Моя сказка (СИ) - "Джиллиан" (читать книги регистрация .txt) 📗
… Шкатулка, стоявшая в центре круглого стола, доиграла незатейливую мелодию и остановилась на заключительном клавесинном аккорде. Девочка сидела на стуле, подперев подбородок ладошками, а локти уставив в стол. Она с наслаждением прислушивалась к звукам, которые звенели десятки раз в день, но никогда не приедались. Маленькая Синд улыбнулась, вспомнив, что мама и сегодня вечером будет с нею танцевать, обучая новым па…
Отложив иголку с ниткой и шитьё на стол, Синд встала со стула и огляделась. Память будто пролила на неё свои волны, и девушке так захотелось окунуться в прошлое! Так захотелось вернуться в ту самую гостиную, в которой всегда было много цветов! В светлую гостиную, в которой огромные окна всегда были распахнуты, чтобы в них проникал сладкий запах любимых мамой роз!.. И чтобы снова запела шкатулка ту самую песенку, и чтобы рядом оказался… Норман…
Смущённо улыбаясь, Синд подвинула стул к столу. Прошлась рядом со всеми стенами комнаты, ведя пальцами близко к ним, но не дотрагиваясь. Вернулась к столу. Теперь, что бы ни происходило в комнате, соседи слышать не будут.
Всё так же улыбаясь, Синд тихонько пропела любимую фразу — ту, что играла шкатулка. Закрыла глаза и медленно закружилась вокруг стола, то и дело дотрагиваясь до него, чтобы совсем не вылететь из реальности. И позволила памяти овладеть собой на некоторое время, чтобы можно было беспечно, как в детстве, танцевать…
Погружённая в реальность, которую воссоздавала в её личном пространстве магическая память, Синд не замечала ничего!
Память подсовывала видения домашних розовых кустов, привычных с детства… Первым на волшебство пробудившейся памяти откликнулся лес: медленной приливной волной травы и цветы плеснули на каменный двор общежития к закрытому пока окну. Они не ползли, а именно притекали, время от времени, словно пеной, всплёскивая на своём пути на поддерживающих их кустарниковых ветвях. Двор, чья каменная поверхность обычно слегка отсвечивала магический свет фонарей, в месте травяного прилива потемнел и сильно шевелился. Затем сила магической памяти коснулась калины, растущей под окнами… Ветвисто-травяная волна оплела согнувшиеся ветви и на этой жёсткой опоре скользнула подняться по стене. Окно открыто, пусть и зашторенное… Первые плети трав мягко и вкрадчиво вторглись в комнату, где танцевала девушка, с закрытыми глазами, под мелодию почти шёпотом…
А руки Синд, остановившейся на месте, начали сами по себе подниматься. Память властно смешала два чувства, два впечатления: от детских танцев далёкого прошлого — и недавнего, так много обещающего и такого запретного… Синд поднимала руки — положить их на плечи принца. В самооколдованном состоянии она ничуть не сомневалась, что Норман рядом. Ладони трепетно опустились на его плечи, она почувствовала его сильные руки на своей талии…
Травы торопливо собирались напротив девушки в фигуру, которую она видела с закрытыми глазами, которую ощущала чувственно…
… Норман, сидевший за рулём, вздрогнул вдруг всем телом так, что нечаянно чуть не послал машину в овраг, мимо которого троица проезжала.
— Какого дьявола?! — вскрикнул, встрепенувшись и хватаясь за поручни, спокойно до сих пор сидевший и даже потихоньку задрёмывающий рядом Эймери. — Ты что? Засыпаешь? Останови!
— Успокойся, Эймери, — сухо сказал Фернан. — Ты криком его больше пугаешь…
— Сейчас, — недовольно, но и тревожно сказал Норман, отъезжая от пропасти, заросшей видимыми даже в темноте соснами.
Несколько минут они сидели в машине, а потом Эймери заявил, приглядываясь к принцу, чьи глаза слепо смотрели вперёд и который так и не шелохнулся:
— Или ты мне объясняешь, что за чертовщина сейчас была, или… — Он пригляделся и даже в сумрачном свете увидел странную улыбку Нормана. — Ты чего?
Но принц не ответил, и, приглядевшись, Эймери вдруг убедился, что Норман не просто выглядит отстранённым, но, кажется, оглох и ослеп на всё вокруг…
Из темноты заднего сиденья Фернан спокойно сказал:
— Он балдеет, как бы ты выразился, если бы понял это состояние.
