Охотники за ФАУ - Тушкан Георгий Павлович (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
— Передайте! — кивнул в ответ на ее вопросительный взгляд капитан и вышел.
Баженов диктовал, заставляя себя не слишком часто поднимать глаза на Марину.
— Кажется, я немного виновата перед вами, — негромко сказала Луганская. — Я сожалею, что моя нарочитая перебранка с вами дала повод Степцову говорить о вас дурно. Надеюсь, что вы теперь и сами не будете давать повода к шуткам над вашими шутками.
— Неужели вы, такая проницательная, так и не поняли. что это никакая не шутка, а искренне, от всего сердца?
— Заблуждаться, ошибаться можно тоже искренне.
— Марина, вы можете мне не верить, но единственный человек, который сейчас дорог мне, это вы. Сейчас мы закончим передачу, и я уйду. Можете в дверях остановить меня, как тогда, и во всеуслышание спросить: «Правда ли, что я дорога вам, как никто, что вы готовы отдать мне всю свою кровь, если это потребуется, что вы любите меня?». Пусть хохочут. Но я скажу — даf
Он продолжал диктовать. Окончив, пошел к двери, как обреченный. Когда взялся за ручку, подумал: «Миновала меня чаша сия».
— Старший лейтенант Баженов.' — громко позвала сержант Луганская.
Стук аппаратов прекратился, как по команде. Ох, не легко было Юрию Баженову повернуться…
— У меня к вам вопрос!
— Пожалуйста, — сказал он тихо, но внятно, и поднял глаза.
— Который час?
Глава четвертая. «ЧУДЕН ДНЕПР…»
Небо пестрое, как маскировочный халат. Солнце выглянет из-за укрытия, перебежит и опять скроется.
«Рама» тоже маскируется за тучками. Еще бы не маскироваться, когда один ястребок подстерегает ее снизу, а другой — поверх облаков!
Дорога в Тарасовку как будто знакомая и в то же время незнакомая. Тогда лес стоял чистый, а сейчас на листьях грязный песок, стволы в грязи. Да и на обочинах тогда не лежали дубы и грабы, поваленные авиабомбами и снарядами.
Юрий Баженов любил леса и поля. Вид древесных калек вызывал в нем протест и раздражение.
Как ни быстро он ехал, но даже эта шквальная езда не помогала. От самого себя никуда не скроешься. Безмолвно страдающий лес не мог отвлечь его от мысленного спора с Мариной.
Впереди на дороге, метрах в двухстах, с утробным ревом разорвался тяжелый снаряд. Баженов газанул, чтобы поскорее проскочить пристрелянное место. Следующий снаряд разорвался позади.
Из кустов вышла плотная маленькая регулировщица в плащ-палатке и повелительно показала флажком на дорогу, сворачивающую в лес.
У шлагбаума, под деревьями, помещался контрольно-пропускной пункт. У Баженова проверили документы, и он поехал дальше.
По лесу разбегались недавно проложенные дороги. Деревянные стрелы указывали путь в «хозяйства». Баженов ехал, придерживаясь направления — «Хозяйство Курдюмова». На ветвях и шестах тянулись черные, красные, зеленые телефонные провода.
Под деревьями выросли огромные кусты — замаскированные ветками танки. Были кусты побольше и поменьше. Пахло то бензином, то навозом, а то и кухней.
На очищенной от деревьев площадке, задрав к небу толстые дула, замерли под натянутыми над ними маскировочными сетями тяжелые орудия. Еще ближе к берегу, где бойцы рыли окопы сообщения и блиндажи, на огневых позициях выстроились тяжелые минометы.
Автомашины тоже были замаскированы. Часовые провожали офицера на мотоцикле настороженными взглядами.
Перед отъездом Сысоев рекомендовал Баженову обязательно познакомиться с новым вооружением танка — пушкой «76-ЗИС», превосходно расстреливающей «тигров», и с новым оружием — артиллерийскими самоходными установками «СУ», которых Баженов еще не видел. Да разве сейчас успеешь?
Главное, из-за чего он ехал сюда, это допросить пленного, галичанина по национальности, доставленного только перед утром с того берега и раненного во время переправы. Надо было поговорить с разведчиками и сельскими ребятами.
«Сейчас твоя главная задача — охота за новым противотанковым оружием, — сказал Сысоев, отправляя его, — но если хоть что-нибудь узнаешь об оружии стратегическом, бросай все и мчись в штаб».
