы и собачки убегают в одну и ту же нору, это происходит лишь потому, что мы наехали на них неожиданно. Они не живут таким образом: у собачек свои собственные жилища, у сов — свои, разрушенные, как вы уже заметили.
— А совы не едят собачек? — спросил Базиль. — Ведь большие лесные совы едят зверьков такого размера. Я видел, как они ловили в сумерках кроликов.
— Эти — нет, — ответил натуралист. — По крайней мере, так предполагают. У многих сов, подстреленных и вскрытых, ничего не обнаружено в желудках, кроме жуков и других насекомых, каких мы видели в прерии. Я думаю, что иногда совы едят жабовидных ящериц. Известно, что птицы этой породы питаются и пресмыкающимися.
— А как живут гремучие змеи? — спросил Франсуа. — Что служит им пищей?
— Вот это является загадкой для натуралистов, — сказал Люсьен. — Некоторые утверждают, что гремучие змеи — тираны всей «коммуны» и пожирают старых грызунов. Я думаю, это маловероятно, так как такие змеи недостаточно велики, чтобы проглотить взрослую собачку. Однако достоверно известно, что иногда змеи пожирают детенышей луговых собачек.
— Ну что ж, — сказал Франсуа, — змеям, кажется, очень удобно. Если они едят маленьких луговых собачек, что может им помешать убивать их в любом количестве? Они могут проникнуть в норку с такой же легкостью, как и сами собачки.
— Это правда, — ответил Люсьен. — Но эти змеи не такие проворные, и возможно, что собачки могут даже убежать от них в норку. Гремучая змея очень медленно ползает. Возможно, что в такой подземной галерее она еще меньше способна поймать собачку. А у старых собачек, наверно, есть какой-нибудь способ защиты себя и своих детенышей от нападения ядовитой змеи. До сих пор очень мало известно о луговых собачках. Они обитают в отдаленных районах, и натуралистам трудно наблюдать их; а у тех из них, которые посетили такие «города», едва хватило времени, чтобы сделать торопливые наблюдения. Луговые собачки очень пугливы — они редко подпускают к себе на расстояние выстрела. Их очень нелегко поймать, разрывая норы, так как норы эти очень глубоки, а поскольку шкурки этих грызунов ценятся невысоко, а мяса они дают мало, охотники чрезвычайно редко убивают этих зверьков.
— А они съедобные? — поинтересовался Франсуа.
— Да, — ответил Люсьен. — Индейцы очень любят их мясо и едят его всякий раз, когда представляется возможность.
— Чем питаются луговые собачки зимой, когда нет травы? — спросил Франсуа.
— Тогда они лежат в спячке. В их подземных «квартирах» есть гнезда, и очень интересные. Они построены из травы и корней, круглые, как глобус, и такие прочные, что ими можно играть, как футбольным мячом. Самое гнездо расположено внутри. В него ведет маленькое отверстие, не шире твоего пальца. Когда собачка влезает туда, она заделывает гнездо со всех сторон, за исключением этого отверстия, через которое она получает необходимый воздух. В таких уютных постелях собачки спят во время холодов, и их редко можно встретить тогда на поверхности земли.
Глава XXIV. НОЧЬ В ПУСТЫНЕ
Разговаривая таким образом, юные охотники продолжали ехать вперед, держась как можно дальше от краев холмиков, чтобы копыта лошадей не провалились в разрытую землю. Они проехали уже целых пять миль, а «поселение» луговых собачек все еще простиралось перед ними. Все еще эти зверьки со всех сторон издавали свое «кху-кху», все еще совы бесшумно взлетали вверх, а гремучие змеи пересекали им путь.
Солнце уже садилось, когда юные охотники выехали из зоны холмиков на твердую бесплодную равнину. Разговор принял более мрачное направление, потому что помрачнели их мысли. Мальчики выпили уже всю свою воду. Жара и пыль распаляли жажду, и вода, которая нагрелась во флягах, принесла мало облегчения. Холм все еще, казалось, был на большом расстоянии — по меньшей мере милях в десяти. Что, если и достигнув его, они не найдут воды? Недобрые предчувствия и страх одолевали мальчиков.
Базиль понял теперь, как необдуманно они поступили, не послушавшись благоразумных советов Люсьена, но было уже слишком поздно сожалеть, как это часто случается с теми, кто поступает опрометчиво.
Охотники видели, что необходимо достигнуть холма как можно скорее. Надвигалась ночь. Если ночь будет темной, они потеряют холм из виду, собьются с пути и будут блуждать до рассвета.
Подавленные страхом, мальчики старались ехать как можно быстрее и понукали животных, но те, измученные долгим путешествием и жаждой, еле передвигали ноги.
Наши путешественники отъехали от колоний луговых собачек мили три, когда, к своему ужасу, увидели вдруг, что прерия разверзается перед ними, образуя одну из тех трещин, которые часто встречаются на высоких плато Америки. Трещина, или барранкос, была почти в тысячу футов глубиной и обрывалась отвесно в глубь земли; края ее отстояли друг от друга не очень далеко. Она преграждала путь нашим охотникам и тянулась на мили вправо и влево то по прямой, то зигзагами. Когда мальчики подъехали к ее краю, они сразу увидели, что пересечь трещину им не удастся. Она была обрывистой с обеих сторон, и в некоторых местах темные скалы нависали над пропастью. На дне трещины не было воды, которая могла бы порадовать путников, но, даже если бы вода и была, они не смогли бы достать ее. Дно было сухое, покрытое обломками скал, упавших сверху.
Это было препятствие, которого не ожидали наши путешественники, и они в отчаянии взглянули друг на друга. Несколько минут мальчики раздумывали, как поступить: поехать по краю и постараться найти переправу? Или лучше вернуться по своим следам и попробовать отыскать источник, который они покинули утром? Последний план устрашал их: они знали, что невозможно проехать по холмикам грызунов в темноте — это опасно и означает большую потерю времени. Всегда очень неприятно возвращаться назад, особенно если уже заехали так далеко. В конце концов они решили поискать переправу.
С этим намерением юные охотники снова двинулись в путь, держась вдоль края трещины. Они выбрали тропинку, которая, казалось, вела вверх, надеясь таким путем скорее достигнуть места, где трещина будет более мелкой. Мили и мили оставались позади, но трещина с ее отвесными утесами все еще чернела перед ними, и не было нигде места, где можно было бы ее пересечь. Солнце зашло, и настала ночь, темная-темная. Мальчики остановились. Они не решались ехать дальше, не решались и повернуть назад, боясь провалиться в какое-нибудь ответвление этой трещины. Они сошли с лошадей и опустились на землю в полном отчаянии.