— А с чего? — недоумевал Эймери.
— Ну, насколько я понимаю происходящее… Синд танцует сейчас с ним. Дай ему привыкнуть к этому впечатлению.
— Да пусть сколько угодно привыкает, — проворчал Эймери, изумлённо поглядывая на Нормана. — Только пусть и отсядет — я поведу… — И шёпотом добавил: — Фернан, а с чего это он должен привыкать?
— Нормана уже несколько раз пытались захомутать с помощью любовной магии, — тихо сказал Фернан, тоже слабо улыбаясь. — Вокруг него — множество оберегов от неё… Но впервые на нашей памяти девушка танцует, не только думая о нём, но и представляя его рядом с собой. Это особенно здорово, если учесть: он не поверил, что в него самого могут влюбиться. Но сейчас… Не знаю, что именно сейчас делает Синд, но она рядом с Норманом. А теперь и Норман рядом с нею… Это не просто любовная магия. Это магия настоящего чувства. Нам с тобой придётся быть очень осторожными, чтобы не спугнуть их обоих.
Они вышли из машины и вывели под руки принца, который ничего не слышал, поддавшись чувственно-травнической магии. Все его обереги были настроены улавливать и подавлять магию, направленную именно на него, но никак не против стихийной.
— Но ведь это опасно, — беспокойно пробормотал Эймери, вглядываясь в Нормана, который повиновался друзьям, словно послушный пьяный. — Его же так любой может поймать в западню. Ну, в таком состоянии…
— Поэтому ему и нужны рядом друзья, пока он не женился, — усмехнулся Фернан. — Ты же не думал, что придётся быть только телохранителем при Нормане? Или ты забыл, какие пункты договора подписывал, когда тебя официально назначили быть при Нормане?
— Если честно, то я его не читал, — ошеломлённо сказал Эймери, помогая усаживать Нормана на заднее сиденье, где тот будет под присмотром Фернана. — Вернусь — засяду изучать. До сих пор я думал, что достаточно охранять его от посягательств озабоченных дамочек и от влияния их магии… Но… Фернан, а как же принц будет жить дальше, когда женится? Без нас? Кто его будет защищать? Или этого состояния уже не будет?
— Нет, этого — уже не будет. Сейчас он сопротивляется её чувству, но в то же время заворожён им. Женившись, он будет спокоен, потому что обретёт гармонию в чувствах.
— Ты всё знаешь… — с некоторой завистью сказал Эймери.
— Мне пришлось изучить все материалы для телохранителя при Нормане, когда меня назначили его официальным другом, — вздохнул Фернан. — И не только при Нормане. Пришлось залезть в историю телохранителей при королях нашего государства, чтобы выяснить, что может ожидать меня в таком опасном деле. Поэтому я и учусь углублённо всем предметам, которые мне пригодятся.
— А почему ты мне раньше не сказал? — насупился Эймери.
— Вообще-то, я предполагал, что ты прочитал пункты договора, — улыбнулся Фернан. — Ну что? Кажется, Норман приходит в себя… Наверное, Синд больше не танцует… Норман, ты меня слышишь?
— Слышу… Что со мной…
— Всё нормально, — спокойно ответил Фернан. — Ни о чём не беспокойся. Сейчас придёшь в себя — сам всё поймёшь…
— Я видел Синд…
— Ты танцевал с нею? — невозмутимо спросил Фернан.
— Да. — Норман посидел ещё немного расслабленно, а затем даже внешне окреп и сел уже основательней. — Так. Что произошло?
— Мы думали у тебя узнать, — серьёзно, без тени насмешки сказал Фернан.
Эймери только покосился на него и снова уткнулся в дорогу перед машиной. Фернану лишь показалось — он проворчал: «Дипломат…»
… Синд остановилась с закрытыми глазами, едва дыша и уже начиная прислушиваться к внешнему миру. Почему у неё явственное ощущение, что она и в самом деле снова танцевала с Норманом? Почему до сих пор есть впечатление, что его рука продолжает крепко держать её за талию? Откуда этот странный холодный и сильный аромат трав и ночных цветов, который окутывает её так, словно она нечаянно пролила на пол и на себя редчайшие по изысканности духи?
Затаив дыхание, она нехотя открыла глаза и некоторое время потрясённо глядела на окружающие её травы, цветы и ветви кустов. Впрочем, они не только окружали. Вокруг неё самой сплелась настоящая беседка, которая её бережно поддерживала!