Стрелка «Хозяйство Курдюмова» привела его к разрушенному и наполовину сгоревшему селу. То или не то? Солдаты буднично, будто копали огород, не спеша выбрасывали землю из ям. На дороге, еще не перерытой ходом сообщения, стояли офицер и автоматчик. Баженов остановил мотоцикл возле них и спросил, как проехать в штаб полковника Курдюмова.
— Предъявите документы.
Пришлось показать не только предписание, но и временное удостоверение.
— Это Тарасовка? — спросил Баженов.
— Тарасовка, — ответил офицер и пригласил его зайти в блиндаж к начальнику.
Баженов, раздраженный задержкой, последовал за ним. Возле стола сидел майор. Он просмотрел документы Баженова, позвонил в штаб оперативному дежурному и спросил, действительно ли посылали старшего лейтенанта Баженова в «хозяйство Курдюмова».
Убедившись в этом, он отдал документы, встал и попросил извинить за задержку. Два часа назад задержали двух власовцев в советской форме. Говорят — перебежали, чтоб искупить вину. А час назад задержали мужчину в штатском — назвался партизаном. Вот и проверяют. Майор рассказал, что всех жителей Тарасовки вывезли вместе с имуществом в безопасный тыл, куда именно — он не знает. Село трижды подвергалось артобстрелу.
Баженов попросил вызвать к нему старшего разведгруппы, вернувшегося из лесного массива. Узнав, что разведчики спят и комдив приказал не будить их, Баженов попросил проводить его к раненому пленному — «языку».
Пленный охотно отвечал, но болезненно морщился, говорить ему было трудно, да и знал он весьма немного.
Да, Гитлер, а особенно Геббельс грозили страшным «фергельтунг» (возмездием). Об этом солдатам много раз говорили. Это будет «фергельтунг» страшной силы: оно уничтожит все армии русских, англичан, французов ниже с ними и принесет победу Германии. О пехотном противотанковом оружии он слышал, но не видел его. Им, связистам, оно ни к чему. Говорили, будто крошит танки на мелкие куски…
Баженов вернулся к майору и выразил желание допросить власовцев. Майор отказал: власовцев и «партизана» уже отправили бы в разведотдел, если б не приказ члена Военного совета генерала Соболева задержать их до его приезда. Он здесь, в войсках, и с минуты на минуту должен появиться. Как бы не рассердился, если застанет старшего лейтенанта беседующим с власовцами.
— Я задам при вас только два вопроса и сразу же выясню, врут они или нет. Если врут — они мне не нужны.
И в этом майор отказал — по той же причине. Тогда Баженов попросил проводить его на наблюдательный пункт, откуда он мог бы осмотреть город. Это тоже было задание Сысоева: составить описание района операции.
Тот же боец провел его по ходу сообщения в окоп на НП. Здесь стояли две стереотрубы. В одну не отрываясь смотрел сержант и что-то диктовал бойцу. У другой стоял артиллерийский капитан и делал пометки на карте. Автоматчик доложил ему, кого и по чьему приказанию привел. Капитан жестом пригласил старшего лейтенанта к стереотрубе.
Прежде чем приникнуть к стереотрубе, Баженов облокотился на песчаный бруствер, глянул на тот берег, на Днепр, находившийся в десяти шагах от него.
Днепр! Сколько воспоминаний, мыслей и чувств связано с ним. Баженов любил эту могучую реку, реку своего детства.
…Взорван Днепрогэс. Взорваны заводы. А Днепр жив. И народ жив. Вот оно, свидание, о котором он так мечтал… Близкий разрыв на берегу вернул к действительности. — Так вас и убить могут, а я отвечай! — сказал офицер-артиллерист и заставил Баженова спуститься в окоп.
Артналет скоро прекратился. Через стереотрубу Баженов осматривал большой город на восточном песчаном берегу, поросшем травой и редкими деревьями и изъязвленном воронками.
До Киева ему, конечно, далеко, но город все же большой. Белели стены многоэтажных зданий. Правее по реке вырисовывался силуэт железнодорожного моста. Два его пролета были взорваны и упирались концами в дно реки. Наверное, вся подводная часть минирована. В левой части города темнели трубы заводов, расположенных возле берега. Офицер назвал ориентиры, а потом стал показывать.
